— Отличная идея, пташка, — насмешливо проговорил он. — Но под визитом подразумевается, что ты берешь под ручку своего рыцаря и вы вместе топаете к Вестерам — каяться, просить прощения и что там обычно делают, когда превращают в прах чью-то дочку… и хотят, чтобы бумажонка дальше канцелярии не пошла.

— В прах её обратил я, а не Киара, — напомнил Марк. Девчонку, конечно, было жаль, но там, в морге, с ними разговаривала вовсе не она. — Да и что дадут эти извинения? Убили её не мы, а уж Джил в Хладных чертогах как-то без разницы, кто предал её огню.

— И вы всерьез думаете, что любимому собутыльнику нашего генерал-командующего есть до этого дело? — ехидно заметил коммандер. — Бумажка эта погуляет какое-то время по кабинетам, скажем спасибо бюрократии и ограниченному доступу к материалам расследования. Но я искренне советую побыстрее разделаться с этим долбанным маньяком, если не хотите оба отправиться в бумажную ссылку. Кстати, тебе, Эйнтхартен, эта участь и без Вестера светит.

— В каком смысле? — удивленно спросил Марк, прежде чем Киара успела высказать всё, что думает по этому поводу.

— А в таком. Нет, серьезно, вы думали, я и Мортимер не узнаем о твоей маленькой проблеме с магией?

Честно говоря, Марк на это искренне надеялся. Понимал, что это может быть опасно, и не собирался сам лезть на рожон, но не думал, что слухи дойдут до обоих коммандеров так быстро.

— Делли, — выдохнула Киара с раздражением. — И суток не прошло, а уже всё растрепала своему… хм, ухажеру. Да, Алистер, у парня на смене защитных рун возникли проблемы со стабильностью. И не делай вид, что думаешь, будто я бы Ларссону об этом не сказала!.. О, и ты туда же? — прибавила она, глянув на Марка, немало возмущенного её вероломными словами. — Эйнтхартен, ты понимаешь, что тебе в поле нельзя? Да что уж там, и на улицу нежелательно. Кухню-то мы спасли, а вот людишки от выплесков агрессивной магии имеют склонность помирать. Нет, меня-то сохранность их жизней не особо волнует, но ты у нас, кажется, светлым магом подвизаешься?

— Меня отстранили? — не глядя на неё и чувствуя некоторую обиду, мрачно поинтересовался Марк. Сидеть дома и беседовать с Генри о превратностях судьбы, пока Киара расследует дело, дважды приведшее к ранению, он не собирался.

— Размечтался! Нет, я рад бы насолить Альфарду ещё больше… Но, во-первых, у вас там гренвудцы и Крессель, которого ещё надо арестовать. Ну или прикончить. Во-вторых, за нашей склочной принцессой — да-да, Киара, не делай такое лицо! — всё ещё нужно присматривать. И в-третьих, уж прости, но я предпочту держать тебя на виду. Наследственность, знаешь ли, такая штука…

Да уж, кому, как не Марку, это знать — со свихнувшейся матерью в родственниках, а теперь ещё и со свихнувшейся магией внутри.

— Что с Кресселем? — мрачно поинтересовался он, искренне надеясь, что архимагам удалось взять того живым. К уважаемому магистру у Марка было много вопросов, и ему очень хотелось услышать ответы.

Коммандер нехорошо улыбнулся.

— Арестован твой Крекер. Во избежание скоропостижной кончины отправлен в летаргический сон до тех пор, пока какой-нибудь крайне талантливый некрос, — он многозначительно глянул на Киару и, кажется, подмигнул, — не придумает, как не дать этой мрази отъехать в Хладный чертог. А там и разрешение на менталку подоспеет.

— А что насчет тех, кто… насчет таких же, как я?

— Собрали всех, кто у него когда-либо учился. Да что там — милашка Лайам распорядился найти даже тех, кто хоть раз его занятия посещал. Впечатлился до Бездны.

Вот и Марк впечатлился. Уж несколько дней прошло, а от воспоминаний об ошметках бывшего однокурсника, живописно разложенных на секционном столе, тошнило до сих пор.

— И что теперь делать? Со всем этим.

