— Я забрала душу Петра.

Зейн наклонился вперед и свел вместе брови, как будто не совсем понял, что я сказала, затем снова откинулся назад. Его руки соскользнули со стола, на горле заходил кадык. Его оглушительное молчание убивало.

— Я знаю, ты догадывался об этом, когда я вернулась домой и заболела. — Я вертела в пальцах ложку. — Я защищалась. Он собирался меня убить. Я не хотела этого делать. Боже, это последнее, чего мне хотелось, но он домогался меня, а я могла сделать только это. Но потом с ним что-то случилось. Он не превратился в призрачную дымку, как человек. Он трансформировался, но его глаза стали красными. Мне так жаль. Пожалуйста, не…

— Лейла, — тихо прервал меня Зейн. Он нежно разжал мои пальцы, которые почти намертво вцепились в ложку, и взял мою руку в свою. — Я знаю, что ты не собиралась этого делать и сделала только для того, чтобы защититься.

— Но у тебя было такое лицо… — прошептала я.

Он улыбнулся, но его улыбка была натянутой.

— Я был шокирован. Как ты и сказала, я подозревал, но думал, что, может быть, ты просто попробовала его душу. Я не знал, что ты… забрала ее целиком.

Стыд ржавыми гвоздями встал посреди горла. Я ощущала его, хоть и знала, что, не выпей я душу Петра, скорее всего, была бы уже мертва — этим я выиграла время до появления Рота.

— Ты разочаровался во мне, да?

— Ох, Лейла, о каком разочаровании ты говоришь. Ты защищалась, и мне очень жаль, что тебе пришлось это сделать. Не потому, что ты та, кто ты есть. — Он понизил голос. — А потому, что тебе самой из-за этого плохо. Мне невыносимо было видеть, каково тебе было после этого. Мне невыносимо видеть, как тяжело тебе сейчас.

Я провела свободной рукой под глазами. Боже, я плачу.

— Видишь? Ты винишь себя в том, что совершила. И мне невыносимо видеть, как ты себя мучаешь.

— Но ты сказал, что я лучше всего этого.

Он поморщился.

— Боже, как бы мне хотелось, чтобы я никогда не произносил этих слов. Знаешь, в том, какой ты видишь себя, частично виноваты мы.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

Сев поудобнее, он поднял руки.

— Мы растили тебя, приучая ненавидеть часть самой себя. Я теперь не уверен, что это было правильно. Я уже ни в чем не уверен. — Он запустил пальцы в свои волосы. — Но я совершенно точно не разочарован в тебе. Я не ненавижу тебя. Никогда не смогу тебя ненавидеть. Даже если тебе и не дано понять истинное наслаждение поедания жевательных конфет, покрытых шоколадом.

Я выдала сдавленный смешок, с трудом сдерживая слезы.

— Очень смешно.

Зейн улыбнулся, в этот раз более искренно.

— Готова идти?

Шмыгнув носом, я кивнула. На улице, по дороге к машине, Зейн положил руку мне на плечи. Как же здорово — снова быть с ним и ощущать связь между нами. Это чувство творило со мной чудеса, согревая ледяную пустоту в груди.

Зейн проводил меня до пассажирской двери и пристегнул, и только потом сел за руль. Это вызвало у меня улыбку.

По пути домой мы слушали музыку, и я смеялась тому, как Зейн подпевал звучащей по радио попсовой песенке. Он много чего умел, но певец из него был никудышный. Когда мы достигли поворота на частную дорогу, ведущую к нашему особняку, Зейн повернулся ко мне. Что-то незнакомое отражалось в его глазах — я замечала это раньше, но никогда не понимала до… до того, как в моей жизни появился Рот. И это знание вызывало во мне какое-то странное чувство.

Зейн перевел взгляд на дорогу.

— Господи! — закричал он, дав по тормозам.

Что-то приземлилось на капот «Импалы» и разбило лобовое стекло.

Сначала я решила, что из зоопарка сбежала и выскочила к нам из-за деревьев горилла-переросток, а затем увидела заостренные зубы и почувствовала запах серы. Я заорала… реально заорала.

Это был Геллион.

Здоровенный, волосатый, вонючий Геллион, только что изуродовавший «Импалу» Зейна и разбивший стекло своими огромными бараньими рогами. Все его массивное тело покрывала спутанная грубая шерсть. Нет, это не более чем бред. Геллионов не выпускают на землю по совершенно очевидным причинам.

