— Эм-м, прошу прощения, — войдя в дом и с подозрением косясь на кота (тот отвечал ему тем же), начал Марк, — я Маркус Эйнтхартен, работаю с Киарой. Хотел узнать, как у неё дела… Могу я?..

— Ну конечно можешь, дорогуша! И узнать, и увидеть, и потрогать, и ещё много чего интересного… — привалившаяся к косяку Зейра подмигнула с самым что ни на есть заговорщицким видом. — Будить её сам пойдешь, я ещё пожить хочу!

Марк желанием будить Киару тоже не горел. Как и оказываться с ней в одном помещении, где имеется кровать — его разум и без того не покидали прекрасные образы столов в морге.

— Я могу и подождать, или зайти позже…

На попытку отговориться он получил ещё один взмах руками.

— Ну что за ерунда! Пташка будет рада! — И она — с невиданной для девушки её роста и комплекции силой — принялась подталкивать его в сторону лестницы. — Киа там что-то совсем заспалась. Иди развлеки нашу злючку, а мне пора. Вся в делах, дорогуша, вся, как есть! — Зейра призадумалась и, неуловимо напоминая Киару, деловито проинструктировала: — Если вдруг спросит — скажи, что я на свиданке с каменюкой. Хотя не думаю, что Киа даст тебе время на разговоры… я б не дала… Ну, пока-пока! Бусенька, веди себя хорошо!

И на этой развеселой ноте Зейра стремительно унеслась прочь, оставив Маркачуть оторопело глядеть ей вслед. Тряхнув головой в попытке придать мыслям хоть немного ясности, он под неусыпным конвоем недобро зыркающего кота направился наверх.

Комната Киары оказалась небольшой, причём значительную часть её площади занимали плотно заставленные книжные полки и немалых размеров кровать. Наней, уткнувшись лицом в подушку и закопавшись в одеяло так, что была видна только тонкая изящная рука, спала сама хозяйка.

— Киара?.. — позвал Марк, для приличия ещё и постучав, прежде чем войти в комнату. Ответа не последовало, но это было неудивительно — ощущая себя в безопасности, маги засыпают мертвым сном — чтобы восстанавливать силы. Коих на колдовство — а в случае Киары ещё и на ментальную связь с долбанным доппельгангером, или кто он там, — уходит немало.

Помявшись у изножья кровати ещё немного, он прошел дальше и присел напротив места, где предположительно должна находиться голова. Трясти было стыдно, да и некрасиво по отношению к девушке, а потому Марк аккуратно отогнул край одеяла там, откуда выбился белокурый локон.

Лучше бы он этого не делал, ибо при одном взгляде на её лицо как-то резко поплохело — оно было таким бледным, что отдавало в синеву, с синюшными же губами. Если бы не слабое дыхание, всерьез можно было решить, что сержант Блэр не выдержала тягот некромантской службы и отправилась в мир иной.

— Киара! Эй, очнись! — плюнув на неподобающее обращение, Марк с силой потряс её за плечо, с ужасом отмечая, насколько холодна кожа под пальцами. — Киара!

— Прекращай меня трясти, а? — слабым голосом взмолилась она, пытаясь отцепить от себя чужие руки, но пальцы явно не желали её слушаться. — И так ведь хреново.

— Я уж вижу, — буркнул Марк, чувствуя, как понемногу отпускает накативший было страх. Но руку с плеча всё же не убрал. — Ты выглядишь как труп, на ощупь как труп, и если честно, мне бы стоило оттащить тебя в лазарет. Ты ела вообще?

— Да, мамочка, — желчно отозвалась Киара, всё же приоткрывая один глаз. — Уймись ты со своим лазаретом, Эйнтхартен. Кровообращение скоро должно восстановиться, уж как-нибудь не загнусь.

Униматься Марк не желал.

— То есть должно, но не факт, что восстановится? И после этого ты обижаешься, когда тебя называют безрассудной и приставляют охрану! Не хочешь в лазарет — я иду за лекарем!

С этими словами он попытался подняться, но был схвачен за запястье Киарой, открывшей уже оба глаза.

— Бесишь, — хмуро сообщила она уже в который раз, и вдруг дернула его на себя. Не ожидавший такой подлянки, Марк рухнул на постель и тут же был вероломно облапан.

— Эй, ты… ты чего?..

