Генерал вынул их бумажника десять билетов по десять тысяч лир, скомкал их в кулаке и швырнул их мне на колени.

— Этого вам должно хватить. А теперь уходите!

— Но ведь мое начальство решит, что я дезертировал...— начал было я.

— Не говорите ерунду. Ваше начальство узнает, что вы убили женщину. Никто не будет ожидать вашего возвращения. Ну а теперь отправляйтесь, да поскорее. В вашем распоряжении не так уж много времени. Каждая секунда, потраченная на разговоры, только туже затягивает петлю у вас на шее.

Я встал и, пошатываясь, направился к двери, чувствуя у себя за спиной дуло направленного на меня пистолета.

— Только не рассчитывайте, что вам удастся уйти безнаказанным,— сказал я генералу от самой двери.

— Удастся,— со смехом ответил он.— А теперь уходите!

Я открыл дверь и стал спускаться по длинной темной лестнице. 

Направляясь в машине вдоль берега Лаго-Маджора в Ароло, я думал о случившемся. Труп девушки был обнаружен не сразу. Из газет я узнал, что генерал не стал звонить в полицию и не подбросил моего удостоверения. Он только уведомил власти, что я скрылся с его машиной. Майору Кэю он сообщил по телефону, что я дезертировал. Труп же был обнаружен только три дня спустя, когда генерал уже вернулся в Болонью. Его так и не стали допрашивать в связи с убийством.

Мне не грозило особой опасности. Когда итальянская полиция начала плохо организованные поиски, я уже давно находился в Милане. Там я познакомился с Торчи, который занимался воровством в соборе. Он нашел для меня комнату и посоветовал стать гидом. Мое объяснение о дезертирстве он принял как должное. Он сам за несколько месяцев до того удрал из итальянской армии и был твердо убежден, что ни один разумный человек не должен оставаться на военной службе дольше, чем это ему необходимо.

В одной из газет я увидел короткую статью об убийстве. В ней говорилось, что полиция разыскивает американского сержанта Дэвида Чизхема, который, вероятно, сможет пролить свет на это мрачное событие.

В газете переврали мою фамилию, и это позволило мне не брать фальшивое имя, а жить под своей настоящей фамилией.

И только теперь, впервые за несколько лет, мной внезапно овладел страх. Я не мог понять, как Лаура узнала, что меня разыскивает полиция. Ничего не подозревая, я попал в западню.

Первой моей мыслью было собрать свои вещи и бежать. Но, подумав, я отказался. Это не выход. Ведь стоит Лауре только сообщить обо мне полиции, как снова начнется за мной охота. А на этот раз шансов на то, что мне удастся уйти, слишком мало. Нет, необходимо остаться и выяснить все до конца.

На следующий день, в воскресенье, я должен был встретиться с Лаурой. В создавшейся ситуации я решил, что будет лучше соблюдать наш договор и не бросать ее теперь.

«Возможно, она все же откроет свои карты, и я приму свои контрмеры»,— думал я.

Сестра Флеминг напомнила мне, что в понедельник у нее выходной и в этот вторник ее тоже не будет на вилле.

— Миссис Фанчини позаботится о муже в мое отсутствие,— сказала она.— Ей все известно, что и как надо делать, а вам нужно будет только помочь ей.

Лаура вышла к чаю. Она была бледна, под глазами появились темные круги.

— Хэлло, Дэвид,— с улыбкой сказала она.— Увидимся сегодня вечером?

— Да.

Я пристально наблюдал за ней, но по ее взгляду нельзя было догадаться, что она что-то замышляет.

— Встретимся в девять часов в лодочном ангаре. Мне не хочется сегодня очень поздно задерживаться.

— Хорошо.

— Я так рада нашей встрече.

Мне же была отвратительна даже сама мысль о том, что я опять должен буду обнимать ее. Моя безумная страсть к этой женщине растаяла бесследно, как снег под лучами яркого солнца, и я чувствовал, что она больше никогда не вернется.

Когда я спустился к реке, Лаура уже ждала меня в лодочном ангаре.

— Привет, Дэвид,— сказала она.— Ты точен, милый. Дай мне выпить. Пожалуй, двойной виски можно выпить и тебе.

