Сорвавшееся с ауры плетение сотворило зеркало, в котором можно было без проблем рассмотреть себя в полный рост. Даже такое легкое магическое действие отозвалось болью. Перенапрягся, полностью вложившись в аурный удар и последующую борьбу с душой демона. Неприятно, конечно, но терпимо. Будто повинуясь моему желанию (хотя почему — будто?), браслеты-доспехи подернулись легкой рябью. Через секунду куски бывшей экипировки упали на землю, позволяя рассмотреть мое отражение во всей красе.

М-да… Доспехи сидели будто вторая кожа, повторяя все изгибы тела. Даже слишком анатомически правильно. После первого же взгляда на себя возникло рефлекторное желание чем-нибудь прикрыться. Хоть фиговым листочком. С другой стороны, по колючим кустам я прятаться не собираюсь, броня крепка, а стесняться мне нечего. Но все же правила приличия соблюдать надо. Соткавшаяся иллюзия прикрыла мою кажущуюся наготу. Доспех отзывать не рискнул, а то нагота сразу перейдет в разряд реальной. В принципе это тоже не проблема, но ходить босиком по полю магического боя — удовольствие ниже среднего, а как оставить только ботинки, я не представлял.

«И давно я так выгляжу?» — мысленно спросил Лику.

Разумеется, вопросы к Проказнице на этом не заканчивались, но для остальных сейчас не время. Вот завалюсь спать, тогда и приглашу ее к себе в личное пространство поговорить по душам.

«Недавно. И никто, кроме него, не видел тебя таким», — пришел ответ.

— Передай графу, что скоро буду.

Гвардеец кивнул и умчался к скоплению аур за границей вызванных недавним сражением разрушений.

Я же, особо не торопясь, последовал за ним. Где-то там ощущалась метка моей химеры. В одной из чересседельных сумок на спине Пепе лежал свернутым пространственный рюкзак, в котором хранилось множество необходимых в походе вещей, в том числе сменная одежда.

За время моей отключки тела погибших убрали и даже рассортировали на своих и чужих. Своих отправят родственникам, а бандитские тушки, в зависимости от повреждений, либо продадут некромантам, либо, если транспортировка окажется невыгодной, покойники отправятся в ближайший храм богов за счет последних. Различные фрагменты тел, коими также всегда богаты поля сражений, сожгут тут, на месте, но чуть позже. Несмотря на это, над бывшим полем боя витал неистребимый запах смерти — крови, паленого мяса и вывалившегося содержимого кишок. Тошнотворное сочетание. Неудивительно, что прибывший порталом вслед за подмогой граф ад’Калине приказал разбить лагерь чуть поодаль, где ничто не мешало допрашивать пленных.

— Граф, — поздоровался я, входя в походный штабной шатер, ранее занимаемый Керином.

Сам сын графа, как мне уже стало известно, имел долгую беседу с отцом. О чем они говорили, не знаю. Однако Керин в сопровождении десятка гвардейцев и оставшихся в живых членов своей свиты вскоре ускакал в чей-то замок, захватив с собой и бордель на копытах. Вид при этом у наследника был далеко не радостный, да и настроение, судя по отзывам, препоганое.

Рассказал об этом мне Икар, которого я встретил неподалеку от моей химеры. Он же и проводил к графу.

В полном соответствии со своим знаменитым земным тезкой гвардеец тоже осваивал полеты. Только этому больше повезло: после того как защитные пологи приказали долго жить, разорвавшийся неподалеку огненный шар лишь опалил Икара и отправил в «продолжительный полет» метров на пять. При приземлении он сломал в трех местах правую руку, да и контузию получил неслабую, но с учетом целительской помощи к завтрашнему дню будет в порядке. Его могли бы и раньше поставить в строй, но раненых много, а жрица Адели в первую очередь занялась устранением последствий магической драки для природы, не дав окочуриться только тяжелораненым. Отрядный целитель, должность которого занимал я, провалялся под кустами несколько часов без сознания, а трое целителей под руководством Элии ад’Рал (они прибыли вместе с графом, как только закончилась схватка и стало ясно, что на несколько миль в округе нет ни одного враждебно настроенного существа) и так выложились наполную. Правда, выкладываться им пришлось по большей части ради пленных: не дать преждевременно уйти к богам сначала сразу после сражения, а потом во время пыток — та еще задачка, немало сил требующая. Вот и вышло, что своих воинов подлатали только так, чтобы не было осложнений, чуть ускорили заживление, зато чужим досталось все внимание, силы и умения.