— Моя грелочка, — счастливо выдохнула Киара, крепко обхватив его руками и притиснувшись вплотную. — Да лежи ты смирно, трепетная лань! Отпущу через двадцать минут.

— Великовата грелочка. — Такого поворота событий Марк не ожидал. А ещё не представлял, кто способен лежать смирно целых двадцать минут, пока к нему прижимается такая девушка.

— Мой любимый размер! — сообщила Киара интригующим тоном. — Даже огненный маг бывает полезен в хозяйстве…

Обнять её вышло само собой — руки обвились вокруг плеч и талии, притянули ещё ближе, чтобы ей было удобнее устроить голову на его плече. Уже привычным жестом Марк накрыл её пальцы ладонью, согрел воздух вокруг.

— Тебе тепло? — почему-то шепотом поинтересовался он.

Но ответа уже не услышал, лишь почувствовал кивок. Не прошло и десяти секунд, как хватка чужих рук немного ослабла, а возле шеи послышалось размеренное дыхание.

На двадцать минут Марк не надеялся. Более того — и сам ощутил, как нещадно слипаются глаза. Выспаться хотелось страшно. Ещё сильнее — чтобы сон этот длился ближайшие сутки, и чтобы ни одной сволочи не взбрело в голову будить их (особенно несчастную Киару) и тащить куда бы то ни было.

Прежде чем уснуть, Марк не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться ею. Её лицо всё ещё оставалось пугающе бледным — что ничуть не умаляло его утонченной нелюдской красоты; россыпь веснушек, обычно тщательно скрытых под мороком или белилами, смягчила строгость черт и чуть позолотила белую кожу. Её губы, обычно кривящиеся от недовольства или в саркастичной усмешке, маняще приоткрылись, отчего до безумия хотелось их поцеловать. Но это означало бы разбудить Киару, чего Марк уж точно не собирался делать. Он погладил её по плечу, с которого сползла рубашка, и повыше натянул одеяло.

— Ты просто потрясающая… — еле слышно проговорил он и аккуратно коснулся губами её макушки. Кажется, она что-то проворчала в ответ. Но Марк уже не слышал — сон сморил его раньше, чем он успел задуматься, насколько безумно спать в одной постели рядом с едва знакомой девушкой и её внушительным во всех смыслах котом.

Ну да об этом можно поразмыслить и в другой раз.

Чужой взгляд следовал за ней неотступно. Тьма, всегда надежная и верная избраннице Госпожи, предавала раз за разом. Враг затаился в самой гуще теней, следил за ней жадными глазами. Выжидал. Киара была испугана и разозлена, и растеряна тоже. Как бороться с тенью, если ты сама рождена из тени, если ты ею поцелована, благословлена?

Как бороться с тенью, когда ты сама — тоже тень?

Тьма обрела очертания. Непривычно ласковая и прилипчивая, как оголодавшая псина, она тянулась к Киаре ледяными пальцами, сияла жуткими алыми глазами, шелестела многоголосым полушепотом:

«Госпожа… дай нам силу, госпожа!»

Хватка чужих рук становилась осязаемой, холодные пальцы теплели, а саму Киару сковывала незримая корка льда. Она дернулась, пытаясь вырваться, и… проснулась.

«Охренеть. — Не без усилия Киара подняла руку, чтобы утереть лоб — сухой, как ни странно. — И что это было?»

То, что с ней творилось несколько часов назад, больше всего походило на откат от сильного темного проклятия: дурнота, слабость, могильный холод. Сейчас, слава богам, было просто зябко, хотя это вообще за гранью реальности, когда рядом спит горячий как печка боевик. Как тот умудрился безмятежно уснуть в обнимку с мертвецки холодной некроманткой — тоже хороший вопрос.

«Хороший вопрос — это что он вообще позабыл у меня в кровати, — подумала Киара. Сама мысль о постороннем мужике в её спальне, куда высочайше дозволено входить лишь господину Энобусу и Зейре, причиняла жуткий дискомфорт. — А, ну да. Ты, дурында, возжелала большую грелку».

Чтобы согреться, можно было усилить кровоток, что она сейчас и сделала. Однако в том состоянии, в котором Марк нашел её, легче легкого было вскипятить себе кровь или сотворить ещё что-нибудь не слишком полезное для здоровья. Также можно было позвать Зейру — ей не внове обязанности большой грелки. Но та уже наверняка где-то в районе Золотых ворот, выносит мозги бедолаге Шадару херг Ларту.