Ктаар’Зартан долго смотрел на своего брата по крови и наконец медленно покачал головой. Он давно заметил, что именно это делают земляне, с прискорбием созерцающие бездну своего несовершенства.

– Тебе пора привыкать к новой должности, Ифаан’Зартан.

Иван Антонов улыбнулся. Слава богу, Ктаар не величает его гнусным именем Ливан, как многие носители стандартного английского!

– Ты же меня знаешь, Ктаар Корнажевич, – дружелюбно сказал он. – Неужели ты думаешь, что я зазнаюсь, став этим, как его… главнокомандующим вооруженными силами Великого союза! А ведь немало дураков, всерьез принимающих эту чепуху! Значит, мне будет проще бороться с бюрократами и многие дела пойдут быстрее, чем раньше, когда я был просто председателем Объединенного комитета начальников штабов.

– Например, ты сразу добьешься собственного назначения командующим силами, которые нанесут удар из Заайи’Фараан? – иронично спросил Ктаар.

Антонов опять улыбнулся:

– Признайся, Ктаарчик, что тебе не дает покоя решение вашего Хана отдать нам Зефрейн! – Он назвал звездную систему на земной манер – ведь мало кто из землян выговорит имя прабабки Мариаана’Шеерина.

– Кто я такой, чтобы судить о решениях Великого Хана?! – буркнул Ктаар, но тут же просиял. – Кроме того, это весьма разумное решение. Просто все произошло так внезапно…

Антонов, которого и через шестьдесят лет после первой встречи с Ктааром поражали стремительные перемены настроения орионца, на этот раз понимал его чувства. Народ Зеерлику’Валханайи был очень консервативен, а последнее решение Хана было беспрецедентным. Впрочем, его причиной стала сложнейшая дилемма, перед которой оказались Хан и его советники. Орионский характер, не говоря уже о свежайших воспоминаниях о происшедшем в Килене, требовал, чтобы орионцы немедленно нанесли из Зефрейна удар в самое сердце промышленной империи «пауков». Однако мысли о Килене заставили их ужаснуться тому, что произойдет, если «пауки» нанесут ответный удар и ворвутся в Рефрак. А у Орионского Ханства, в отличие от Земной Федерации, не было достаточно развитой промышленности, чтобы приступить к сооружению мощных укреплений в Заайе’Фараан.

Поэтому Хан поразил своих земных союзников, предложив им права собственности на эту звездную систему в обмен на их обещание укрепить ее, усилив оборону Рефрака до такой степени, чтобы «пауки» не смогли его захватить, даже если наступление союзников захлебнется. Земная Федерация согласилась и обязалась отложить удар до конца строительства укреплений. Между Зефрейном и другими звездными системами Земной Федерации тут же засновали грузовые корабли с готовыми модулями космических крепостей на борту. Кроме того, они везли мириады дешевых, но смертоносных мин, которые должны стать непреодолимой преградой на пути противника, пожелавшего проникнуть в Зефрейн. В базах данных этих грузовых кораблей и прочих космических аппаратов, появлявшихся в Зефрейне, была стерта вся информация об узле пространства, ведущем из этой звездной системы в Рефрак. Эти меры предосторожности вместе с космическими фортами должны были защитить орионцев от беспощадного противника.

Грандиозная строительная программа в Зефрейне была еще далека от завершения, но продвинулась достаточно далеко, чтобы Антонов и его штаб стали планировать наступление из этой звездной системы, превращенной в неприступную крепость. Наконец настало время назначить командующего этим наступлением…

Антонов снова улыбнулся:

– Не кисни, Ктаарчик! Если бы не ты, я бы не сдвинулся с места. Ты прекрасно справишься с обязанностями председателя Объединенного комитета начальников штабов. Я знаю, что могу на тебя положиться. – Услышав это заявление, Ктаар, вместо того чтобы на человеческий манер фыркнуть, издал короткое низкое рычание. – А еще ты наверняка доволен моим выбором командующего нашими тяжелыми кораблями.

Поблескивавший иссиня-черным мехом орионец немного повеселел.