— А, Трим, рад видеть тебя живым и здоровым. — Сквозь эмоциональные барьеры Глара ад’Калине на меня плеснуло искренней радостью. — Или мне к тебе на «вы» обращаться надо? Экрин сказал, что перед пробуждением на тебе проявились символы жреческой власти высокого сана?

Мысленно я поаплодировал графу. В одном вопросе благодаря талантливо подобранным интонациям крылось столько подтекстов, что просто жуть. Тут было и желание узнать, в каком качестве я вообще участвовал во всей этой авантюре, и как относиться ко мне дальше: как к жрецу или как к прирожденному магу. Заодно мне намекнули, что пока о моем статусе знают только двое: граф и Экрин. Значит, если на то будет мое желание (кстати, а оно будет?), никто посторонний не узнает о моем жречестве. Ну и, разумеется, интерес вызывал тот факт, как я из обычного (пусть и прирожденного, зато неофициального) мага вдруг превратился в высокопоставленного работника бога. Да и насколько давно я вообще стал жрецом, если умудрился дорасти до высокого ранга?

— Лорд Глар, раньше мы с вами общались без церемоний, так зачем начинать сейчас? Тем более что, видимо, Экрин немного ошибся, приняв действие защитного артефакта за что-то другое.

— Значит, ему показалось, — флегматично произнес граф и замолчал, обдумывая что-то свое.

Ну, не хочется мне пока афишировать свой новый статус, особенно посторонним людям. Возможность действовать инкогнито дает широчайший простор воображению, тогда как известность иногда может спутать все карты. Тем более у меня образовались планы на будущее, требующие частичной анонимности. Прирожденный же маг, вопреки распространенному мнению, не обязан быть жрецом. Вернее, абсолютное большинство из нас на Ойкуме становятся жрецами Рагана. Полностью независимых нет — никто не оставит без присмотра тех, кто при должных знаниях и времени на реализацию может устроить хороший катаклизм, но есть и просто посвященные кому-то из богов. И под последнюю категорию мне пока еще можно закосить.

Насчет разговорчивости Экрина я не беспокоился абсолютно: нельзя рассказать о том, о чем не помнишь. Просто на момент его доклада лорду Глару моя ментальная закладка еще не успела полностью затереть его воспоминания последних минут. Граф, как менталист, ценящий свое время, просто считал его память при докладе.

Впрочем, лорд в любом случае скоро узнал бы о моем жреческом статусе: способ беспрепятственного подслушивания и подсматривания, несмотря ни на какие защиты, в скором времени, согласно нашей договоренности, будет предоставлен ему в пользование на неделю. Я даже честно дам ему документацию по созданию подобного, где в качестве одной из важнейших позиций будет стоять непременное участие моей богини.

— Я просил тебя зайти вот по какой причине, — минуту спустя начал ад’Калине, вынырнув из раздумий. — Засада на моего сына была организована карашцами. Пока непонятно, было это личной инициативой графа Кирана ад’Ланра, либо это была попытка вторжения государства Караш в королевство Багрион. Но в любом случае Багрион подобное не оставит без последствий. К сожалению, политика такова, что для начала ответных действий придется предоставить империям доказательства совершенной карашцами агрессии по отношению к нам. Так уж получилось, что ты сыграл не последнюю роль в этой истории. В связи с этим я, как официальный представитель Тайной канцелярии в этом деле, вынужден просить тебя обрисовать произошедшие события как можно более подробно.

Угу, иными словами графу нужно устроить мне допрос под протокол и подшить показания к делу. С этой стороны ему даже выгоднее не заявлять во всеуслышание о моем жреческом статусе, оставив это в качестве дополнительного козыря. Можно сомневаться в словах обычного мага, но усомниться в правдивости жреца все равно что плюнуть в лицо его богу.