– Боже мой! Как же они подобрались так близко незамеченными?!

– Очевидно, узел, сквозь который они проникли в Центавр, слишком далеко от сканирующих спутников, а «пауки» сразу включили маскировочные устройства. Спутники заметили противника только тогда, когда корабли пересекли их внешний периметр. Но и «пауки» тоже вряд ли заметили спутники. Иначе они не открыли бы корму.

– Что ж, спасибо и на этом, – пробормотал Петерсен, глядя, как зловещие багровые значки еле заметно ползут по дисплею.

– И все-таки сканирующие спутники сослужили нам добрую службу.

– Совершенно верно, капитан!.. А теперь давайте расправимся с гадами!

– С превеликим удовольствием!

– Вот и отлично! – Петерсен перевел дух и задумчиво склонил голову. – Будем действовать по плану «Сигма-3». Отправьте предупреждение адмиралу Макгрегор. Сообщите ей координаты и курс противника. Так глубоко в Центавре «паукам» от нас не убежать…

– Прошу прощения, господин адмирал, – прозвучал в наушниках Петерсена голос. – Для вас сообщение первостепенной важности!

– Подождите, Джефферс, – раздраженно ответил Петерсен. – Я занят!.. Капитан Хаммани, как я только что говорил…

– Господин адмирал! На связи адмирал Антонов!

– Антонов?! – Петерсен взглянул в тот конец бункера, где сидел Хаммани, и увидел, что тот беспомощно воздел к небу руки.

Черт возьми! Неужели Антонов всеведущ?! Откуда он все узнал?!

– Предупредите адмирала Макгрегор, – сказал капитану Хаммани Петерсен, – но скажите ей, чтобы она ничего не предпринимала, пока я снова не свяжусь с вами.

– Вас понял!

– Очень хорошо! – Петерсен, переведя дух, уселся в кресло. – Джефферс, я готов говорить с адмиралом Антоновым.

Несколько мгновений в наушниках царила тишина, а потом раздался громовой бас:

– Адмирал Петерсен?

– Я вас слушаю, господин адмирал!

– У нас, кажется, гости?

– Так точно. Я как раз готовлю им теплую встречу.

– Я так и знал, – сказал Антонов. – Именно поэтому я с вами и связался. «Пауки» ни в коем случае не должны понять, что вы их обнаружили. Вы поняли меня? Ни в коем случае!

Петерсен не верил своим ушам. Ведь это же Центавр! Важнее этой звездной системы только Солнечная! Центавр ни в коем случае нельзя потерять, а Антонов хочет, чтобы «паукам» позволили спокойно по ней шнырять?!

– Господин адмирал, – начал Петерсен, призвав на помощь все свое мужество, – осмелюсь заметить, что «паучьи» корабли уже так близко подошли к нашим внутренним космическим укреплениям, что могут разглядеть их во всех подробностях. Даже если ударить по ним немедленно, они успеют отправить курьерские ракеты. Нельзя позволить им собрать еще больше информации!

– Можно, – спокойно сказал Антонов.

– Но!..

– Я не привык повторять! – Бас Антонова стал еще жестче обычного, и в его речи появился едва заметный русский акцент. Все знали, что это не предвещает ничего хорошего, но Оскар Петерсен командовал обороной Центавра, а Космическое адмиралтейство не доверило бы безопасность важнейшей базы ВКФ бесхарактерному офицеру.

– Господин адмирал, – заявил Петерсен официальным тоном. – Мне поручена оборона этой системы. Я считаю, что соединение противника следует немедленно уничтожить, и намереваюсь это сделать!

– Вы этого не сделаете!!! – Голос Антонова взревел, как взбесившийся вулкан, в наушниках Петерсена. – Не смейте ничего предпринимать до моего прибытия на главный командный пункт!

– Я знаю, что вы главнокомандующий вооруженными силами Великого союза, но позволю напомнить вам, что Центавр принадлежит Земной Федерации, и я отвечаю за его безопасность.

