— Есть, — ехидно откликнулся я. — И первая — запретить тебе лазать в моих мыслях.

— Даже и не думал, — обиженно возмущается магистр. — У меня после уничтожения амулетов нет ни сил, ни желания. Да и голова разболелась. Просто у тебя лицо было такое… выразительное, когда ты в камеры заглядывал. Но об этом потом, мы пришли.

Возле решетки нас дожидается встревоженный стражник, и по его дрожащим пальцам, перебирающим ключи, можно догадаться, как переполошил наш налет тюремщиков. Хотя всем официально объявили, что это были просто тактические учения и они уже закончены.

В камере сидят на грубо сколоченных лавках несколько заключенных, но среди них нет того, кого я так жажду увидеть.

— Где Ахтархон? — опередил мой вопрос Леон.

И хорошо, что опередил, я ведь собрался назвать совсем другое имя.

Однако заключенные словно не слышали вопроса. И не заметили нас.

Стражник ринулся было в камеру, поднимая прицепленный к запястью хлыст, но тут же попятился назад, остановленный ледяным взглядом магистра.

— Ему разрешено свидание, — безразлично пробормотал, ни к кому не обращаясь, маг.

— Спит он, — бросив на нас недоверчивый взгляд, хмуро буркнул один из узников.

— Где?

— Здесь я. — С верхней койки неловко слезает худой парень в грубой тюремной одежде.

— Это правда, про свидание? — С бледного, болезненного лица недоверчиво смотрят так знакомые мне по портретам Зары глаза.

— Правда, — шагаю к нему. — Идем со мной.

— Вещи его сразу захватите… — тихо и желчно произнес кто-то из заключенных, и парень дернулся, как от удара.

— А то потом окажется, что он сам захотел в другую камеру… — глухо донеслось из другого угла.

Заключенные явно нарывались.

Я вопросительно оглянулся на Леона. Магистр, стоически сцепив зубы, ответил мне страдальческим взглядом. Вот как. Значит, и такое бывало… Ну, тогда я не завидую вам с Кларой, одной поездки на жемчужные острова явно маловато будет за разгребание этой грязи.

И тут мне в голову пришла просто сумасшедшая идея.

— А что, у тебя действительно есть вещи, с которыми ты не хотел бы расстаться? — мягко спрашиваю бывшего повара.

— Да нет, — уныло промямлил он. — Если только кое-какая мелочь…

— Если хочешь, забери, — разрешаю я, — возможно, тебя действительно потом переведут в другую камеру.

Рашат побледнел еще сильнее и покорно полез на свою полку. А его сокамерники больше не проронили ни слова, только искоса бросали на нас ненавидящие взгляды.

Леон, выйдя из камеры, терпеливо ждал, пока узник соберет свои вещи и робко встанет возле меня, прижимая к груди небольшой узелок, затем приказал следовать за ним и направился к выходу.

До комнатки, где полагается находиться дежурному охраннику, мы топаем как сквозь горящий лес. Наполненные бессильной злобой глаза узников жгут спины, но стоит обернуться, как сразу оказывается, что все они старательно изучают грязный пол. И до жути обидно, что ничего нельзя объяснить этим глубоко заблуждающимся на наш счет людям. Все происшедшее сегодня в цитадели еще много лет будет считаться совершенно секретной информацией.

— Иди займись каким-нибудь делом, — отправляю из караулки охранника и, едва за ним закрывается дверь, оборачиваюсь к Леону: — Ты можешь открыть отсюда путь ко мне домой?

Нужно отдать должное магистру, он не особенно оторопел от моей наглости и не поспешил отказаться. Просто посверлил меня пару секунд возмущенным взглядом, потом сдался и пробормотал:

— Попробую…

Ну вот и ладненько, вздыхаю облегченно, значит, я все-таки попаду сегодня домой, а то уже как-то сомневаться в своем везении начал. Зато теперь и с бывшим узником спокойно побеседую в мирной обстановке, и с женой повидаюсь. Да и не найти этому невезучему парню лучшего места, чем Монтаеззи, для восстановления и лечения.

