— Мы принимаем предложение капитана, — важно киваю я и замечаю, как лицо помощника осветилось облегчением.

А вот это уже непорядочно, господин капитан, и я такого не стерплю. Обязательно вплотную займусь вашими торговыми делишками, как только разделаюсь с похищением Зигеля. Хотя… прежнего рвения почему-то в себе не ощущаю, но это не особенно и важно. Дело должно быть закрыто, несмотря на мои ощущения.

— Но… — возмущенно оглядывается на меня Хенрик, и изумленно распахивает глаза, рассмотрев мое заговорщицкое подмигивание.

— Что? — обернулся от двери помощник капитана.

— Все хорошо, не забудьте застелить чем-нибудь сухим лодку, чтобы миледи не промочила туфли, — отдаю указание я, и он, понятливо кивнув, уходит.

— Как вы… ты… посмел решать… — рассерженно шипит маг, но на меня его возмущенный взгляд абсолютно не действует.

— У меня хватит денег, чтобы заплатить за вашу постель и ужин, да и на последующее путешествие останется, — твердо перебиваю его я. — А твоим дамам теперь лучше будет оказаться подальше от этого судна. Сам понимаешь, полуголые матросы, крики, мат… Других развлечений тут в ближайшее время не предвидится.

Он недоверчиво качнул головой, но спорить не стал. Да и что спорить, когда из приоткрытой дверцы капитанской каюты умоляюще смотрят голубые глазки его пассии. А из-за ее плеча задумчиво, без возмущения, наблюдает за нами камеристка.

Вот дьявол, похоже, они подслушали наш разговор от первого до последнего слова. Хотя это именно я собирался их подслушивать. Впрочем, не страшно, лишь бы не начали делать скоропалительных выводов, на которые так горазды женщины.

Через час, когда отгремевшая гроза умчалась вдаль, мы сошли с накренившейся палубы в застланную рогожками лодку, и двое матросов налегли на весла.

Капитан не вышел нас проводить, но никого это и не расстроило. Зато представляю, как расстроился бы он, если бы знал, что назначенные встречи я никогда не отменяю. И ничего не забываю.

Нас пустил на постой деревенский староста за смешную, по меркам города, цену. И пока мы сидели в гостиной, пробуя деревенское угощение, в глубине дома и во дворе суетились домочадцы. Топили баню, готовили комнаты.

Спален, как оказалось, нам выделили ровно две. И в каждой стояло по широченной кровати, с перинами и подушками чуть не под потолок. Хенрик, отправившийся вместе со мной осматривать наши апартаменты, только мельком заглянул в комнаты и сразу помрачнел, сверля меня подозрительным взглядом.

Вот теперь я понимаю, откуда у его избранницы такие извращенные предположения по поводу самых обыденных поступков. Наверное, от ухажера нахваталась. И почему он решил, что это я так распорядился?

— Надеюсь, ты не будешь ко мне приставать, если мы устроимся в одной комнате? — скорчив не менее расстроенную мину, нагло заявляю магу, специально, чтобы позлить.

— Я?! — даже задохнулся он от возмущения. — Да как ты смеешь!

— Ну не я же! — ехидно заявляю, проходя мимо кровати и меряя шагами пространство возле окна. — У меня, между прочим, давнишняя репутация уважаемого человека. А вот нынешняя молодежь… довелось мне кое-что слышать про современные нравы.

— Да я лучше тогда вообще… на сеновале спать лягу! — рычит он в ярости.

— Нет. Не ляжешь, — безапелляционно сообщаю я, начиная стаскивать с кровати подушки и складывать их горкой на огромном сундуке.

— Ты запретишь?! — Ноздри мага раздуваются, как у племенного жеребца, которого первый раз огрели плетью.

— Какое я имею право тебе запрещать? Просто сейчас весна. Зима была длинная, снег упал рано. Вряд ли сейчас во всей деревне найдется хоть одна охапка сена. Когда мы подплывали, я видел, как гонят с поля коров. Все исхудавшие за зиму, значит, было голодно. Да и сейчас пока не лучше. Травка-то еще только пробилась.

Пока я разъясняю парню тонкости сельского хозяйства, доходит очередь и до перин. Как я и предполагал, их на кровати целых три штуки. Тогда как мне вполне хватит и одной.

— Помоги! — зову Хенрика и берусь за один край перины.

— Что ты хочешь? — Вид у него теперь скорее задумчивый, чем подозрительный.

