Разразившийся в Европе предвоенный политический кризис и внутриполитическое положение западных демократий создали определенные предпосылки для результативности таких переговоров. "Мы окажемся в смертельной опасности, — говорил Черчилль в палате общин, — если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советской Россией". Лидер либералов Ллойд Джордж предупреждал Чемберлена: "Действуя без помощи России, мы попадем в западню¹.

Обстановка вынуждала англо-французские круги действовать. Каким образом? Поиски велись в различных направлениях. В одном из меморандумов, разработанных английским правительством, говорилось: "Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что Советский Союз придет к нам на помощь, если мы будет атакованы с Востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому- и это самое главное… что если война начнется, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз…"².

В настоящее время представляется возможным рассмотреть ход летних переговоров 1939 г. с учетом ранее не известных документов и других материалов, опубликованных во Франции, а затем в России³. Это тем более необходимо, поскольку их результат определил новую расстановку сил в Европе к началу второй мировой войны и судьбу многих стран, в том числе Финляндии.

Началом московских переговоров между Англией, Францией и СССР можно условно считать 18 марта 1939 г. В этот день британский посол в Москве У. Сидс просил наркома иностранных дел М.М. Литвинова срочно сообщить о позиции СССР в случае нападения Германии на Румынию, правительство которой получило сведения о его подготовке. В ответ советское правительство в тот же день внесло предложение созвать совещание представителей СССР, Англии, Франции, Польши и Румынии для согласования мер против новых агрессивных актов со стороны Германии.

Английское правительство, однако, такое совещание признало "преждевременным". В обоснование своей позиции министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс заявил, что "английское правительство не могло бы сейчас найти достаточно ответственного человека для посылки на такую конференцию" и что "рискованно созывать конференцию, не зная, чем она закончится"⁴.

21 марта посол Англии в СССР У. Сидс вручил наркому иностранных дел СССР М.М. Литвинову следующий проект декларации Англии, СССР, Франции и Польши: "Мы, нижеподписавшиеся, надлежащим образом на то уполномоченные, настоящим заявляем, что, поскольку мир и безопасность в Европе являются делом общих интересов и забот и поскольку европейский мир и безопасность могут быть задеты любыми действиями, составляющими угрозу политической независимости любого европейского государства, наши соответственные правительства настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям"⁵.

23 марта советское правительство сообщило, что, хотя находит данную декларацию недостаточно эффективной, тем не менее готово ее подписать и предлагает сделать это не второстепенным лицам, а премьер-министрам и министрам иностранных дел четырех государств с целью усилить ее влияние на международные отношения в Европе. Было высказано также мнение пригласить балканские, прибалтийские и скандинавские государства "присоединиться к декларации после ее опубликования", расширить фронт государств, выступавших против агрессии. Ситуация была тем более благоприятной, что французские правящие круги согласились с советским предложением. Генеральный секретарь МИД Франции А. Леже заявил 24 марта, что Франция одобряет идею о созыве совещания для подписания декларации. Польша не поддержала этой инициативы, и Лондон от нее отказался.

Этот отказ имел самые серьезные последствия для последующего хода московских переговоров, поставив Советский Союз перед фактом непоследовательности политического курса западных держав. "Когда я занял Мемель, — говорил позднее Гитлер, — Чемберлен информировал меня через третьих лиц, что он очень хорошо понимал необходимость осуществления такого шага, хотя публично одобрить такой шаг не мог"⁶.

В середине апреля Англия и Франция направили Советскому Союзу новые предложения. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне заявил о готовности обменяться с СССР письмами, обязывающими стороны к поддержке, если одна из них будет втянута в войну с Германией в результате оказания помощи Польше и Румынии. Суть английского предложения сводилась к тому, что СССР должен взять на себя односторонние обязательства помощи "своим европейским соседям" в случае совершенной против них агрессии. Французское заявление, несмотря на его ограниченность, содержало элемент взаимности, что вселяло определенные надежды.

17 апреля советское правительство вынесло на обсуждение предложения, конструктивность которых и сегодня вряд ли вызовет сомнения:

1. "Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5-10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств⁷.

3. Англия, Франция, СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение § 1 и 2.

4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.

5. Существующий между Польшей и Румынией союзный договор объявляется действующим при всякой агрессии против Польши и Румынии, либо же вовсе отменяется, как направленный против СССР.

6. Англия, Франция, СССР обязуются, после открытия военных действий, не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессором отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия.

7. Соответственное соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу § 3.

8. Признать необходимым для Англии, Франции и СССР вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи"⁸.

Но взаимность обязательств не устраивала западных союзников. Это подтверждали ответные предложения Франции (25 апреля 1939 г.), и особенно Англии (8 мая 1939 г.).

Переговоры стали пробуксовывать. Практически они вели лишь к расширению политических проблем, по которым предстояло достигнуть договоренность. В Москве сложилось мнение, что английское и французское правительства нагромождают искусственные трудности по таким вопросам, которые могли бы быть разрешены без проволочек и помех⁹.

Длившиеся уже два с половиной месяца переговоры не принесли желаемых результатов. Жесткая позиция, занятая советской стороной, отражала уверенность в том, что ее условия должны быть приняты ввиду стратегической необходимости для Англии, и особенно Франции, создания мощного второго фронта на Востоке в случае, если германская агрессия повернет на Запад. При этом британские и французские документы свидетельствуют, что западные союзники опасались советско-германского сближения, но его вероятность всерьез не принимали.

Сложившаяся ситуация явилась также следствием противоборства двух тенденций в британской и французской политике. Умиротворению, которое выражалось в поиске компромисса с Германией, противостояла необходимость принятия каких-то реальных мер на случай "неконтролируемого" развития германо-итальянской агрессии. Борьба этих тенденций, в которой то одна, то другая приобретала доминирующее влияние, в конечном итоге имела разрушительные последствия.