Я налил виски и подошел к ней. Она взяла стакан и чокнулась со мной.

— Ты скучал обо мне, Дэвид?

После секундного раздумья я сделал решительный шаг.

— К чему нам притворяться, Лаура?

Она изумленно подняла брови.

— Что случилось, Дэвид?

— Ты это знаешь не хуже меня.

Она подошла к софе и опустилась на нее. Потом подняла голову и посмотрела на меня так, что мне была видна ее белая шея.

— Не говори глупостей, дорогой. Лучше подойди и поцелуй меня.

— Если тебе так нужны поцелуи, отправляйся на Пескатори.

Лаура застыла. Ее глаза холодно заблестели, губы были сжаты.

— Что ты хочешь этим сказать, Дэвид?

— Не думай только, что твое удивление может одурачить меня.

— Значит, ты шпионил за мной?

Я кивнул.

— Да, шпионил. Называй это, как тебе вздумается.

Меня интересовало, как выглядит твоя подруга. Но, к моему изумлению, у нее оказалась волосатая грудь и она к тому же курит сигары.

В этот момент Лаура была похожа на тигрицу, готовую в ярости наброситься на свою жертву. Потом она взяла себя в руки, заложила ногу за ногу, натянула юбку на колени и поставила стакан.

— Я считаю, что нам лучше обсудить это дело,— холодно сказала она.

— Я тоже так думаю.

— Но учти, что я не люблю шпионов, Дэвид.

— Я тоже. Ты как-то сказала мне, что любишь только одного меня. Вот поэтому-то я и счел для себя необходимым узнать, кто твой второй любовник, кто же стоит на втором месте. Выяснилось, что это я, а на первом месте у тебя всегда был Беллини.

— Откуда тебе известно, что это Беллини?

— Случайно я узнал, что он в Милане известная личность. Он ведь профессиональный уличный грабитель, убийца и садист. К тому же уже трижды сидел в тюрьме. У него есть одна особенность: он не гнушается брать деньги и у проституток. Не могу сказать, что ты очень разборчива, но у него, видно, есть какие-то другие достоинства, например по части секса.

Лаура покраснела, ее глаза засверкали.

— А чем ты-то лучше,— выпалила вдруг она.— По крайней мере, Беллини ни одну женщину не изрубил на куски и не был таким трусом, чтобы дезертировать из армии!

— Я так и думал, что ты обязательно припомнишь мне эту историю. Только, к сожалению, тебе не известны настоящие обстоятельства этого дела.

Лаура вскочила.

— О, для меня вполне достаточно того, что я знаю. Я, конечно, не собираюсь тебя выдавать, и мне жаль, что я назвала тебя трусом, я не хотела этого.

— Хочешь знать правду? Я не убивал эту девушку.

— Почему ты мне лжешь, Дэвид? Я узнала эту историю еще четыре года назад от майора Кэя, с которым была хорошо знакома. В то время это было сенсацией в Болонье, и майор Кэй показал мне твою фотографию. Я сразу же узнала тебя, когда увидела у собора.

Ах, вот почему ты заинтересовалась моей персоной! Я показался тебе вполне подходящим человеком, чтобы убить твоего мужа, не так ли?

А ты не подумал, что я не брошусь на шею первому встречному без веской на то причины?

— Если речь идет о Беллини, то я с тобой полностью согласен, Лаура.

Она рассмеялась.

— О, ты не выведешь меня из равновесия, Дэвид. И не сердись на меня... Объясни мне лучше, почему ты убил ту девушку.

— Я не убивал ее. Это сделал генерал Костейн и свалил вину на меня.

— Почему же ты в то время не рассказал об этом полиции? Может быть, тебе и поверили бы. Вот этого я и не понимаю.

— Не будем говорить об этом. Я не убивал ее, но мне совсем не приходится рассчитывать на то, что ты или полиция поверите моим словам. Скажи лучше, почему Беллини не убил Бруно, когда еще работал здесь? Почему он не выполнил для тебя эту грязную работу?

Лаура подошла к окну и уселась на кушетку.

— Ты не представляешь себе, как глуп Марио. Он наверняка допустит какую-нибудь ошибку и обязательно впутает меня в это дело. Вот поэтому я и не просила его, а сочла нужным обратиться к тебе.