– Это точно! Мельчайший клык Реймоонд’Прресскотт, а точнее, Реймоонд’Тельмасса – один из самых блестящих земных офицеров. По-моему, у вас с ним много общего.

– Да уж. Не у каждого встречного-поперечного есть орионский брат по крови!

На самом деле Антонов и Прескотт были единственными людьми, удостоившимися такой чести. Прескотт стал «вилькшатом» Заарнака’Тельмасы перед самым отъездом в Альфу Центавра, чтобы подлечить раны и поделиться боевым опытом с командованием Великого союза. Поэтому он не сражался бок о бок со своим братом по крови в ожесточеннейшей второй битве в Килене, после которой владетель Хинак освободил эту звездную систему. В этой связи Антонов вспомнил свои же слова времен Фиванской войны: «Даже самое маленькое население планеты нельзя истребить полностью, пока эта планета пригодна для жизни». Судя по тому, как «пауки» поступили с Киленой, они явно придерживались этой же точки зрения. А ведь население этой планеты было отнюдь не маленьким. Орионское Ханство сразу же перестало считаться с расходами на военные нужды, и «пауки» почувствовали это на собственной шкуре, когда два с половиной месяца спустя снова атаковали Килену.

Третье сражение в Килене стало кровавой бойней для обеих сторон, но Третий флот не позволил «паукам» отбить Килену и последовал за ними по пятам в Шанак. Гормы, не меньше орионцев жаждавшие отомстить за съеденных жителей Килены, предложили одновременно отправить сквозь узел пространства в эту звездную систему первую группу только что построенных ими космических канонерок. Так союзники впервые применили излюбленный «пауками» безумный тактический прием. Однако Третий флот, обескровленный в ближнем бою огнем плазменных пушек и массовыми атаками камикадзе, не смог освободить Шамак и воспрепятствовать проникновению туда свежих «паучьих» подкреплений. Так компания в звездных системах вокруг Килены превратилась в своего рода «окопную войну», с которой была хорошо знакома Ванесса Муракума.

Члены Великого союза больше не спорили, следует ли прибегнуть к 18-й директиве, хотя этот документ, разрешающий полное уничтожение иной расы разумных существ, до этого и использовался лишь однажды. Свист помех на немых коммуникационных каналах, которым Килена ответила на все попытки Третьего флота связаться с этой планетой, положил конец дебатам в Орионском Ханстве, а немногочисленные голоса протеста таких землян, как Беттина Вистер, звучали теперь одиноко даже в рядах ее собственной либерально-прогрессивной партии. Загвоздка была лишь в том, что ничейный исход последних сражений на обоих фронтах пока не позволял привести эту директиву в исполнение. Так было до открытия Зефрейна!

Антонов вздрогнул и отогнал эти мысли.

– Да, Ктаар, ты прав. Нас с вице-адмиралом Прескоттом связывают необычные узы. Кроме того, мы оба не очень довольны своим нынешним положением. Я прекрасно понимаю, как ему хотелось участвовать в обоих сражениях в Килене.

– Естественно, – кивнул Ктаар, для которого этот человеческий жест давно стал привычным. – Любой воин, удостоившийся чести стать «вилькшатом» орионца, будет метаться, как «зегет» в клетке, когда ранение или иное не позволят ему сражаться бок о бок с братом по крови.

– Дело не только в этом, – мрачно сказал Антонов. – Прескотт хотел сам вести свои корабли во второе сражение в Килене, а когда он узнал, что контр-адмирал Джексон погиб в этой битве… Знаешь, оставшиеся в живых часто ощущают вину перед мертвыми.

– Это чувство знакомо и моему народу, – заметил Ктаар. – В таких случаях мы мстим убийцам тех, кто погиб вместо нас. Мельчайший клык Прресскотт отомстит, когда мы ударим из Заайи’Фараан по этим… Я даже не стану называть их «шофаками»! Слишком много чести!

Орионец говорил так спокойно, что большинство людей никогда не догадалось бы о том, что он с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на крик. Впрочем, Антонов это прекрасно понимал и позволил Ктаару несколько секунд помолчать и перевести дух. Наконец орионец улыбнулся, не показывая клыков: