Когда они вышли на улицу, Кэролайн заметила, что губы мистера Стрэттона сжаты до угрожающе узкой полоски, а челюсти напряжены. Теперь в нем не осталось и следа скуки.

— Этот человек — просто животное, — проговорил он яростно. — Подумать только, что это бедное дитя должно терпеть его день за днем! Такую жестокость надо предотвратить, мисс Фрай.

— Конечно, надо бы, — печально кивнула Кэролайн, — но что можно поделать? Что касается Хэрриет, то, боюсь, у нее, бедняжки, нет сил бороться — а если бы и были, то, я думаю, ее отец просто избил бы ее До полусмерти. Нет, она будет томиться под ярмом его жестокости, пока не заболеет: у нее нет надежды на избавление.

— Не отчаивайтесь, мы найдем выход, — твердо произнес мистер Стрэттон, и Кэролайн отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки.

Когда Кэролайн и мистер Стрэттон вошли в замок, в главном холле они увидели лорда Брекона и леди Августу. Они разговаривали, и у Кэролайн сложилось впечатление, что леди Августа о чем-то умоляла лорда Брекона: ее костлявые, унизанные кольцами пальцы цеплялись за его рукав, накрашенные губы заискивающе улыбались.

Лорд Брекон выглядел суровым, но равнодушным, и Кэролайн показалось, что при ее приближении лицо его осветилось. Он собрался было поприветствовать ее, но не успел заговорить, как леди Августа воскликнула:

— И где же вы были, молодые люди? Я видела, как вы разговаривали друг с другом наедине. Фи, мисс Фрай, если вы не будете осторожнее, вы испортите свою репутацию!

Кэролайн сделала реверанс леди Августе:

— Я выполняла поручение леди Брекон.

Леди Августа захохотала, и грубый кудахтающий звук, отраженный темными стенами, эхом прокатился по замку.

— Ишь ты, поди ж ты! Похоже, девчонка на меня обиделась! Не отрицайте, мисс Фрай. Но вам придется простить болтовню старухи: это ваша плата за то, что на вас, такую хорошенькую, приятно смотреть. И тут мистер Стрэттон со мной согласится, а, сэр?

Мистер Стрэттон пробормотал что-то утвердительное вежливым, но несколько смущенным тоном.

— Ха-ха, да вы плутишка! — кудахтала леди Августа. — Я-то думала, на вас не действуют уловки нашего пола, но теперь вижу, что я ошиблась. Вы нас здорово провели! Не так ли, Вэйн?

Она повернулась за подтверждением к своему племяннику, и Кэролайн, бросив взгляд на лорда Брекона, изумленно заметила внезапную вспышку гнева на его лице. Мгновение она не могла понять, что могло вывести его из себя, как вдруг все стало ясно. Он ревновал!

Чуть улыбаясь, она повернулась к мистеру Стрэттону.

— Спасибо вам за ваше общество, сэр. Вы были так любезны!

Она вновь присела в реверансе леди Августе, попросила ее разрешения уйти и, не взглянув больше на лорда Брекона, грациозно пошла по главной лестнице, ощущая внезапное тревожное молчание за спиной — молчание, которое вновь нарушил кудахтающий смех леди Августы.

Итак, лорд Брекон ревновал! Кэролайн слишком хорошо знала, что такое ревность — ревность поклонников, ухаживавших за ней в Лондоне, — чтобы сейчас не увидеть ее признаков. То, что лорд Брекон проявил слабость, было довольно приятно: Кэролайн сказала себе, что ревность может заставить его нарушить упрямое молчание и ослабить решительность относительно ее отъезда из замка.

Поднявшись к себе в спальню и снимая шляпку, Кэролайн не могла сдержать улыбки. На мгновение ее проблемы показались ей менее серьезными: кроме того, она была очень довольна тем, что сумела уже сделать для Хэрриет. Было очевидно, что мистер Стрэттон уже видел себя в роли рыцаря-освободителя — чего она и добивалась.

Он милый молодой человек, думала Кэролайн, хотя и скучноватый со всеми своими моралями и позами. Но Хэрриет будет считать его удивительным, а если он сделает ей предложение, это будет совершенно чудесно, самый лучший выход из ситуации.

