Через несколько дней я вернусь в школу, чудом излечившись от мононуклеоза, к большому восторгу Стейси и Сэма. Уроки были отменены на три дня, после того как в школу заглянул сам Ад. Эббот с комиссаром полиции убедили школьные власти, что было предотвращено террористическое покушение.

Люди так и остались в неведении относительно того, что среди них ходят демоны и в чем истинное назначение Стражей. С угрозой Лилин было покончено… вроде как. Во всяком случае, пока не появится кто-то еще, влюбленный в Лилит или просто мечтающий ускорить наступление конца света. Все возвращалось на круги своя. Как будто октября и ноября не было и в помине. Все было просто прекрасно — по крайней мере, для Альф и Стражей.

Я больше не меняла обличье с той самой, недавней ночи.

Может быть, я уже никогда и не смогу этого сделать. Эббот не поднимает этого вопроса. Я больше не мул, но и не Страж. Теперь, зная, как я выгляжу в другой форме, я гораздо сильнее ощущаю, как отличаюсь от других.

Еще я пытаюсь не думать об отце и о Петре, понимая, что Илья где-то рядом и, скорее всего, планирует мою преждевременную кончину. Но все это сейчас не важно. Я с этим разберусь, когда настанет время.

А пока есть вещи поважнее.

Мой взгляд вернулся к зеркалу, и, как и каждый день после разборки в старом спортзале, я с удивлением уставилась на свое отражение. Наверное, пройдут годы, прежде чем я привыкну к тому, что вижу.

Я вертелась перед зеркалом, ощущая странное облегчение и успокоение от того, что в нем вижу — новую и нечаянную татуировку, ставшую для меня горьковато-сладким напоминанием.

Я опустила взгляд и прерывисто вздохнула, глаза защипало от слез. Бэмби слилась с единственным оставшимся демоном. Мной. Она слишком огромна для моего тела, но мы пытаемся как-то приспособиться. Прямо сейчас ее нижняя часть тела обвивает мой торс, а широкий, блестящий, цвета оникса верх располагается у меня между грудей и вьется вокруг моей шеи. Ромбовидная голова лежит на моем плече сзади. Меня все еще не перестает поражать детализированность тату. Каждая чешуйка передана идеально, центр тела оттеняет темная линия, низ живота светлее и, на вид, мягче.

Я провожу ладонью по своему животу, и Бэмби дергает хвостом. Я вздрагиваю от этого движения, и еще мне щекотно.

— Ты прекращай так делать, — говорю я ей.

Бэмби двигает головой и вибрирует телом. По моей коже пробегают мурашки. У змеи схожий с Ротом характер. За короткий период времени, что она со мной, я уже уверилась, что Бэмби живет только для того, чтобы придумать, как бы меня еще помучить. Например, посреди ночи ей вдруг взбредает в голову сойти с моего тела и пойти поохотиться. На что она охотится, я даже представить боюсь. Надеюсь только, что не на животных или… детей.

Или, например, она любит в присутствии Зейна сменить положение так, чтобы он ее видел. Так бы сделал Рот, если бы он…

Я натягиваю майку, не давая себе закончить эту мысль, но горло начинает жечь от слез. Я закрываю глаза и несколько раз глубоко вздыхаю, снова возвращаясь мыслями к Бэмби.

Вчера, когда мы вместе с Зейном смотрели кино, она вылезла мне на лицо и, что бы я ни делала, не желала уползать.

Зейн пытался не обращать на нее внимания, но лишь спровоцировал на то, что Бэмби сошла с моей кожи и положила свою голову прямо на его бедро.

Так что, да, змея очень напоминала мне Рота.

Меня отвлек стук в дверь.

— Да?

Вошел Зейн. Его волосы были собраны в хвост. Я ожидала его сегодня, и не только потому, что мы с ним проводим вместе много времени. Мы не говорим о произошедшем и о том, что Рот сделал ради него… ради нас, но я понимаю: Зейна мучает то, что он не знает, что сказать.

Я тоже этого не знаю.

Так что с того самого дня мы практически неразлучны, и нет таких слов в этом мире, которые передали бы Зейну, как сильно я ему благодарна за это. Рот знал, что мне поможет присутствие Зейна. Оно не дает дикой, острой боли вгрызться в мое сердце. Наша связь, которая родилась еще в детстве, все равно что буфер, закрывающий меня от жестокой реальности: я потеряла Рота до того, как успела осознать, что он стал частью меня.

