— Лейла? — тихо позвал Зейн, сжимая мою ладонь.

Слова вырвались сами собой:

— Как ты думаешь, я — зло?

Он сдвинул брови.

— С чего вдруг такой вопрос?

— Зейн, — я выразительно взглянула на него, — я — наполовину демон.

— Ты — Страж, Лейла.

— Ты всегда так говоришь, но это неправда. Я себе больше напоминаю… мула.

— Мула? — переспросил он, хмурясь.

— Да, мула. Ну, животное такое, полулошадь-полуосел…

— Я знаю, кто такой мул, Лейла. И надеюсь, ты не сравниваешь себя с ним.

Я промолчала, потому что сравнивала. Ведь я тоже странный гибрид — полудемон-полустраж, и из-за этого никогда не стану парой для другого Стража. Даже демоны, узнав, кто я, не захотят видеть во мне женщину. Так что, да, я считала сравнение верным.

Зейн вздохнул.

— Неважно, кем была твоя мать. Ты не зло и уж точно не мул.

Отвернувшись, я уставилась в потолок. Размеренно вращающийся вентилятор отбрасывал на него причудливые тени. Мои родители — демоническая мать, которую я никогда не видела, и отец, которого я не помнила. А Стейси считает, что это ее неполная семья — черт знает что такое. Я нервно крутила в пальцах кольцо.

— Ты ведь знаешь это? — В голосе Зейна звучала убежденность. — Знаешь, что ты — не злой человек, Лейла? Ты хорошая, умная и… — Он сел, нависнув надо мной, как защищающий от всех и вся ангел-хранитель. — Ты… ты не забрала сегодня душу, Лейла? Скажи мне правду. Если ты сделала это, то мы что-нибудь придумаем. Отцу я никогда об этом не расскажу, но ты должна сказать мне.

Если бы я сделала это, пусть и случайно, то Эббот ни в коем случае не должен был бы об этом узнать. Он бы выгнал меня, несмотря на то, что столько времени заботился обо мне. Забирать души запрещено по моральным соображениям.

— Я не забирала ничью душу, Зейн.

Он некоторое время пристально смотрел на меня, затем расслабился.

— Не пугай меня так, Букашка Лейла.

— Прости.

Я крепко-крепко прижала мистера Снотти к груди.

— Ты совершала ошибки и училась на них. — Зейн мягко убрал мою руку от плюшевого мишки, взяв ее в свою. — Ты — не зло. Запомни это. А прошлое пусть останется в прошлом.

Я покусывала нижнюю губу, думая о своих «ошибках». Их было больше, чем одна. Самая первая и привела Стражей за мной в приют. Я случайно забрала душу у одной из воспитательниц — не всю, но достаточно, чтобы женщина попала в больницу. Стражи узнали об этом по своим каналам связи и разыскали меня.

Я до сих пор не знаю, почему Эббот меня принял. Стражи видят мир в черно-белом свете, и демоны относятся к черной его части. Такого понятия, как хороший или невинный демон, просто не существует. Как они говорят: «Хороший демон — мертвый демон». Или полудемон, как я, — без разницы. Но ко мне почему-то относятся по-другому.

«Ты знаешь почему», — прошептал мерзкий голосок у меня в голове, и я закрыла глаза. Моя способность видеть души и тех, у кого их нет (дарованная демонической кровью), приносила огромную пользу в борьбе против зла. Стражи ощущали демонов, только подобравшись к ним достаточно близко. Они прекрасно справлялись и без меня, но я значительно облегчала им задачу.

Во всяком случае, так я убеждала себя.

Зейн перевернул мою ладонь и сплел наши пальцы.

— Ты снова ела сырое тесто. Мне-то хоть кусочек оставила?

Любить по-настоящему — значит разделять тягу к странной еде. Я в это верила. Я открыла глаза.

— Там еще пол-упаковки.

Он улыбнулся и опустился на свою сторону, не выпуская моей руки. Прядь волос упала ему на щеку. Мне так хотелось смахнуть ее с его лица, но я не осмелилась.

— Завтра я принесу тебе новый телефон, — наконец сказал он.

Я просияла, обрадовавшись так, словно обрела в его лице своего личного производителя сотовых.

— Пожалуйста, пусть он будет с сенсорным экраном! В школе у всех такие.

Зейн выгнул бровь.

— Ты разделаешься с ним в считаные секунды. Тебе бы, наверное, подошел один из тех громадных спутниковых телефонов.

