— Тебе нельзя. Ты худой и костлявый. Вампира от тебя может стошнить.

— Что-о?!

— Рэйш, ты что задумал?! — растерянно бросил сзади оставшийся не у дел Корн.

Я усмехнулся:

— Вампиру нужна жертва. И он за ней придет, как делал это каждую ночь на протяжении почти двух лет. А нам с вами нужен вампир. Значит, мы найдем ему подходящую жертву и попробуем отследить его до логова. Поскольку вы, Корн, занимаете высокую должность, то подставляться не должны. Профессиональная этика в вашей конторе тоже на уровне, поэтому рисковать своими сотрудниками вы тоже не станете. Из тех двоих, кто не находится в вашем прямом подчинении, один на роль жертвы, к сожалению, не подходит. Придется эту почетную обязанность исполнить мне — как самому красивому, вкусному и весьма привлекательному с точки зрения нежити магу, у которого нет от голодной твари ну совершенно никакой защиты.

— Рэйш, ты что, спятил? — тихо спросил шеф, когда я почти бегом кинулся к дверям кабака.

— А сапоги-то вы зачем сняли?! — донеслось следом озадаченное от Тори.

Я отмахнулся:

— Чтобы не испортить. Дорогие больно, зараза. Корн, имейте в виду: если вы сейчас же не отзовете своих людей, я их выдворю. И им это не понравится.

Услышал меня шеф или нет, я так и не понял. Однако пока бежал до мелко вибрирующей лестницы, успел столкнуться как минимум с четырьмя следователями и аж с шестью коллегами преимущественно светлого окраса. Все они посмотрели на меня как на придурка, у которого к тому же случилось временное помрачение сознания. Но стоило отдать им должное — народ по первому же слову шефа дисциплинированно собрался и унес с собой даже самые слабые артефакты, которые могли насторожить быстро приближающегося вампира.

О том, что он действительно близко, сообщила Тьма, принявшаяся тревожно нашептывать на ухо, едва я перешел на темную сторону. И стремительно растущее напряжение в пространстве, которое я ощущал каждой клеточкой тела. О ненадежности границы между мирами можно было также догадаться по идущей по стенам подвала ряби, в которой я безошибочно признал то же явление, которое видел возле алтаря на взорванной барже. Вскоре на темной стороне неожиданно посветлело, так что я едва успел захлопнуть за собой дверь, запрыгнуть в пустующий гроб и набросить на себя цепи, изобразив издыхающего хомяка. А вот задвинуть на место крышку, к сожалению, не успел. И только поэтому сумел увидеть то, чего никто из моих коллег никогда в жизни не видел.

Честное слово, поначалу я даже не понял, что за цветы распустились вокруг просверленных в стенах отверстиях. И почему потолок вдруг расцвел роскошными бело-розовыми лепестками, испускающими мягкое серебристое свечение. Только спустя пару мгновений, когда между лепестков просунулись и недобро зашевелились нежнейшие «тычинки», а затем принялись медленно вытягиваться в мою сторону, до меня наконец дошло, на что они похожи: на сомкнутые, словно едва распустившиеся коконы, ловчие сети. Да-да, точно такие же, какие я видел на нижнем уровне, только еще свернутые в бутоны. Плотные. Но прямо на глазах раскрывающиеся сотнями крохотных лепестков и выпускающие целые тучи тончайших, едва видимых нитей, которые, словно паучий кокон, принялись опутывать занятый мною гроб.

О том, что отверстия в камне были предназначены именно для них, а не для жертв, я, если честно, понял лишь когда такие же нити выползли из-под каменного днища и принялись осторожно исследовать мое тело. Сперва они невесомо касались одежды, затем принялись забираться под рубаху. Потом, опустившись почти полностью, сети… которые, видимо, были не просто сетями, а теми самыми щупальцами, о которых я когда-то читал… накрыли меня почти с головой. И, прикоснувшись к ауре, засветились еще ярче, заставив меня затаить дыхание.

Вот, выходит, почему я не нашел у сетей отростков — их попросту не было, потому что сами сети и являлись продолжением тела вампира! Само собой, я видел, как по земле стелется тончайшая бахрома, но стоило раньше догадаться, почему поблизости от нее всегда имелся хотя бы один вход в крошечную каверну.