— Ты уверен, что хочешь пойти со мной? — спросила я.

— Да. — Взгляд Зейна скользнул по вороту моей майки. — Черт, ненавижу, как эта штука движется по всему твоему…

— Телу?

Легкий румянец покрыл его впалые щеки.

— Да, по нему.

Я тихо рассмеялась.

— Бэмби — девочка.

— От этого ничуть не легче, — проворчал он, беря в руки и протягивая мне мою толстовку.

— Мне кажется, ты ей нравишься. — Я взяла у него толстовку, надела и застегнула ее. — Наверное, поэтому она и дразнит тебя.

— Мне кажется, она меня ненавидит и поэтому дразнит. — Он протянул руку и поправил завязки, чтобы они висели ровно. — Эта змея…

Хвост Бэмби внезапно прошелся по моей груди, и я дернулась в сторону, хихикая.

— Что? — Зейн опустил руки.

— Бэмби, — выдохнула я. — Она двигается… щекотно.

Его глаза сузились, уголки губ опустились.

— Не делай такое лицо, это только спровоцирует ее. — Зейн закатил глаза, и я улыбнулась, но улыбка быстро растаяла при мысли о том, что предстояло сделать. — Готов?

— А ты?

— Нет, — прошептала я, потом покачала головой. — Да.

Зейн подождал.

— Все хорошо. Не спеши. Собирайся с силами столько времени, сколько тебе нужно. Я здесь, с тобой.

И Рот прекрасно знал, что он будет со мной.

Мы припарковались в нескольких кварталах от квартиры Рота, и Зейн остался ждать меня в маленьком парке неподалеку. Вряд ли демоны пришли бы в восторг, появись в их доме Зейн, пусть даже и не пытающийся что-то сделать против них. Я не знаю даже, как они примут меня с моей кровью Стража, но меня это не остановит.

Глубоко вздохнув, я толкнула двери и вошла в шикарный холл. Огляделась. Демонов было не много. На диване с чашкой кофе в руках сидел Бес, копаясь в своем мобильном. Он поднял взгляд, увидел меня и снова уставился в экран. Ладно. Я направилась к двери, ведущей на лестницу. Когда я без всяких помех дошла до нее, мой взгляд метнулся к ближайшему лифту — порталу в Ад.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Я резко развернулась.

— Кайман.

Адский Правитель приветственно качнул головой.

— Тебе ни за что не удастся спуститься вниз и найти Рота.

Я открыла рот, но он продолжал говорить:

— Если тебя не сожрет первая дюжина или около того демонов, на которых ты наткнешься по пути, и у тебя все-таки получится добраться до огненной пучины, тебя не пустит туда Босс.

Судорожно выдохнув, я зло уставилась на двери лифта.

— Я не настолько глупа, чтобы даже пытаться это сделать.

— Нет. Конечно, нет. Но в момент отчаяния можно принять далеко не умное решение. Рот бы этого не хотел.

Я крепко зажмурилась.

— Не говори о нем так, будто он умер. Мне это ненавистно.

— Но разве ты не так думаешь о нем?

Опалившая грудь мучительная боль ответила за меня: «да».

— Я хочу подняться к нему. Вот и все. У него жили котята…

— О, три маленьких чудовища? — спросил Кайман. — Это были татуировки.

У меня округлились глаза.

— Татуировки? Я никогда не видела их на нем.

Кайман обошел меня и открыл дверь на лестницу.

— Он редко брал их себе на кожу. Не знаю, сделал ли он это той ночью. Мне не пришло в голову посмотреть в его квартире.

— Ты позволишь мне войти к нему?

Он приглашающе указал на лестницу.

— После тебя.

Мы молча поднялись на верхний этаж. От подъема заболели мышцы ног. Кайман открыл дверь, я вошла, а он остался снаружи. Не знаю, чего я ожидала, придя сюда, но ничто не могло подготовить меня к болезненной пустоте, разверзнувшейся в моем сердце, когда я почувствовала знакомый мускусный аромат.

Похоже, в квартире все осталось так же, как перед уходом Рота. На столе лежала перевернутая книга. Я подняла ее и увидела, что это рассказы Эдгара По. Улыбнувшись, я вернула книгу в то же положение. Не знаю почему, но мне не хотелось передвигать его вещи.