Теперь время пришло, но Маллорены встали на его пути, о чем свидетельствовало дело с Молли. Необходимо было прекратить эту дуэль, но осторожно, так, чтобы ему не перерезали горло или не воткнули нож в спину. Однако сначала ему следовало добиться самого главного — восстановить свое доброе имя перед королем, а для этого проникнуть во внутренние покои власти.

Итак, первым делом — Родгар, и где лучше всего встретиться с ним, как не в его доме: охрана останется внизу, и на виду окажутся все слабые стороны кузена.

Эшарт вытащил из седельной сумки кожаную записную книжку и написал указания для Фитца. В Родгар-Эбби ему потребуются соответствующая одежда и драгоценности, таким образом он будет вооружен, если возникнет необходимость.

Растопив на свече воск, маркиз запечатал письмо. Теперь наступило время разобраться с мисс Дженивой Смит. Возможно, она невиновна и оказалась замешана в это дело случайно; это также прояснится, когда они приедут в Эбби. Виновна или невиновна, он не сомневался, что они непременно снова начнут спорить и, если судьба окажется благосклонной, закончат свою борьбу в постели.

Воистину их ожидает веселое Рождество!

Слушая приходившую в восторг от развивавшихся событий Талию, Дженива поморщилась. Спасибо хотя бы за то, что она не упомянула о рождественской свадьбе.

Одевшись, Талия прощебетала:

— Завтрак накрыт внизу, дорогая, так что побыстрее одевайся! — и вышла, спеша рассказать обо всем сестре.

Страшно подумать, что скажет леди Каллиопа! Дженива быстро надела дорожное платье, но, оттягивая время, задержалась, чтобы помочь Реджине уложить вещи. Шина кормила ребенка, временами оглядываясь по сторонам; она немного приободрилась, особенно после того, как служанка принесла кипу выстиранного белья. Белью она так обрадовалась, что сразу стало ясно: не по своей воле она была такой грязной, когда ее привезли сюда.

Леди Бут Керью — недостойная женщина, а ее любовник унизил себя связью с ней, решила Дженива, помогая Шине сложить вещи в узел. Все вещи были простыми и дешевыми, включая детские платьица и пальтишки, и Дженива, вспомнив бархат и меха матери ребенка, невольно покачала головой.

Вскоре все было сделано, и v нее не оставалось больше повода находиться здесь, поэтому Дженива взяла себя в руки и спустилась вниз.

Эшарт уже сидел за столом, но не он, а леди Каллиопа с насмешливым блеском в глазах первой приветствовала ее:

— Как я поняла, скоро ты должна стать членом нашей семьи. Не знаю, поздравлять ли тебя или дивиться твоему разуму. Садись, ешь и впредь не опаздывай.

Извинившись, Дженива взяла хлеб, хотя и сомневалась, что сможет что-нибудь проглотить.

— Вот к чему приводит весь этот беспорядок, — продолжала ворчать леди Каллиопа. — Младенцы, потом Эшарт, а теперь еще это. От тебя не будет толку ни человеку, ни зверю, если продолжишь витать в облаках.

Дженива хотела возразить, но, перехватив предупреждающий взгляд своего мнимого возлюбленного, сразу передумала и мстительно вонзила зубы в кусок холодной говядины.

— Этот Купидон чертовски неуклюжий парень, — усмехнулся Эшарт. — Едва появился и уже мешает мне сразу же уехать после того, как я благополучно доставлю вас в логово Родгара.

Дженива поспешила проглотить хлеб, чтобы возразить, но Талия, опередив ее, воскликнула:

— Ты хочешь остаться, Эшарт? Это замечательно! У вас с Беовулфом появится шанс помириться, пора наконец забыть старые распри!

Маркиз недовольно поморщился.

— Не стоит питать слишком большие надежды, Талия, — мягко заметил он. — Дело разрослось, как грибы в сыром месте. Мы с Родгаром постоянно сталкиваемся из-за первенства при дворе, из-за места в парламенте, при рассмотрении законов, даже при покупке произведений искусства…

Дженива поспешила ухватиться за эти слова:

— Наверное, в таком случае вам не следует ехать, милорд… хотя, конечно, мне будет больно расстаться с вами, — добавила она с томным видом.

