Убедившись в смерти Валерии, Беллини тут же исчезнет. После этого я поднимусь в дом, обнаружу труп Валерии и вызову полицию. Их подозрение определенно падет на Чизхолма, а как только они узнают, кто он такой, так решат, что нашли истинного виновника. Затем, пару дней спустя, и тебя найдут мертвым. Доктор Пирелли будет убежден, что ты умер от запоздалого шока.

Лаура встала, подошла к креслу и взяла в руки подушку.

— Ты и не представляешь, как для меня просто покончить с тобой, Бруно,— сказала она, снова подходя к постели.— Нужно только совсем ненадолго прижать подушку к твоему лицу и подождать...

Наклонившись над мужем, она поводила подушкой перед его глазами.

— О, это будет очень просто. Я борюсь с искушением сделать это сейчас же, теперь. Но я знаю, что это было бы слишком опасно. Сначала Валерия, а потом уже ты.

Она швырнула подушку в кресло.

— О, теперь, кажется, ты уже не так спокоен, мой дорогой. Подумай о том, что я тебе поведала. Остается только четыре дня, а ты, к счастью, ничего не можешь предпринять. Ты даже никому ничего не можешь рассказать, не можешь предупредить Валерию. Но зато ты теперь знаешь, как все произойдет.

Она склонилась над Бруно, и ее голос стал хриплым от ярости.

— Четыре года я дожидалась этого момента, но теперь я отмщена и буду наслаждаться каждой секундой, приближающей меня к победе и свободе!

Стоя на жарком перроне, я ожидал прибытия парижского экспресса. Я чувствовал себя измученным. Ночью я спал только час. Утром меня поразила перемена, происшедшая с Бруно. Он выглядел таким больным, что я хотел послать за доктором Пирелли. Но Лаура не позволила мне сделать это. Она ни на минуту не оставляла меня наедине с ним.

— Не обращай внимания, Дэвид, он просто волнуется в ожидании Валерии,— объяснила она.— Прошу тебя, не вмешивайся не в свое дело. Стоит ей приехать, как все наладится. Ты это увидишь сам. Кроме того, доктор Пирелли будет у нас к обеду, тогда он его и посмотрит.

По выражению глаз Бруно я понял, что он поверил той истории, которую ночью ему рассказала обо мне Лаура. Поэтому я и сам был рад уйти из его комнаты.

С мыслями о том, что никоим образом он не может расстроить планы Лауры, Бруно, наверное, провел ужасную ночь. Странно, что он еще не лишился рассудка.

Расхаживая взад и вперед по перрону, я думал о том, какое это счастье, что удалось прошлой ночью подслушать исповедь Лауры. Теперь я был предупрежден и имел возможность разрушить ее планы.

Как она сказала Бруно, для выполнения ее замысла было необходимо, чтобы я находился поблизости от виллы. Но если меня там не будет, эго еще не значит, что она не рискнет нанести удар. Следовательно, в то время, когда Лауре уже будет поздно менять планы, я должен буду отпроситься съездить в Милан.

Кроме того, я решил в пятницу навсегда покинуть виллу. Если же Лаура будет угрожать мне полицией, у меня приготовлен контрудар: я обращусь к доктору Пирелли. Так что, думаю, она не решится задержать меня.

Мои мысли прервал гудок приближающегося поезда. Из-за поворота показался паровоз.

Я не имел ни малейшего представления, как выглядит Валерия Фанчини, и, когда пассажиры начала выходить из вагонов, стал ломать голову, как смогу узнать ее в такой толпе.

— Вы Дэвид, не правда ли? — услышал я вдруг чей-то голос.

Я резко обернулся. Передо мной стояла молоденькая девушка, смуглая, хорошенькая и с огромными карими глазами на небольшом личике.

— Да-а,— удивленно протянул я.— А как вы меня узнали?

Она весело рассмеялась.

— По описанию Марии. Она сообщила мне в письме, что вы высокий, темноволосый, красивый американец. Как чувствует себя отец?

— Он с нетерпением ожидает вашего приезда,— осторожно сказал я.

— Мне не следовало уезжать так надолго и так далеко от него. Слава богу, теперь я вернулась домой, и на этот раз навсегда.

Я не мог оторвать глаз от лица этой милой девушки. Ее юность, ее темперамент, ее естественность очаровали меня.

