Сгрузив все папки в схрон для вящей безопасности, я откровенно заколебался, куда отправиться — в Дом милосердия или сперва в первохрам. Вопрос был серьезным: выяснить, что за бедняга мучается вместо меня, следовало как можно скорее, но после каверны я наверняка буду неспособен на длительные переходы. С другой стороны, прямо сейчас врываться в переделанный монастырь особого смысла не было — подходящей легенды, чтобы оправ дать свой интерес к безумцу, я не придумал, а рыться в монастырском архиве посреди бела дня без разрешения местного начальства и выяснять происхождение двойника было неразумно.

В конце концов, я решил совместить оба дела и, прежде чем уходить из дома, захватил из схрона хронометр. А когда заявился в храм, первым же делом установил колбы в нужное положение и сделал метку, чтобы до ночи успеть не только поработать, но и отдохнуть.

Алтарь на мое возвращение отреагировал не сразу. Когда я вошел, он еще дремал, прикинувшись, как и раньше, простым камнем. Но стоило подойти и шлепнуть его по боку перчаткой, как «наковальня» тут же растеклась большой серебристой лужей, а уже потом собралась в человека.

— Поработаем? — предложил я, когда он с недоверием воззрился на мою персону. — Только хронометр не трогай и служителя моего не обижай. Они мне еще понадобятся.

На прибор алтарь даже не взглянул — видимо, посторонние устройства в храме его не напрягали. А вот мнущаяся на последней ступеньке кукла напарнику не понравилась. При виде нее он возмущенно булькнул, по полу от него к лестнице моментально прокатилась серебристая волна. Но стоило мне выразительно кашлянуть, как алтарь тут же сбавил обороты, и ни одна капля до запрыгнувшей на потолок Мелочи так и не долетела. Правда, и лужа от входа далеко не утекла, а при малейшей попытке куклы покинуть арку выразительно вздымала зеркальный гребень, недвусмысленно намекая, что чужаков на своей территории не потерпит.

В конце концов, мы договорились так: кукла не отходит от входа дальше чем пара шагов, а я не бью никому морду, пока она остается невредимой. Алтарю такие условия по душе не пришлись, но выгонять Мелочь лишь потому, что кому-то не нравился цвет ее глаз, я был не намерен.

Восстановление статуи Фола на этот раз протекало быстрее и гораздо легче, чем накануне. Во-первых, я теперь лучше понимал, что от меня требуется, а во-вторых, заранее наелся до отвала, чтобы раньше времени не устать. Если бы на нижнем слое работала магия, то и вовсе прихватил бы по совету Нортиджа пару десятков накопительных амулетов. Но увы, этот вариант отпадал, поэтому пришлось засечь время по хронометру и временно превратиться в каменщика, причем не самой высокой квалификации.

Когда мы только начали выкладывать второй слой, меня заинтересовал вопрос, каким именно образом камни второго ряда будут держаться на первом. Божественное притяжение поможет? Или, может, стоило их как-то скрепить, чтобы держались вместе? Но все оказалось до безобразия просто: если первый ряд намертво прилипал собственно к постаменту, то для второго на каждом осколке ручеек оставлял серебристую капельку. И после того как осколок точно вставал в предназначенный для него паз, трещина между камнями заполнялась зеркальной «соплей», а затем сама по себе исчезала. Так, словно именно алтарь играл роль скрепляющего раствора и именно его силой божественное вместилище напитывалось по мере восстановления.

Понаблюдав некоторое время за процессом, я задался еще одним важным вопросом: если на каждый отломок алтарь расходует накопленную в себе силу, то хватит ли ее на целую статую? Камней по округе валялась не одна тысяча. А если вспомнить про остальные пять статуй, то и в несколько раз больше. Но алтарь-то у нас всего один! Да и то поеденный нежитью.

Алтарь, впрочем, на высказанное вслух сомнение лишь пренебрежительно фыркнул. Ну, в его исполнении — вроде как булькнул. После чего вытек из-под обломков, растекся тонким слоем сперва по полу, потом зачем-то полез на стены, в последний момент все же обогнув настороженно взирающую на нас куклу. А затем и на потолок замахнулся, попутно убрав оттуда последние следы пребывания вампиров и облицевав собой гигантский зал изнутри, превратив его в одну большую зеркальную комнату.