О том, что щупальца у вампиров могли достигать невероятной длины, я прекрасно знал, но даже не предполагал, что в действительности их может быть так много. Возможно, позарившаяся на меня тварь и впрямь была очень стара. Возможно, мы имели дело с одним-единственным, но очень крупным вампиром. Как бы то ни было, он все еще не спешил пробовать меня на зуб, а лишь аккуратно исследовал и тщательно проверял, словно не хотел тянуть в рот всякую гадость.

Разумеется, совсем без защиты на темной стороне я не остался — под рубашкой по-прежнему находился тоненький слой брони, которая должна была уберечь меня от неприятных сюрпризов. Наткнувшись на нее, в какой-то момент опутывающие меня нити отчего-то напряглись и отступили, словно им не понравилось. А я при этом был вынужден изображать обездвиженную жертву и с возрастающим беспокойством следил, как они одна за другой принялись втягиваться обратно в стены.

В чем именно было дело, неясно — то ли в броне, а то ли в Мелочи, которая в этот момент терпеливо ждала снаружи, но упустить привередливую тварь я не мог, поэтому, убедившись, что вампир не планирует меня жрать, придумал лишь один способ привлечь его внимание.

— На, подавись, — прошептал я, с силой полоснув запястьем по острому выступу на стенке гроба.

На камень неохотно пролилась темная, кажущаяся почти черной, кровь, и бегство нитей на мгновение приостановилось. Чтобы не остаться ни с чем, я рискнул даже высунуть руку наружу и помахать ею в воздухе, разбрасывая вокруг гроба тягучие теплые капли. А когда понял, что проклятые щупальца хоть и медленнее, чем поначалу, но все же трусливо втягиваются в стену, тихо выругался и снял защиту полностью. После чего призвал в себя Тьму и, выставив ее напоказ, как самый лакомый для нежити десерт, с отвращением повторил:

— Жри, сволочь. И только попробуй потом сказать, что не понравилось.

Признаться, я до последнего был уверен, что полностью контролирую ситуацию. И полагал, что, когда вампир увлечется трапезой, я смогу поджечь его щупальца и сделать так, чтобы темный огонь добрался до остального тела. В крайнем случае проследил бы за дорожкой из полыхающих отростков, определил по ним направление и уже после этого вычислил расположение логова.

Однако вместо того, чтобы вернуться в гроб вежливо и деликатно, вампир неожиданно выстрелил из всех отверстий целыми снопами белесовато-розовых нитей. И, в мгновение ока спеленав меня как мумию, что было силы дернул вниз. Так, что я без единого звука провалился на нижний уровень, после чего меня спеленало еще туже, вокруг туловища будто сжались кольца гигантского питона. После чего меня дернуло снова, на этот раз — в сторону, и с ужасающей скоростью поволокло по безумно холодной земле, а затем бросило в первую попавшуюся каверну и с такой силой шарахнуло затылком о камни, что из меня на какое-то время попросту вышибло дух.

Судя по всему, в отключке я пробыл недолго, потому что, придя в себя, обнаружил, что меня все еще куда-то тащат, не особенно при этом заботясь о комфорте. Башка гудела, рук и ног я не чувствовал, зато на коже образовался такой налет льда, что было ясно — долго на нижнем уровне я не протяну.

При этом до логова мы все еще не добрались, хотя вампир наверняка торопился. Однако из-за бесконечной болтанки я не мог сориентироваться и совершенно не представлял, в каком районе столицы нахожусь. Опутавшие мою голову нити не позволяли рассмотреть, что творится в округе. То и дело бьющие по голове выступы мешали сосредоточиться. Тело мне больше не подчинялось, шевелиться я не мог, и если бы не отсутствие необходимости дышать, я бы, скорее всего, уже задохнулся. Или замерз к Фоловой бабушке.

Единственное, на что меня хватило, это потянуться через поводок к Мелочи, но тут меня снова обо что-то шарахнуло, да так, что искры из глаз посыпались, и я во второй раз потерял сознание, так и не успев дотянуться до куклы.