Зейн вытянул руку, прижав меня к сиденью, когда Геллион попытался залезть внутрь. Его рога застряли, а он был слишком глуп, чтобы догадаться: достаточно опустить голову, и все получится.

Геллион взревел. Ощущение было, словно в лицо орет сам тираннозавр.

— Зейн! — взвизгнула я, когда толстые когтистые лапы оказались в нескольких сантиметрах от моего лица. — Зейн!

— Лейла, послушай меня. — Одной рукой он возился с моим ремнем безопасности. — Мне нужно, чтобы ты успокоилась.

Когти Геллиона разодрали предплечье Зейна, потекла кровь. Зейн даже не вздрогнул.

— О боже, — выдохнула я, глядя на красную струйку, стекающую с его руки на мои колени. — Зейн, твоя рука.

— Лейла, приготовься бежать со всех ног, как только я тебе скажу. Поняла? — настойчиво спросил Зейн. Он нажал на кнопку, отстегивая меня. — Когда я скажу тебе бежать, ты побежишь и не будешь оглядываться или пытаться сражаться. Ты не сможешь биться с этой тварью.

Я не хотела его оставлять, только не с этим, готовым к новой атаке существом. Геллионы были убийцами. Со своей силой они могли разорвать Стража на части.

— Но я могу пом…

Меня чуть не задел очередной удар когтистой лапы. Зейн притянул меня к себе и опустил вниз, прижав щекой к своему бедру.

— Не высовывайся, — велел он. — Просто слушай меня. Ты знаешь этот лес. Беги домой за отцом. Не останавливайся. Только так ты можешь мне помочь.

Сердце гулко билось о ребра. Я, как могла, кивнула.

Рука Зейна скользнула по моей щеке и волосам. Геллион снова взвыл, и я крепко зажмурилась. Затем Зейн открыл дверцу, и я упала на его сиденье. Машина качнулась, когда Геллион переключился на вылезшего из «Импалы» Зейна.

Он гортанно захохотал.

Я знала, что должна сидеть пригнувшись, но выпрямилась, как только Геллион спрыгнул с капота. Я думала, Зейн замешкается, зная, что я рядом, но он тут же начал менять обличье.

Сначала развернулись крылья, высокой аркой поднявшись в небо за его спиной. Мне виден был лишь его профиль, но и это было невероятно впечатляющим. Его кожа приобрела темно-серый оттенок, подбородок расширился, нос стал плоским. Выросли два рога, похожие на рога Геллиона, только у Зейна они были черными как ночь и странным образом красивыми. Они круто загибались назад. Словно напоминая, что передо мной именно Зейн, легкий ветерок играл его светлыми волосами, которые развевались вокруг рогов.

Я вздохнула, так тихо, что этого не должно было быть слышно, но Зейн немного развернулся ко мне. Его лицо исказилось от боли, когда наши взгляды на секунду встретились. Краем глаза я уловила движение Геллиона.

— Зейн! — закричала я, вцепившись в приборную панель.

Резко развернувшись к Геллиону, Зейн успел перехватить его мясистую лапу. Удерживая чудовище, он отклонился и заехал ногой в его брюхо. Геллион, хрюкнув, отлетел на метр назад, но сразу же вскочил и понесся на Зейна. Они столкнулись с такой силой, что сотряслись земля и машина.

Согнув колени, Зейн взмыл в воздух, прихватив Геллиона с собой. Поднявшись над верхушками массивных дубов, он описал дугу в небе и ринулся вниз. Они рухнули на дорогу, проделав в асфальте огромную дыру. Зейн встал, зажав мускулистой рукой шею чудовища.

— Беги! — закричал он мне своим измененным голосом. — Вперед! Беги!

Распахнув дверцу, я почти вывалилась из машины. Обернувшись, посмотрела на Зейна. Из его носа текло что-то темное — кровь? На серой щеке темнело пятно. Геллион пытался вырваться, щелкая челюстями.

— Беги, — приказал Зейн. — Пожалуйста.

Геллион вцепился в его руку. Последнее, что я видела, — как Зейн снова взвился в небо. С застрявшем в горле криком я развернулась и помчалась в лес. Я уговаривала себя, что это не трусливый побег, что я спешу за помощью, но каждый шаг, отдаляющий меня от Зейна, болью отдавался в груди. А если он серьезно пострадает?