— Сбросить пару перин на пол.

— Зачем? — задает он глупый вопрос, но снять перины все же помогает.

— Чтобы тебе не жестко было спать, — аккуратно положив перины стопкой, степенно объясняю я. — Не выгонишь же ты на пол старого человека? Нет? Ну, значит, я правильно догадался, что кровать ты собирался предложить мне и решил упростить тебе эту процедуру. Вот держи простыню, сам постелешь. И подушек возьми, сколько нужно, мне хватит парочки. Это одеяло тебе, а это мне. Ну что ты на меня так уставился? Обижаешься, что я занял кровать?

— Господа, банька готова! Как париться будете, вместе с женами али раздельно? — некстати заглянувший в открытую дверь староста с ужасом разглядывает разгром, которому подверглось так лелеемое ими помещение.

— С какими женами? — взвыл только успевший чуть успокоиться Хенрик.

— А разве это не ваши жены? — По нашим ошарашенным лицам староста начинает догадываться о своей ошибке. — Вот же ведьма старая, опять напутала! Так мы тогда сейчас еще комнатку освободим… ну надо же, какая оплошка вышла!

— Не нужно нам еще комнаты, — наконец сообразил, в чем дело, Хенрик. — Девушки устроятся вместе, а мы уже… устроились.

— Я в баню, — сообщаю старосте и спешно выхожу из комнаты, стараясь удержаться от хохота.

Настолько комично смотрится виновато сопящий маг, мучимый некстати пробудившимся чувством раскаянья.

Проснулся я рано, точно в тот час, какой задумал с вечера. Еще одна из многих полезных привычек, выработанная на службе. Впрочем, службой свое дело никто из нас не считает. Как не считает и число коллег. Многие из нас всю жизнь проводят в тени или под личиной, лишь один-два раза мелькнув яркой звездой на разгромном процессе, другие мотаются по стране, ввязываясь во все скандалы. Среди нас есть старики и юноши, мужчины и женщины. Нет только магов. И это понятно. Магам народ не доверяет с тех пор, как лет двести назад к власти в ковене пришел натуральный маньяк. Помешанный на беспредельной власти. Его обуздали свои же коллеги, но доверие, эта хрупкая, не подлежащая восстановлению субстанция, было потеряно безвозвратно. Вот тогда и пришли мы. Наблюдатели и аналитики, судьи и каратели. Королевские очи. Я думаю, ковен все же приложил свои ручки к рождению нашего клана, недаром у каждого из нас есть свой куратор и помощник среди магов.

— Господа, вы просили разбудить пораньше! — стучит в дверь неугомонный староста. — Завтрак готов!

— Встаем… а-а-ах! — зевает Хенрик, вытягивая руки над головой и зажмурившись, затем резко садится в своих перинах.

— Как спалось? — вежливо интересуюсь я, поворачиваясь от зеркала, перед которым расчесывал волосы.

— Спасибо, хорошо, — по привычке отвечает он и вдруг начинает краснеть.

Ну да, вспомнил наконец про свои ночные приключения. Вернувшись далеко за полночь из комнаты девиц, куда улизнул решать какие-то очень важные вопросы, маг, видимо, так хотел спать, что запамятовал, где его место и с чистой совестью полез на кровать. Я проснулся еще от легкого скрипа двери и от такой наглости вначале даже опешил. Потом решил было не обращать на такое поведение внимания, сообразив, что парень еще не в себе после ранения. Нет, свою рану он кое-как залечил, но восстановить силы и потерю крови пока не успел. Для этого он был пока слишком слабым магом.

Мне даже вначале показалась очень смешной простая шутка. Оставить парня в покое, пусть себе спит, благо кровать такой ширины, что хоть поперек ложись. И я тихо хихикал, представляя себе лицо проснувшегося утром мага, когда он поймет, где уснул. Но, когда озябший Хенрик начал стягивать с меня одеяло, идея так подшутить уже не казалась особенно веселой.

Потому я решительно отобрал одеяло, а когда он, потянув его снова, прижался почти вплотную, положил руку на плечи парня и, словно во сне, пробормотал ему на ухо, что Лиля нехорошая девочка, раз пришла так поздно. Он еще с полминуты приходил в себя, а потом рванулся изо всех сил. Да я и не держал. Только, едва сдерживая хохот, наблюдал из-под ресниц, как маг осторожно, словно змеиную яму, обходит по стеночке мою кровать, пробираясь к своим перинам.