Не изменяя своей холодной рассудительности, маркиз все же сумел показать, что разделяет ее чувства.

— Вы удивительно стойки, pandolcetta mia. А вот для меня разлука с вами невыносима.

«„Сладкий хлебец“ — как забавно!» — снова подумала Дженива.

— Но ваше присутствие может вызвать неприятности, дорогой.

— Не бойтесь, любимая: мы с Родгаром мастера кораблевождения в холодных морях.

Дженива вздрогнула от такого сравнения. Отпив кофе, она принялась искать способ заставить его изменить свое решение. Но как это сделать, когда на его стороне Талия, всегда добивавшаяся своего, и даже леди Каллиопа не имеет ничего против.

Услышав, что кареты поданы, Дженива окончательно смирилась со своей судьбой. Ее утешало одно: если маркиз останется в Родгар-Эбби, у нее появится время убедить его в необходимости выполнить свои обязательства. В конце концов, она не неопытная девушка, чтобы постоянно дрожать от страха перед уловками распутника.

Слуги принялись торопливо укутывать путников, чтобы оградить их от холода на пути от гостиницы до кареты, однако Эшарт отстранил горничную, собиравшуюся помочь Джениве.

Она не знала, как помешать ему, даже когда он подошел к ней так близко, как этого не сделал бы ни один слуга. Набросив на ее плечи накидку, маркиз просунул под нее руки у самой шеи, и Дженива с трудом проглотила вставший в горле ком, в своем воображении видя себя словно сквозь облако горячего пара.

Уловки распутника!

Взяв пряжку, она отступила, застегивая ее, а когда ей это удалось, повернулась.

Лакей помог Эшарту надеть его дорожный плащ, и он застегнул его на шее, прямо на ее глазах превращаясь в незнакомого хищника.

Опасность! Но ощущение опасности не делало его ни на йоту менее привлекательным, даже наоборот. Как может внешность так не соответствовать характеру?

Натянув кожаные перчатки, маркиз проводил Джениву от комнаты до теплой кареты. Все уже расселись, включая Шину и ребенка, который не спал и выглядел просто очаровательным.

Дженива смотрела, как Эшарт вскочил на лошадь; плащ за его спиной покрыл круп коня. Дыхание лошади и всадника превращалось в морозном утреннем воздухе в облачка пара, и в этом не было ничего удивительного, но ее расстроенное воображение видело в этой картине что-то дьявольское.

— Так что же, будет у нас рождественская свадьба?

О Господи! Дженива повернулась к Талии, чувствуя себя пленницей Трейсов.

— Пока слишком рано об этом говорить.

— О нет, дорогая! Откладывать было бы ошибкой, а свадьбы на Рождество, как говорят, сулят счастье.

— Я выйду замуж только в присутствии моего отца.

— Так пусть приезжает! Мы пошлем за ним карету — как ты видишь, она очень удобная — и привезем его и твою мачеху в Эбби.

— Думаю, мачеха слишком занята праздничными развлечениями…

— Чепуха! Что может быть важнее свадьбы? Дженива беспомощно посмотрела на леди Каллиопу.

— Ну-ну, Талия! Мы понимаем твою заботу, но ты не должна так сильно давить на нашу Джениву, они с Эшартом только что познакомились…

Талия, словно помолодев, значительно посмотрела на сестру:

— Я всего лишь хочу, чтобы они были счастливы, Калли.

— Да, дорогая, знаю. Но пока ты не должна вмешиваться.

Дженива с облегчением вздохнула, словно не замечая этого «пока». Конечно, леди Каллиопа не могла желать такого мезальянса больше, чем Эшарт, но кто может понять семейство Трейсов?

Глава семьи в злейший мороз ехал верхом, от холода он даже натянул на голову капюшон плаща, хотя мог по праву расположиться в карете — тогда Шина разместилась бы вместе со слугами. К тому же он мог нанять еще один экипаж… Теперь же, с поднятым капюшоном, вид у него был просто устрашающий. Не поэтому ли она между чтением старым леди и игрой в вист не спускала с него глаз?

Некоторое время маркиз ехал впереди, и когда вскоре они остановились, чтобы сменить лошадей и горячие кирпичи, Дженива поняла, что он занял место лакея, который был послан предупредить хозяина гостиницы об их приезде.