— Не отсвечивать, причём обоим, и вести себя аки агнцы. Ты, Эйнтхартен, в поле не суешься ни под каким предлогом, Мортимер с твоим капитаном договорился. Не приведи Бездна какой вызов, а тут ты такой нестабильный. Шума будет на весь Эрмегар, и далеко не восторженного. А ты, — Дальгор ткнул пальцем в Киару, отчего та скривилась ещё больше и вообще выглядела так, будто готова наслать на язвительного коммандера какое-нибудь препротивное проклятие, — вообще строишь из себя прислужницу Пресветлой и тихо-мирно расследуешь дело. И как можно быстрее — драный лорд Гейбриел уже до печенок достал меня своими писульками и намеками, что-де без его помощи мы тут никак не обойдемся. Соскучился, что ли? Надо было дать тебе его прибить, а то, не приведи боги, ещё пара трупов — и этот любитель гвоздичного курева явится нам воздух портить.

— Можешь передать моему драгоценному: жду его денно и нощно! — Киара кровожадно улыбнулась, что в её стервозном некромантском обличье выглядело вдвое жутче, нежели обычно. — Ну а что? Ты и сам знаешь, как трудно достать годный материал для элитной нежити. Из паршивых некромантов получаются отличные вампиры!

— Не с нашим счастьем, принцесса, — буркнул коммандер. — У этого говнюка, как помнишь, свой карманный император… Ой, ладно, идите уж. Всё, что надо было, я вам обсказал. Кажется.

«А если не всё, то всенепременно добавлю как-нибудь утром, чтобы испортить настроение на весь день», — продолжил за него Марк. Очень сильно захотелось и впрямь вернуться домой и предаться праздному ничегонеделанию. И хотя бы пару дней не видеть обоих коммандеров и их всезнающие рожи. И на всякий случай — Гейбриела, который, как подсказывало Марку не менее мрачное от новостей подсознание, визита в полицейский корпус не переживет.

Когда они вдвоем вернулись к кабинету Киары (она — чтобы поработать, а Марк — чтобы проводить её) их там уже ждали. По счастью, не Вестер, генерал-командующий или кто там ещё способен нынче испортить день окончательно, а девушка в курьерской форме.

— Вы Киара Блэр? — поинтересовалась она, и когда та кивнула, вручила ей нарядный сверток с дурацкой зеленой ленточкой поверх.

— От кого это? — прежде чем успел сообразить, выпалил Марк и искренне понадеялся, что прозвучало не слишком уж ревниво.

— Ну, пойдем посмотрим, — Киара подозрительно хмыкнула, словно уже знала, кто преподнес ей столь пафосный презент, и толкнула дверь в кабинет.

— О! — обрадовался Глуни, когда они вошли. Марк с трудом удержался, чтобы не двинуть по чересчур счастливой роже — его лично подарочки для Киары от неизвестных поклонников совершенно не радовали. — Твой верный и преданный прислал пожрать? Очень кстати!

— Хочешь конфетку? — гаденьким тоном предложила Киара. — Только, чур, прямо из коробочки.

Рядовой отчего-то воздержался и с крайне печальным выражением лица вернулся на свое место, чтобы подглядывать исподтишка.

Марк понятия не имел, что она там вычитала, но вот её премилая улыбка и мечтательный взгляд совершенно не радовали. Настолько, что впору и впрямь бежать к коммандеру Ларссону и писать заявление по собственному желанию, пока от этого кабинета, как и от кухни, не остались одни обугленные стены. Нет, сейчас он злился куда меньше, но пальцы всё равно закололо от искр.

Видимо, Киара почувствовала его состояние, потому что вдруг резко подняла голову и отложила в сторону письмо и проклятущие конфетки.

— Марк…

— Можешь не объяснять, — отрезал он как можно более равнодушно. — Кому не понравятся конфеты с ленточкой? Жаль, я не догадался. Но что с боевика взять?

— Действительно. — Киара выразительно закатила глаза. — Скажу честно, мне куда больше по вкусу пришлось любовное послание. На, приобщись.

Она всучила письмо Марку, который ничего подобного уж точно не ожидал, а сама полезла в коробку с конфетами. Ничего не оставалось, кроме как приобщиться к «любовному посланию».

«Моя драгоценная Киара!

Как и предполагалось, ты, к моему вящему омерзению, снова вывернулась из лап убийц. Со светлой грустью отгоняю от себя мечту поприсутствовать на твоих похоронах, но знай: твоя живучесть — это попросту верх неприличия.