После этого до меня все же дошло, что занятая им площадь во много раз больше того пространства, которое могла бы покрыть зеркальная жижа, составлявшая собственно «наковальню». А когда я поинтересовался, каким именно образом алтарь это делает, он снова стал человеком, пластично перетек с потолка на пол. Наконец протянул ладонь, на которой дрожало и переливалось три крохотных капельки, и выжидательно замер.

Я, признаться, тоже. И лишь когда капли на его руке одновременно поделились сперва на три, затем еще на три… и так до тех пор, пока на пол не полилась целая река из крохотных шариков, начал что-то соображать.

— Так ты самовосстанавливающийся! — присвистнул я, заметив, что образующаяся лужа не вливается в алтарь, а растекается вокруг нас полноводным ручьем. — Значит, исчерпать тебя по определению невозможно!

Но в этот момент кажущийся бесконечным поток внезапно остановился, а «зеркальный» с досадой качнул головой.

— Что? Неужели можно?

— Буль, — огорченно подтвердил он и вырастил на руках сразу по три десятка зловеще шевелящихся щупалец, недвусмысленно намекая на вампира.

— Понял. Вопрос снимается. Но ведь защита у тебя все равно какая-то должна быть?

— Буль-буль.

Сверкающий человек мгновенно поблек, а затем и окаменел по-настоящему, став похожим на обычную статую. Ни звука, ни блеска, ни движения. Я даже подошел и постучал по нему костяшками пальцев, но нет, без дураков — он и впрямь целиком обратился в камень.

— Что ж, логично, — кашлянул я, отнимая руку. — Если не можешь убить или сбежать, то придется прятаться. А под такой броней до тебя даже высшей нежити сложно добраться. Я другого не понимаю — если ты так важен для Фола, то какого рожна он тебя тогда не прикрыл?

Алтарь немедленно ожил и огорченно указал на груду битого камня.

— А если их собрать, тебе полегче будет?

Алтарь снова стал лужей, щедро расплескался по полу и стенам, а затем демонстративно, один за другим, запечатал зеркальными дверьми все шесть выходов из храма. Причем двери были толстыми, надежными, словно отлитыми из стали. Такие не то что тараном не вышибить — даже демону будет проблематично одолеть. Правда, дер жались они закрытыми всего пару мгновений, а затем алтарь недовольно булькнул, снова собрался в человека и всем видом показал, что выдохся.

— Вот оно что, — снова присвистнул я, когда он картинным жестом закатил глаза и сделал вид, что вот-вот грохнется в обморок. — Сейчас у тебя, значит, сил на это не хватает. А у бога нет нормального вместилища, чтобы передать тебе хоть каплю из своих!

«Зеркальный» перестал паясничать и огорченно кивнул.

— Все ясно, — вздохнул я, подумав, что жизнь у этого чувака на протяжении последней тысячи лет была на редкость тоскливой. — Пошли работать, что ли? Время до вечера у меня еще есть…

Как ни странно, но сегодня я вымотался гораздо меньше, чем накануне, несмотря на то что со вторым рядом мы закончили даже чуть раньше, чем я планировал. Однако от третьего, несмотря на настойчивые уговоры «зеркального», все равно был вынужден отказаться.

— Все завтра, Ал, — устало выдохнул я, поднимая с пола хронометр. — Мне надо закончить кое-какие дела и отдохнуть.

— Буль! — возмущенно отозвался алтарь, которому я для простоты общения решил дать имя. А затем, выражая негодование, он утек на свое обычное место и снова окаменел.

— Конечно, «буль», — согласился я. — Какая тебе разница: три камня мы сегодня не доложим или всего два? Понимаю, что ты и так долго ждал, но день-два роли не сыграет. А если я сорву спину или истощусь, тебя устроит неделя вынужденного отдыха?

«Зеркальный» обиженно промолчал.

— Ну и хрен с тобой, дуйся, — отмахнулся я и, свистнув задремавшей на дальнем уступе Мелочи, направился к выходу.