Кэролайн едва ли не впервые уверенно подумала о Хэрриет и о том, что та в конце концов найдет свое счастье. Мысли девушки тотчас же перенеслись от проблем Хэрриет на свои собственные, и улыбка исчезла с ее губ. Теперь, когда она осталась одна и ничем другим не могла занять свои мысли, все страхи и волнения минувшей ночи снова вернулись к ней. Хотя Кэролайн твердо говорила себе, что бояться ей нечего, что она так или иначе раскроет тайну лорда Брекона и спасет его и от него самого, и от неведомой грозящей ему опасности, но все же впервые в жизни она почувствовала себя слабой и беспомощной.

Когда часы на каминной полке пробили четыре, Кэролайн направилась к спальне леди Брекон и постучала в дверь. Ей открыла Доркас.

— Я уже думала, вернулись вы или нет, мисс Фрай, — сказала она своим грубоватым голосом, но глаза были добрыми, и у Кэролайн создалось впечатление, что Доркас не только приняла ее, но и испытывает к ней расположение.

Кэролайн прекрасно понимала, что ссора с Доркас сделала бы положение компаньонки ее светлости очень сложным. Доркас просто обожала свою госпожу.

Для нее не было ни мелочей, ни трудностей, когда дело касалось благополучия леди Брекон. Доркас хлопотала вокруг нее, как если бы та была младенцем, и Кэролайн не могла не заметить, что леди Брекон привыкла во всем полагаться на Доркас: и когда речь шла о ее физическом комфорте, и во всем, что касалось ее замкнутого, уединенного существования.

Именно Доркас решала, кому можно прийти к леди Брекон, а кого следует оставить за дверью под предлогом того, что ее светлость не вполне здорова или ее светлость спит. Именно Доркас докладывала ей о том, что происходит в доме, выбирая, правда, только те события, которые считала нужными, и специально утаивая то, что, по ее мнению, могло расстроить ее госпожу. Да, власть Доркас в замке была полной, и Кэролайн не могло не радовать то, что, выражаясь словами Марии, ей удалось найти к ней ключик.

— А-а, вот и вы, мисс Фрай, — с улыбкой воскликнула леди Брекон, когда Кэролайн подошла к ее кровати. — Как маленькая Хэрриет, и разрешили ли ей сегодня нас навестить?

— Да, разумеется, мэм, и она была счастлива получить приглашение.

— Вам удалось найти ей платье?

— Да, мэм, это одно из платьев леди Кэролайн Фэй, и оно должно ей очень пойти.

— Вы добрая девушка, мисс Фрай, — мягко сказала леди Брекон. Неожиданно щеки Кэролайн зарделись румянцем: ей было немного стыдно слышать похвалу за то, что, как она знала, так мало ей стоило.

Именно в этот момент она подумала, что очень скоро, наверное, сможет прекратить обман. Она расскажет лорду Брекону, а потом и его матери правду о себе. Может быть, тогда он поймет, насколько глубока и сильна ее любовь к нему, и сможет оценить, сколь многим рисковала она ради него. Но прежде чем раскрыть свой секрет, Кэролайн необходимо было выведать, в чем тайна лорда Брекона. А кроме того, ей следовало дождаться визита мистера Джервиса Уорлингема: было любопытно увидеть человека, из-за которого она, едва узнав о подозрениях лорда Милборна, так спешно приехала в замок.

— Вы очень задумчивы сегодня, мисс Фрай, — заметила леди Брекон, прерывая ее размышления.

— Извините, мэм.

— О чем вы думали? Или это секрет?

— Я думала о вас, о вашем сыне и о людях здесь, в замке, — откровенно призналась Кэролайн.

Леди Брекон вздохнула:

— Они и правда такие невоспитанные?

— О, мэм, я не хотела этого сказать! — вскричала Кэролайн.

— И тем не менее я инстинктивно чувствую, что они — неподходящие друзья для Вэйна. Хотела бы я знать, что могу сделать… Наверное, лишь молиться и надеяться, что время даст ему мудрость.

— Так вы считаете, что он неразумен, мэм? — изумленно проговорила Кэролайн.

Леди Брекон улыбнулась:

— Я не сказала этого, мисс Фрай. Но только иногда я чувствую, что он обеспокоен, что он враждует с собой.

Он мне не говорит об этом — конечно же, не хочет меня волновать… Но мать не может не почувствовать это.

— И вы не знаете причины… этого беспокойства? — спросила Кэролайн.