Женщина в светло-зеленом исчезла под окнами — вошла в лифт, понадеялся Дэймон, чтобы подняться к нему. Его собственный офис, расположенный в зеленой секции, сейчас оборонялся от разъяренных купцов, а в центре управления скандалила делегация Компании, засыпая требованиями его отца.

— Не соизволит ли медслужба доложить обстановку на восьмом желтой? — бархатным голосом осведомился ком. Очевидно, в одной из эвакуируемых секций с кем-то случилось несчастье.

В офисе доков открылась кабина лифта, из нее вышла разгоряченная спором Элен.

— В центральной настоящий бедлам, — сообщила она. — Купцов вытолкали взашей из гостиниц, а теперь станционная полиция оцепила причалы. Они хотят улететь. Им не нравится, когда под предлогом какой-то там эвакуации их не пускают на родные лоханки. Надо понимать так, что они готовы рвануть хоть сию секунду. Понять их можно: Мэллори славится привычкой брить торговцам лбы.

— Что ты им предложила?

— Не пороть горячку и подумать о выгодных контрактах на поставки для этой оравы беженцев. Да и с полицией цапаться небезопасно. Это их удержит — во всяком случае, до поры.

Элен боялась — тревога явственно проглядывала сквозь ее деланное спокойствие и деловитость. Боялись все. Дэймон обнял ее за плечи. Руки жены обвили его талию, она молча прижалась к нему. Элен Квин с фрахтера «Эстель», ушедшего на Рассел и Маринер… Она не отправилась в этот рейс из-за него, Дэймона, решив навсегда связать свою жизнь со станцией. И вот теперь ей приходится увещевать разгневанных и, наверное, совершенно правых в ее глазах людей. Не только увещевать, но и пугать полицией. Сам Дэймон, как типичный станционер, смотрел на происходящее сквозь пелену тихой паники. Если на станции что-то не так, лучше пересидеть беду в своей секции, в своем квадранте. Каждый резидент в известной степени фаталист — это свойство характера выпестовано спецификой жизни. На станции возможен только такой героизм. Они не могут стрелять, бежать, прятаться и зализывать раны. У торговцев иная философия, иные рефлексы, а станция способна только нести урон и восполнять его, если останется цела.

— Все в порядке. — Он успокаивающе сжал руку жены и ощутил ответное пожатие. — Нам никто не угрожает. Просто военные отправляют гражданских подальше в тыл. Беженцы переждут здесь кризис и вернутся, а если и не вернутся, ничего страшного. Нам не привыкать. Помнишь, что было, когда эвакуировали Тыловые?

Элен промолчала. По каналам внутренней связи, по коридорам станции носились самые зловещие слухи о катастрофе на Маринере, а «Эстели» не было в составе подходящего конвоя. Узнав о его приближении, Элен ждала скорой встречи со своими — ждала со страхом, поскольку фрахтеры один за другим сообщали о понесенном ими уроне. Битком набитые пассажирами, для перевозки которых они не предназначались, купцы продвигались вперед предельно короткими прыжками. Прыжки и остановки занимали минуты, но эти минуты приплюсовывались ко многим дням, проведенным в реальном пространстве, ко многим дням сущего ада, царившего в трюмах. Поговаривали, будто у большинства экипажей не хватает наркотиков, чтобы безболезненно переносить прыжки, и многие астронавты вынуждены бодрствовать. Дэймон пытался представить, сколь велика тревога Элен. То, что в составе конвоя нет «Эстели» — и хорошо, и плохо. Вероятно, она сбилась с курса и, подхваченная ветром беды, уносится в неведомую даль… Да, беспокоиться есть о чем. Пожар войны угрожает поглотить всех. Подумать только: Маринера нет — взорван, с Рассела вывезен весь квалифицированный персонал… Черта подступила слишком близко. И слишком быстро.

— Похоже, — произнес он, жалея, что нельзя сказать об этом жене завтра или послезавтра, — нам надо перебираться в синюю, в квартиру потеснее. Туда переводят весь штат паспортной службы, ну и нас заодно.

Она пожала плечами.

— Ну что ж, разумно. Там все готово?

— Скоро будет готово.

Снова этот равнодушный тон… Они теряют дом, а Элен лишь пожимает плечами, глядя через окно в доки, на толпы, на торговые корабли.