И тут я совершенно неожиданно догадался, где именно мы сейчас находимся. Вне всякого сомнения, это старая крепость Дареслайт, больше двух тысяч лет назад построенная в Андолезских горах на северо-западе от имения лорда Гонтариса. Конечно, исторические книги утверждают, что крепость Дареслайт давно развалилась от времени и мощного землетрясения, сильно изменившего облик этих гор пару столетий назад. Но я и раньше не особенно-то верил историкам, каждый из них обычно яро защищает только те гипотезы, которые совпадают с его личным представлением о логике событий. А теперь точно знаю, что крепость не просто вышла победителем в борьбе со временем и катаклизмами, а продолжает, как прежде, верно служить королевству. И размещение тюрьмы именно в Дареслайте вполне логично, Гонтарис — ближайший сосед Монтаеззи в этом направлении. А медные разработки находятся на юго-западных склонах гор, всего в нескольких сотнях лиг от крепости.

— Наверное, ты правильно поступаешь, — открывая портал, мрачно признался магистр. — Ждите нас к вечеру.

Я ничего не ответил, просто покрепче обхватил злосчастного узника за плечи и потянул за собой в серый туман портала.

Хорошо, что в Монтаеззи нас не ждали. Нет, вначале я испытал невольное разочарование, когда, окинув балкон привычным взглядом, не обнаружил стоящей у перил фигурки. Зато потом, увидев, как степенный лакей, случайно попавшийся в коридоре нам навстречу, со всхлипом схватился за сердце, — отчетливо понял, что расстраивался зря. Не хватало мне еще и Зию перепугать таким образом. Поэтому я схватил Рашата за руку и стремительно потащил в сторону гостевых комнат. Втолкнул в первую свободную, быстро показал, где что находится, и рванул в свой рабочий кабинет. И, уже пробежав почти половину пути, сообразил, что забыл предупредить его о необходимости держать язык за зубами.

Пришлось возвращаться. Останец растерянно стоял на том же месте, недоуменно рассматривая брошенную перед ним чистую одежду. Да, похоже, попытка отложить объяснение на потом провалилась с треском. Хочешь не хочешь, придется хоть немного просветить его сейчас.

— Рашат! — Останец изумленно поднял на меня глаза, в которых засветилась робкая надежда. — Я знаю, что ты не Ахтархон. И что сидел в тюрьме незаслуженно. Но, пока ищут людей, виновных в твоих бедах, постарайся никому не рассказывать, где ты провел последние годы. Это для твоего же блага. И побыстрее переодевайся, здесь есть человек, который тебя разыскивает все это время.

— Зейда? — чуть воспрянул духом бывший узник.

— К сожалению, нет, — отрицательно мотаю головой, хоть и неприятно причинять ему новую боль. — Иди умывайся, все остальное расскажу потом.

В этот раз я несся в кабинет так, будто был банкротом и за мной гнались рассвирепевшие кредиторы.

Пришедший в себя лакей непременно должен броситься за подмогой, а если прикинуть расстояние между коридором, где мы с ним встретились, и холлом первого этажа, где всегда дежурит охранник, то у меня в запасе не так уж много времени.

Влетев в кабинет, на всякий случай запираю двери и спешно принимаюсь за превращение в самого себя.

Кроме небольшой умывальной комнатки, к кабинету примыкает потайная кладовая, где у меня хранится запас магических предметов и снадобий. И еще целая куча различных нужных вещей.

Первым делом достаю из кладовой амулет для снятия личины и, повесив на шею, активирую поворотом центрального камня. Следующие несколько минут лихорадочно привожу себя в приличный вид, беспрестанно поглядывая в зеркало. В котором отражается нестерпимо медленный процесс преображения черноволосого смуглого останца в довольно симпатичного светлокожего мужчину. Разумеется, симпатичного на мой пристрастный взгляд. Еще пару минут, и можно будет без опаски показывать меня не только жене, но и слугам.

Топот и крики донеслись из той части дома, где я оставил гостя, слишком уж быстро. По моим подсчетам, перепуганный слуга не должен был за это время даже добежать до холла. Однако хочешь или нет, с источником шума придется разбираться на месте. Кинув последний взгляд в зеркало, отпираю дверь и, стараясь больше не обращать внимания на свою несуразную внешность, бегу туда.