— Да, с ним бы я была по-настоящему крута. — Я поморщилась, глянув на настенные часы. Скоро Зейну нужно будет уходить. — Кажется, мне пора пойти поучиться.

— Останься еще, — улыбнулся он, и у его глаз образовались маленькие морщинки.

Ничто на свете не могло остановить разрастающееся в моей груди тепло. Я еще раз взглянула на часы. До охоты на помеченных мной демонов у Зейна оставалось несколько часов. Как хорошо. Я легла на бок, положив мистера Снотти между нами.

Зейн разъединил наши пальцы и легонько дернул меня за волосы.

— У тебя вечно колтуны. Ты хоть знаешь, как пользоваться расческой?

Я отпихнула его руку, передернувшись от воспоминаний о крысе.

— Да, я знаю, как пользоваться расческой, засранец.

Он рассмеялся.

— Следи за язычком, Лейла.

Сосредоточенно сузив глаза, Зейн занялся моими волосами, и я притихла, ощущая, как он нежно распутывает прядки. Такие прикосновения мне были в новинку, и я не возражала.

— Мне нужно подстричься, — тихо сказала я.

— Нет. — Он убрал мои волосы назад. — Они… красивые, когда длинные. И тебе идет.

Сердце чуть не лопнуло в груди от обуревающих меня чувств.

— Рассказать тебе, как прошел день в школе?

У Зейна просветлел взгляд. Все Стражи, за исключением меня, обучались на дому, и большинство университетских занятий Зейна проходило онлайн. Я рассказала ему о своей четверке за письменную работу, о драке девчонок в кафетерии из-за парня и о том, как Стейси после занятий сама себя случайно заперла в кабинете школьного психолога.

— О, чуть не забыла. — Я широко зевнула. — Сэм хочет взять у тебя интервью для школьной газеты. Расспросить о твоей жизни Стража.

— Не получится, — поморщился Зейн. — Нам запрещено давать интервью. Альфы видят в этом проявление гордыни.

— Знаю. Я сказала ему, чтобы он особо не надеялся.

— Хорошо. Мне несдобровать, узнай отец, что я общался с прессой.

— Сэм — не пресса, — засмеялась я. — Но я тебя поняла.

Он продолжал задавать вопрос за вопросом, но спустя некоторое время мои глаза все же закрылись, и я задремала. Когда я проснулась, он уже ушел охотиться на демонов. Может быть, даже на Верховных. Может быть, и на того демонического парня со змеей по имени Бэмби.

Невыспавшаяся, я выудила из сумки учебник по биологии. Уже через три секунды на краю моего поля зрения замаячили души мягкого зеленого цвета. Глубоко вздохнув, я подняла голову. Я любила находиться в окружении невинных душ — ничем не примечательных и не таких соблазнительных, как…

— Ты так и не пришла к нам вчера заниматься, Лейла!

Восклицание шло в комплекте с неслабым ударом кулака по руке, от которого меня шатнуло в сторону. Я даже ухватилась за дверцу шкафчика, чтобы не упасть.

— Господи, Стейси, у меня теперь синяк будет.

— Ты нас кинула. Опять!

Я захлопнула дверцу шкафчика и встретилась взглядом с лучшей подругой, которая только что продемонстрировала недюжинную силу.

— Прости. Пришлось бежать домой. Кое-что случилось.

— С тобой всегда что-то случается, и это уже даже не смешно. — Она прожгла меня недовольным взглядом. — Из-за тебя Сэм целый час парил мне мозг тем, скольких людей он прикончил в Assassin’s Creed.[6]

— Ужас, — засмеялась я, засовывая учебники в рюкзак.

— Еще какой! — Стейси стянула с запястья резинку и собрала волосы в короткий хвостик. — Но я тебя прощаю.

Стейси всегда прощала меня, если я опаздывала или вообще не приходила, и я честно не понимала почему. Временами я бывала ужасным другом, а Стейси между тем пользовалась популярностью. У нее не было недостатка в друзьях, но, когда мы встретились с ней в старшей школе, ей почему-то нравилась именно я.

Мы шагнули в шумящую толпу учеников, и мне тут же стало дурно от смешения ароматов парфюма и запаха тел. У меня обостренные органы чувств. Ничего экстраординарного, как у полнокровного демона или Стража, но, к несчастью, обоняние позволяет мне ощущать то, чего не ощущает большинство людей.