— Нам никто не угрожает, — повторил Дэймон, надеясь убедить в этом не только ее, но и себя. Пелл — его дом… Константины своими руками строили эту станцию, они здесь со дня ее основания. — Компания может потерять все, кроме Пелла, — пробормотал он, а через секунду, побуждаемый скорее чувством долга, нежели отвагой, добавил: — Мне надо спуститься в карантинные доки.

«Норвегия» неторопливо продвигалась во главе конвоя. На экранах поблескивала ось с расходящимися от нее спицами — Пелл.

Рейдеры развернулись веером, преграждая путь купцам. К счастью, суда с беженцами соблюдали строй и не создавали Сигни лишних затруднений.

Вот он, бледный полумесяц планеты Пелл, или, на деловом жаргоне колонистов, — Нижней. Он висел сразу за станцией, овеваемый ураганными ветрами. На таком расстоянии от станции уже действовали наводящие сигналы, но рейдероносец еле плелся даже после того, как впереди показались огни отведенных конвою доков. Конус, ожидающий носовой щуп «Норвегии», засветился синим. ОРАНЖЕВАЯ СЕКЦИЯ — вспыхнули на экране искаженные пространством буквы возле хитросплетения панелей и растяжек солнечных батарей. Сигни включила скан, вгляделась в изображение участка, отданного ее подопечным. По каналам связи между диспетчерской службой Пелла, «Норвегией» и другими кораблями шел непрестанный поток информации, не позволяющий дюжине техов даже на секунду оторваться от кома. «Норвегия» заходила на стыковку, постепенно, по мере торможения полого ротора в раме, сбрасывая гравитационное поле. В конце концов цилиндр замер, корабль перешел в режим стоянки. Все служебные палубы станции оказались над и под рейдероносцем. Последовала серия рывков — «Норвегия» изменяла положение в пространстве. Конус надвигался, нос корабля плавно входил в док, и вот — захват. Слабое и недолгое ощущение тяжести — это бортовая гравитация хлопнула, так сказать, дверью на прощанье. Открылись проходы для докеров, а «Норвегия» застыла на месте — вернее, она двигалась, но уже вместе с Пеллом, словно одна из частей его конструкции.

— Насколько я понял, в доках все спокойно, — сообщил Графф. — Управляющий везде расставил охранников.

— Внимание, — подал голос ком. — Управляющий станцией Пелл вызывает «Норвегию». Просим военных оказать содействие паспортной службе, организовавшей пропускные пункты в полном соответствии с вашими инструкциями. Капитан, управляющий поздравляет вас с успешной стыковкой.

— Отвечай: первым в док входит «Хансфорд», у него неполадки с системой жизнеобеспечения, возможно, мятеж на борту. Не забивайте наши каналы. Конец связи. Графф, возьми на себя «Норвегию». Ди, срочно пошли в док десант — будем встречать «Хансфорд».

Переложив свои обязанности на плечи помощников, Сигни поднялась и по узким изогнутым коридорам прошла из рубки в тесную каюту, служившую ей кабинетом, а зачастую и спальней. Там она открыла встроенный шкаф, достала куртку, надела ее и сунула в карман пистолет. Куртка была не форменной — вероятно, на всем Флоте не нашлось бы человека, имевшего полный мундир. Снабжение давно дышало на ладан, и только капитанский позумент на воротнике отличал наряд Сигни от купеческого. Десантники были обмундированы не лучше, зато неплохо вооружены и экипированы. Их боеготовность приходилось поддерживать на высоте, чего бы это ни стоило.

Она спустилась на лифте в нижний коридор, пробралась сквозь колонну десантников, посланную Ди Янцем в док, и через герметичную трубу — «пуповину» — выбралась в простор и прохладу дока.

Весь док был отдан им — огромное пространство, ограниченное двумя вертикальными плоскостями межсекционных, двумя горизонтальными — пола и потолка — и плавно изгибающимися поверхностями стен. Во внутренней стене, ближе к правому краю, находились ворота, ведущие на ярусы. Здесь не осталось никого и ничего, кроме бригады докеров с лебедками и подъемными кранами, и полицейских с комп-терминалами, да еще военных. (В подобных ситуациях туземцев к работе не привлекали.) На широкой палубе валялись обломки перегородок, бумажки, тряпки — свидетельства поспешной эвакуации. Доковые магазины и офисы пустовали, сквозной коридор тоже был безлюден и захламлен. Эхо гортанного рева Ди Янца отлетало от металлических ферм над головами, и солдаты, выполняя его приказы, торопливо оцепляли будущую стоянку «Хансфорда».