— У нас неприятности, Ханс, — начал Крылов, отъезжая от дома. — Наташа исчезла. Мне необходимо срочно сегодня же выезжать на место.

— Что значит «исчезла»?

— То и значит. На подъезде к Смоленску между Сафоновом и Ярцевом. Она ехала с Ингрид в одном купе. Долго рассказывать, но в вагоне пропал свет. Когда его зажгли, то выяснилось, что Наташи на месте нет. Ребята проверили весь поезд, каждую щель. Исчезла.

— Милиция?

— Нет, те могли задержать ее официально. Она проходит по делу как свидетель. Боюсь, нам мстят за смерть Журавлева его дружки. Это не так страшно, если девчонка будет молчать, но если она заговорит, то дело может иметь непредсказуемые последствия. В состоянии транса, если ей не делать уколы, она продержится не более суток, а потом начнет соображать и реагировать на события.

— Ты хочешь найти ее за сутки и заставить молчать?

— Она замолчит навсегда. Хватит с ней цацкаться. Найти ее тоже не составит труда. Вдоль железной дороги проходит только одно шоссе. Если правильно взять направление, то я ее найду. Она же обуза. С ней невозможно передвигаться быстро. Понадобится машина, но без шофера. Лишний свидетель может обратить внимание на странную дамочку. А где взять машину? Угнать. Вот я и начну с поисков пострадавшего.

— А если у них имелась своя машина?

— Тогда нам не повезло. Я исхожу из тех вариантов, которые можно реально просчитать, но на подъезде к Москве я уже выставил своих людей. Они ее не пропустят. Поезда московского направления также проверяются, а самолетом без документов женщину не провезут. Москву мы блокировали, но мне необходимо самому выехать на место. Вслепую я не умею ориентироваться.

— Хорошо, выезжай. Делай так, как считаешь нужным, но потом отправляйся в Смоленск. Там наша главная цель. Я приеду через пару недель. Лучше тебе ехать через Германию. Пусть в Москве будут на сто процентов уверены, что ты уехал из страны. А вернешься каким-нибудь туркруизом в Смоленск.

— Пожалуй, ты прав.

— Я уеду днем на машине. Повожу хвостов по Москве, сменю пару машин и ускользну. За меня будь спокоен. К вечеру я уже доберусь до места. Мои ребята меня там встретят. Они уже работают. Ингрид отправилась на первый объект одна. Ее встретил Гюнтер на вокзале. С ней все в порядке. Ситуация в целом мне не нравится. Из пяти объектов два оказались пустышками. Время идет, дело стоит, а мы еще умудряемся попадать в неприятности. В конце концов, за нашу безопасность отвечаешь ты, а я не уверен, что мы можем работать без оглядки. Соберись и наведи порядок. У тебя хватает людей и ума, чтобы обеспечить спокойный ход дел, а не трястись в лихорадке.

Машина подкатила к офису Шефнер вышел, а Крылов, не мешкая, взял курс на Смоленск. Ему хватило часа, чтобы обрубить все концы и через юг направиться на запад. Этот человек умел выстраивать комбинации, заводить противника в тупик и выходить победителем.

Пришлось заплатить деньги, чтобы Наташу положили в отдельную палату и разрешили Журавлеву остаться при ней нянькой.

Врач пожал плечами.

— Ну в общем-то, что могли, мы сделали. Остается только ждать. Анализ крови подтвердил, что ей кололи аминазин в больших дозах. Ожидать, что организм быстро очистится, нельзя. Лекарство сильное. Думаю, к вечеру она придет в себя, я имею в виду — обретет вполне сознательное состояние. Появится реакция, осмысление, восстановятся все функции головного мозга, но организм наберет силы в полной мере не сегодня и не завтра. Для этого понадобятся дни, а то и недели. Будем колоть витамины, а главное — сон и покой. Организм отравлен.

— Понимаю, доктор, но мне нужно отвезти ее домой. Там уже с ума сходят. К тому же опасность не миновала, — Журавлев сделал глубокомысленный вид. — Похитители девушки не захотят смириться с ее побегом. Они будут ее искать.

— История ваша мне не очень нравится. Но даже если я вам поверю, что вы спасли свою подругу и выкрали ее из лап похитителей, то они прекрасно понимают — женщина в таком состоянии не могла самостоятельно убежать. Тот, кто колол ей аминазин, в этом не сомневается. Без посторонней помощи она ничего сделать не могла. Очевидный факт.

Журавлев подошел к окну и отодвинул занавеску.