– Безопасность можно понимать по-разному, адмирал Петерсен, – ледяным тоном заявил Антонов. – Сейчас на карту поставлено нечто большее, чем одна звездная система! Даже такая, как эта! Меня не интересует, кому вы непосредственно подчиняетесь! Повторяю в последний раз: ничего не предпринимайте до моего прибытия! Если хотите, мой приказ подтвердит вам командующий вооруженными силами Земной Федерации Ханна Аврам! Но потом вы будете иметь дело со мной!

В словах Антонова прозвучала недвусмысленная угроза. Офицеры нередко безвозвратно губили карьеру, разозлив «Ивана Грозного», но Петерсен позволил себе еще несколько секунд молчаливого протеста.

– Хорошо, господин адмирал, – наконец буркнул он. – Я выполню ваш приказ, но официально заявляю о своем несогласии и хочу, чтобы к вашему прибытию он был вручен мне в письменном виде.

– Вы его получите! – В ледяном тоне Антонова тем не менее послышались нотки уважения.

Петерсен ждал, что «Иван Грозный» еще что-нибудь скажет, но в наушниках только щелкнул выключатель коммуникационного устройства. Адмирал флота беззвучно выругался и раздраженно отвернулся к голографическому дисплею.

Разведывательная флотилия углублялась в систему. Она летела медленно, чтобы излучать поменьше электромагнитных импульсов. Пассивные датчики ее кораблей собирали данные о внутренних областях системы. Флот впервые увидел грандиозные космические крепости, явно построенные еще до войны. Укрепления, силовые поля множества кораблей, сновавших в глубинах системы, а также мощнейшее электромагнитное излучение двух обитаемых планет – все это было невероятно ценной информацией.

Корабли флотилии рассредоточились, чтобы исследовать как можно большую площадь космического пространства. Они незаметно обменивались сообщениями с помощью тончайших лучей коммуникационных лазеров. Курьерские ракеты на борту каждого корабля записывали данные своих датчиков и датчиков остальных кораблей. Электронная память ракет стала постепенно наполняться бесценной информацией.

– Вы хорошо видите корабли противника? – прозвучал в наушниках Нобики вопрос капитана Яссида Хаммани.

Нобики Муракума пожала плечами, не отрывая глаз от дисплея и перебирая ловкими пальцами кнопки приборов.

– Я подключила еще три группы компьютеров, усиливающих мощность сканеров, но корабли противника по-прежнему еле видно. Они летят очень медленно, и я слежу за теми, от которых поступают сигналы третьей степени мощности. Два из них уже пропали с дисплея. Когда они продвинутся вглубь системы еще на десять-пятнадцать световых минут, сканирующие спутники их потеряют.

– Вас понял! – Капитан Хаммани несколько секунд помолчал, а потом хрипло добавил: – Вы молодец, коммандер Муракума! Ваша мать может вами гордиться!

Нобики поморщилась и собралась было ответить, но Хаммани отключил связь.

В бункере появился Иван Антонов, и Оскар Петерсен стремительно повернулся к нему, стараясь без особой ненависти во взгляде смотреть на широкоплечего русского, приближавшегося к нему в сопровождении капитана Мидори Зайцефф и контр-адмирала Леблана. Китель Мидори Зайцефф был, как всегда, безукоризненно выглажен, но «эксперт по паукам» главнокомандующего вооруженными силами Великого союза, судя по всему, одевался в страшной спешке, хотя и не выглядел заспанным. Леблан отошел в сторону и стал внимательно изучать главный дисплей. Петерсен холодно и официально приветствовал Антонова.

– Добрый день, – проговорил он таким тоном, за который при других обстоятельствах отправился бы на гауптвахту. Антонов мрачно посмотрел на Петерсена.

– Добрый день, адмирал Петерсен! – Антонов еще некоторое время изучал взглядом командующего обороной звездной системы Центавр, а потом тяжело вздохнул. – Полагаю, мне следует объяснить мотивы моего приказа, – сказал Антонов тоном человека, не привыкшего извиняться. – Я не позволю «паукам» причинить ущерб Центавру и не меньше вас обеспокоен тем, что они собирают здесь информацию. Но для меня важнее узнать, где находится узел пространства, сквозь который они к нам проникли. Петерсен чуть-чуть успокоился: