Ольга с Лиской переехала сюда недавно, в новенький, только что сданный дом. Жилой комплекс представлял собой четыре однотипных здания, объединенных общей благоустроенной территорией – парковки, детские площадки и прочая мелочевка. Первые два дома были уже сданы и почти полностью заселены. В третьем еще шла внутренняя отделка, а четвертый и вовсе таращился на улицу пустыми оконными проемами – здесь пока только стены возвели, да и то не до конца.

Пирамида высотой метров пять-семь торчала прямо посреди двора, на детской площадке. Свет просачивался из тонких зигзагообразных полос на ее гранях и бил мощным лучом из верхушки. Возле нее толпилось довольно много людей, но суть происходящего пока сложно было разглядеть.

Линзы амальгамы тут же выдали подсказку, подсветив пирамиду.

Турнирный пилон 009. Под контролем Дома Гракх: 00:48:20.

Я даже вопрос не успел вслух задать, как Ама добавила в голосовом режиме:

– Пилоны – главный элемент турнира Жатвы. Сразу после переноса куска трофейного мира в Долину Багровой пасти из зиккуратов вылетает восемьдесят один пилон. Они опускаются на дарованную Трогоном территорию в строгом порядке, образуя рисунок, по которому она будет в дальнейшем разделена на сектора. Изначально пилоны нейтральны. Жнецы противоборствующих Домов сражаются за контроль над ними. Тот Дом, что будет контролировать пилон в момент завершения турнира, будет владеть и соответствующим сектором.

Вон оно что… Это они так город делят, стало быть. И когда же дележка закончится?

Линзы высветили таймер: 43:17:23. Осталось меньше двух суток…

– Ама, что будет, когда турнир закончится?

– Продолжится Жатва. Ресурсы, добытые в Долине Багровой пасти, будут вывозиться в анклавы на побережье. Каждый Великий Дом вправе вывозить ресурсы только из секторов, завоеванных в ходе турнира.

– Куда вывозить? Дай карту!

Высветилась карта местности. Оформление не совсем привычное, но все же я довольно быстро сориентировался. Линия побережья, отмеченные рядом населенные пункты. Реки, дороги… А место, где я нахожусь – и есть та самая Долина Багровой пасти. Почти круглая, как кратер, окруженная со всех сторон горами… А, нет, вот здесь есть небольшой проход…

Я попробовал отдалить карту и увидел очертания незнакомых материков. Подробностей, правда, амальгама выдавала все меньше. Чем дальше от Пасти и нескольких анклавов на побережье – тем больше однотонных серых пятен. Какие-то неизведанные земли? Или непроходимые?

А, плевать. Самое главное – это точно карта совершенно чужого мира.

– Ама, как мне вернуться в свой мир? – спросил я, впрочем, не питая иллюзий, что голосовой помощник способен ответить на такой вопрос.

– Неизвестно.

– А что вообще с остальным миром, кусок от которого оказался в Пасти? Он… разрушен?

– Неизвестно.

А, кого я спрашиваю…

Услышанное и увиденное на какое-то время выбило меня из колеи. Я сел на корточки, прислонившись спиной к стене, и пару минут сидел, собираясь с мыслями. С трудом удалось побороть приступ апатии.

Все худшие опасения подтвердились – весь город угодил в другой мир, процесс этот необратим. И что теперь делать? Нет, ну понятно, для начала добраться до жены идочери… Хотя, даже это уже больше похоже на идею-фикс, чем на настоящую цель. Ну, отыщу я их. Дальше-то что? Куда бежать? Где прятаться? Как вообще выживать в этом мире?

Как там постоянно говорят все эти коучи по саморазвитию? Бла-бла-бла, надо выходить из зоны комфорта… Вот я бы на них сейчас поглядел!

Ладно, это все лирика. Да и мне ли жаловаться. По сравнению с остальными жителями города мне еще очень повезло. Прав был Козлоногий, при таком раскладе обычные люди – просто живые трофеи. Оказать серьезного сопротивления захватчикам попросту некому. А вот я худо-бедно еще могу побарахтаться.

Вот и побарахтаемся.

Для начала нужно подобраться поближе к пилону и оглядеться. Понять, что там вообще за сборище-то такое во дворе. Проще всего это будет сделать, зайдя со стороны стройплощадки – там есть, где укрыться. Беспокоит только то, что совсем близко еще две красные зоны. Тоже метро – здесь пересечение двух веток, так что выходов четыре, на расстоянии пары сотен метров друг от друга.

Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы обойти грибницу на безопасном расстоянии. Стройплощадка была огорожена забором из металлопрофиля, и я поначалу побрел вдоль него, отыскивая какую-нибудь брешь или удобное место для того, что перелезть поверху. Потом раздраженно сплюнул, сердясь на самого себя. Все-таки инерция мышления – сильная штука.

Как я тогда это провернул-то, в торговом центре, когда на меня замаскированная тварь из грибницы напала… Сейчас попробуем повторить.

Стоя лицом к ограждению, я подался вперед и нырнул в серый мир. Но не полностью, а на несколько мгновений – ровно настолько, чтобы успеть пробить тонкую преграду и оказаться на другой стороне. Даже амальгама, кажется, не успела ничего сообразить – по крайней мере, оповещение о сбое в системе ориентирования не выскочило.

Я оглянулся на забор. Целый и невредимый. Даже пощупал его, будто хотел убедиться в его реальности. И, коснувшись холодного железного листа, восхищенно усмехнулся.

Мама, я умею проходить сквозь стены!

– Ама, ты зафиксировала сейчас что-то? Какие-нибудь необычные изменения в организме за последние двадцать секунд?

– Изменений не зафиксировано.

– Пробуй еще.

Я снова на ходу нырнул в серый мир, потом, через несколько шагов – еще раз. Воспринималось это своеобразно. Я не успевал заметить изменений в окружающей обстановке, зато сам, кажется, превращался на пару мгновений в бесплотный серый призрак, будто бы сотканный из тонких струек дыма. Да и ощущения от нырка были немного другие. Мимолетные. Разница – примерно как между полноценным нырянием под воду и быстрым окунанием с головой.

– Зафиксированы кратковременные сбои в работе амальгамных линз. Рекомендуется их отключение и полная диагностика.

– Не нужно, – отмахнулся я.

Выходит, дар мой, как и подобает сверхъестественным способностям, не регистрируется никакими приборами. Странно. Я думал, что это как раз амальгама пробудила его каким-то образом. Точнее, упорядочила, помогла использовать его осознанно. А может, это просто совпадение. И в детстве я не мог управлять всем этим просто потому, что не пришло время…

Передвигался я медленно. В основном из-за того, что старался не шуметь. Но, как назло, под ногами то и дело что-нибудь шуршало или скрипело – то щебень, то какая-нибудь раздавленная жестяная банка или прочий мусор. Лавируя между штабелями кирпичей, я пробрался к стене здания. Штатным входом пользоваться не стал. Вместо этого снова нырнул, пробивая стену.

Это оказалось куда сложнее, чем с забором – я почувствовал заметное сопротивление, будто приходилось прорвать несколько слоев упаковочной пленки. Уф, с этим фокусом надо быть осторожнее! Толстые стены лучше преодолевать с разбега. А если завязнешь внутри?

Заскочил я в какое-то огромное полуподвальное помещение, сплошь заставленное всяким строительным скарбом типа деревянных поддонов и пустых бочек. Обнаружив выход на лестницу, поднялся этажей на пять-шесть. Этого должно хватить.

К окну подполз едва ли не на четвереньках, долго примерялся, какую бы такую хитрую позицию занять, чтобы меня не засекли снизу. Бинокль держал наготове, хотя не совсем был уверен, что он будет полезен при таком освещении, даже в сочетании с амальгамными линзами.

Наконец, выглянул, оглядел сгрудившуюся рядом с пирамидой толпу. Линзы тут же выхватили из нее несколько силуэтов, обрисовав тревожно-алым абрисом. И тут же Ама продублировала предупреждение голосом.

– Рядом жнецы! Четыре бойца. Дом Гракх.

Я невольно отпрянул от окна, потом высунулся чуть ниже, уже с биноклем. Пришлось повозиться, подкручивая колесико, но все же удалось настроить прибор.

Людей во дворе было сотни две, если не больше. Скорее всего, это были жители из окрестных домов. Основная их часть сгрудилась на детской площадке. Здесь было разожжено несколько костров, освещающих довольно обширный участок перед пирамидой. Кто-то сидел прямо на земле, кто-то жался друг к другу, сбиваясь в небольшие группки. Даже издалека и в потемках было заметно, что они напуганы.