— Скажите, доктор, сколько у вас больниц в городе?

— Всего лишь две. Наша — центральная, но, как видите, имеет только четыре пятиэтажных корпуса. Еще есть военный госпиталь и институт медэкспертизы. Туда вообще не попасть, он находится за колючей проволокой. Дело в том, что в ближайшем пригороде Сафонова находится несколько исправительно-трудовых колоний — женская и четыре мужских, все строгого режима. Больных зэков отправляют в этот институт.

— Значит, только две общедоступных? — спросил Вадим, разглядывая больничный двор.

— Вы хотите сказать, что ее могут искать в больнице?

— И в больницах тоже. Это же логично.

Журавлев оглянулся и пристально посмотрел на врача. Лет сорок на вид, но уже лысый, невысокий, невзрачный, вряд ли такой имеет крепкую многодетную семью. Скорее всего, холостяк. Не очень ухоженный, галстук с жирным пятном на самом видном месте.

— Вы не женаты?

Доктор поднял брови, как бы не понимая вопроса. Журавлев решил пояснить свою мысль.

— Если у вас дома есть нормальные условия, то я готов платить вам пятьдесят долларов в сутки за приют и уход. Я имею в виду уколы.

Врач замялся.

— Даже не знаю, что вам сказать. Деньги — вещь хорошая, но, боюсь, вам у меня не понравится. Вы правы, я холостяк, и те условия, которые я могу вам предложить, не очень комфортабельные.

— Надеюсь, не хуже больничных. — Вадим достал деньги и протянул врачу стодолларовую купюру. — Давайте ключи и адрес.

Доктор раскраснелся. Он откинул халат и достал из неглаженых брюк ключи.

— Улица Александра Матросова, дом двенадцать, квартира девять на втором этаже. Меня зовут Игорь Владимирович Кошкин.

Журавлев отдал деньги и, взяв ключи, вновь отошел к окну.

— Оденьте ее, Игорь. Нам здесь лучше не задерживаться.

— Хорошо. Но, может быть, вы зря паникуете? Ведь в приемном покое девушку не оформляли.

— Береженого Бог бережет.

Он оказался прав. Во двор въехала бежевая «девятка». Машина остановилась на площадке перед корпусом. Из нее вышли двое мужчин. Он их узнал. Оперативно работают мальчики. Сами вряд ли могли догадаться, но, видимо, получили четкие инструкции от Крылова. Тот умеет просчитывать ходы противников и делает это безошибочно.

Сейчас Журавлев вспоминал, как под утро вывел Наташу на шоссе. Они были в таком виде. Что ни один водитель не рискнул бы их подобрать. Какой-то псих все же остановился. Вадим выбросил шофера из машины, двинул ему в челюсть и уложил парня в нокаут. Приходить в себя добродушного владельца «жигулей» Журавлев отправил в кювет. Грубо, конечно, ни бессонная ночь, блуждание по лесу с женщиной на руках и бессмысленное ожидание на шоссе сделали свое дело. Мужик обозлился и озверел. Тут уж не до тонкостей и такта. Грубо, просто и доходчиво. Он усадил Наташу в машину и добрался до ближайшего города. В центре он сменил транспорт. Бросил «жигули» и угнал «москвич». Два угона в масштабе пятидесятитысячного города — это ЧП. Другое дело, что он сделал ошибку: приехал на «москвиче» в больницу и оставил его во дворе. Но кто мог предположить, что он здесь задержится надолго, а противник сработает слишком быстро и точно?!

Теперь приходилось пожинать плоды собственного разгильдяйства и торопливости. Он стоял у окна и наблюдал, как Жорж и Счастливчик осматривают угнанный «москвич». При их оперативности они окажутся здесь минут через семь-восемь. Лучше не испытывать судьбу. Вадим оглянулся. Наташа стояла уже одетой, но все же напоминала манекен. Правда, в глазах появился некоторый блеск, а на щеках слабый румянец. Отрешенный взгляд, смотрящий в никуда, и полное безразличие. Вряд ли она понимала, что с ней происходит.

— Найдите способ выйти из здания другим способом, Игорь. Наши преследователи уже здесь. Не пытайтесь им врать, когда они придут. Да, была здесь похожая девушка с мужчиной, сделали уколы, и они ушли сорок минут назад. А главное, не пугайтесь их — иначе они сядут на шею. И постарайтесь сделать так, чтобы возле вас было побольше народу. Они не станут тратить драгоценное время на выяснение отношений.