— У меня что, сажа на носу или что-то не в порядке? — насмешливо спросила она.— Вы смотрите на меня, как на диковинку в каком-нибудь зоопарке.

Я вдруг почувствовал, что краснею.

— Простите, синьорита. У вас много багажа?

— Очень.

Она кивнула двум носильщикам, тащившим за ней гору чемоданов.

— Сейчас я займусь ими,— сказал я.— Подождите в машине, я недолго.

Наблюдая за укладкой багажа, я думал о ночном разговоре. И эту девушку Лаура так хладнокровно планировала убить!

До сих пор Валерия ничего не значила для меня. Я думал о ней только тогда, когда вспоминал о своем участии в этой ужасной истории. Теперь все это представлялось мне совершенно в другом свете.

Мне стало ясно, что такую неопытную юную девушку нельзя оставлять в руках Лауры и этого зверя — Беллини. Мне, конечно, несложно было разрушить планы Лауры и бежать отсюда, но я понимал, что это не выход, так как опасность для Валерии сохранялась бы. Рано или поздно Лаура все равно осуществит свой зловещий план. Я знал, что так просто она от него не откажется. Проблема, которую я считал решенной, вновь встала передо мной.

Остановившись у пристани, мы выгрузили багаж. Валерия сидела в тени, пока я и двое носильщиков перекладывали его в лодку.

— Благодарю вас,— сказала она, когда я помог ей сесть в лодку.— Не знаю, что я делала бы без вас. Можно мне сесть за руль? Не бойтесь, я хорошо управляю лодкой. По крайней мере, так всегда считал мой отец.

— Прошу вас.

Я уселся позади Валерии. С ловкостью бывалого морского волка она вывела лодку из бухточки и на полной скорости понеслась по озеру.

— Как это чудесно — вернуться домой,— сказала она, бросив на меня взгляд через плечо.— У нас здесь очень красиво, правда?

— Да,— ответил я.— Мне очень жаль уезжать отсюда.

— Вы собираетесь уезжать?

— Да, в следующий понедельник. Синьора Фанчини уже ищет мне замену.

— Почему вы уезжаете? Мария писала мне, что вы очень милый человек. Читаете моему отцу вслух книги, и это ему нравится.

Но я вспомнил взгляд, который сегодня утром бросил на меня Бруно. Я понял, что теперь мое чтение вряд ли будет доставлять ему удовольствие.

— Мне необходимо продолжить работу над моей книгой.

— О! — Валерии не удалось скрыть разочарования.— Как жаль! Я надеялась узнать больше о вашей книге. Мне хорошо известны наши соборы и церкви. Отец, когда был здоров, всегда брал меня с собой. Он ведь работал искусствоведом в министерстве культуры.

— Но это уже решено,— сказал я и, чтобы сменить тему разговора, стал расспрашивать Валерию о ее жизни в Англии и Париже.

Всю дорогу до виллы она весело рассказывала о себе. Когда лодка причалила к пристани, я пожалел, что наша поездка так быстро окончилась.

— Как вам удастся перенести все эти чемоданы в дом? — спросила Валерия, легко выпрыгивая из лодки.

— Не беспокойтесь, синьорита, Биччи мне поможет.

— Ах, Биччи! Как он поживает? Мы с ним всегда были друзьями. Обязательно передайте ему привет. Как только смогу, я навещу его. Благодарю вас за все.

Она легко побежала вверх по лестнице, и ее платье развевалось на ветру.

Только я успел выгрузить из лодки багаж Валерии, как ко мне подошел доктор Пирелли.

— Что случилось у вас здесь со времени моего последнего визита? — спросил он, испытующе глядя на меня.

— Насколько мне известно, доктор, ничего,— ответил я.

— Однако разве вы сами не заметили, в каком состоянии находится сегодня Бруно?

— Синьора Фанчини сказала, что в сильное возбуждение его привело известие о приезде дочери.

— Чепуха! Это совсем не так. Что-то все-таки произошло. Ведь синьор Фанчини просто вне себя. Это сразу бросается в глаза!

— Действительно, он выглядит подавленным,— осторожно согласился я.

— О, это слишком мягко сказано. Он, как мне показалось, несколько раз пытался что-то сказать. Я предполагаю, что ему пришлось перенести какой-то, хотя и небольшой, шок. Но если вам ничего не известно, не имеет смысла об этом говорить. Я приеду завтра утром, и до этого времени его не следует тревожить. Вам понятно?