На заводе он в этот же день навел справки: да, Валентина Долматова работала заведующей изолятором брака, через ее руки и руки двух ее помощниц, а также грузчиков шли золотосодержащие отходы, другие детали. Долматова коммунист, добросовестный и честный работник, хорошо зарекомендовала себя на работе, имеет дело с большими ценностями…

— А что случилось, товарищ Воловод? — спросил его кадровик.

— Да ничего не случилось, — уклончиво ответил на прямой этот вопрос Воловод, собираясь уже положить трубку телефона. — Просто милиция, БХСС, должна знать таких людей: мало ли что. Мы с ними проводим определенную профилактическую работу, обращаем внимание на сохранность ценностей, инструктируем…

— А-а, понятно, — тек спокойный невозмутимый голос работника отдела кадров. — У каждого свои заботы, все понятно.

Обо всем этом полчаса спустя Воловод рассказал Витюцкому. Альберт Семенович внимательно выслушал, велел, чтобы не поднимал пока шума.

— Тут нужно хорошо разобраться, а то можем попасть в неловкое положение. Пусть эта самая… — он заглянул в объяснительную Сапрыкина, — Долматова придет ко мне на беседу. А там видно будет.

Воловод поступил так, как ему было приказано. Позвонил на завод, сказал Долматовой, чтобы та явилась к начальнику областного управления БХСС к такому-то часу. Женщина восприняла его звонок спокойно, сказала, что обязательно придет, вежливо попрощалась. Воловод обратил, конечно, внимание на тон ее голоса, подумал при этом, что, будь она, Долматова, в чем-то виновата, не говорила бы так спокойно, заволновалась бы, стала непременно что-то выяснять и уточнять — не в парикмахерскую же ее, на завивку, приглашают или там в ателье, на примерку платья. Разговор этот в какой-то мере и самого его успокоил, хотя факт хищения бутылей с кислотой и золотосодержащих отходов в памяти остался. Мешок с отходами (их там было килограммов пять) Битюцкий держал у себя в сейфе, бутыли стояли у него в гараже…

Спустя недели полторы-две Воловод поинтересовался у Битюцкого: как, мол, дела, Альберт Семенович, по «Электрону»? Битюцкий сделал вид, что не сразу вспомнил, сказал длинное: «А-а-а…» Потом махнул рукой: да ерунда все это. Сапрыкина она в самом деле просила привезти кислоты для аккумулятора, а тот сдуру припер ей пару бутылей… Ха-ха! А мешок этот на помойку кто-то выбросил, Сапрыкин от жадности и подобрал. Я его вернул на завод.

Не все вязалось в рассказе Битюцкого. Воловод хотел спросить: погодите, Альберт Семенович, ведь Сапрыкин рассказывал мне несколько по-другому. Долматова велела положить мешок с отходами в сарай, значит, она знала, что в нем! Какая еще помойка?! Золотосодержащие детали строго учитываются, идут они через руки Долматовой…

Ну ладно, раз Битюцкий разбирался сам, то чего теперь ему, Воловоду, голову морочить. Да и некогда, появилось другое дело, пошли проверки магазинов, мясокомбината, потом с автоцентра ВАЗ позвонили закрутилось колесо. Спрашивать через два месяца Битюцкого о заводе как-то уже и язык не поворачивался. А надо бы, наверное, было спросить. Возможно, что не пришлось бы сегодня снова ехать на «Электрон», снова копаться в пыльных бухгалтерских документах. Переделывать за собой — хуже не придумаешь. Других дел полно.

И вот теперь Андрей Воловод ехал на завод в раздерганных чувствах и мыслях. Корил себя, что не проявил все же принципиальности и настойчивости, сам не довел дело до конца. Надо было тут же отправиться на «Электрон», найти эту Долматову, посмотреть ей в глаза, спросить. А он ограничился объяснением с Долматовой по телефону. Да и то спустя время. Не иначе как Сапрыкин вернулся на завод, все рассказал Долматовой, а с той — как с гуся вода. Поезд, как говорится, ушел, элемент внезапности теперь не сработает. Как-то Альберт Семенович легко к этому делу подошел. Да и по автоцентру неясно: факт спекуляции запасными частями — налицо, а Битюцкий… А, что теперь! Был бы он не так зависим от Альберта Семеновича! И деньги на квартиру, наверное, не нужно было у него занимать, у родни бы попросил. А теперь связан по рукам и ногам. Тут еще совместная работа с госбезопасностью… Надо было Русанову все честно рассказать: так, мол, и так, Виктор Иванович, сомнения у меня по этому делу, может, вы сами и проверите? Не поздно еще завтра сказать, и об автоцентре вспомнить…

Нет-нет, что это он? Покатить бочку на Битюцкого? После всего того, что он для него, Андрея, сделал?! На работу в управление взял, с квартирой помог, по службе продвигал… Свинство с его, Воловода, стороны даже думать так…

Троллейбус громыхнул дверями на нужной Воловоду остановке, Андрей вышел в дождь, зябко повел плечами: хоть и идти до проходной «Электрона» недалеко, а все равно, сегодня было бы приятнее посидеть в своем кабинете, в привычном уюте и относительном тепле. К тому же бумаг много скопилось, надо было разобраться в них.

Сапрыкин поступил именно так, как и предполагал Воловод. Отпущенный милицией, он вернулся на завод, сказав охраннику на воротах, что у него что-то с рулевым управлением, ехать нельзя, мусор он отвезет завтра. Бросив КамАЗ, Семен побежал к ближайшему телефону; приглушив голос, сказал Долматовой, что так, мол, и так, Валентина, напоролся я сегодня с бутылями и мешком на самого начальника БХСС, дело серьезное. Говорил он, конечно, не напрямую — иносказательно: бутыли назвал «пузырьками», а детали «побрякушками». Но Долматова хорошо его поняла, ахнула на том конце провода, тут же назначила встречу — в заводском скверике, у Доски почета, есть там укромная лавочка. Через несколько минут они сидели рядом, на свежевыкрашенной скамье, говорили полушепотом, настороженно поглядывая по сторонам. Засиживаться им нельзя, обратят внимание, но и не обменяться мнениями, не договориться о дальнейших своих действиях тоже было нельзя.

— Капнул кто-то, Валентина, — кашлянул от переживаний Сапрыкин. — Прямо к дому твоему подкатили, а я, дурак, и не видел. '

— Похоже, — думала вслух Долматова. — Но кто прознал? Я ведь никому, Семен, сам понимаешь

— Из девок твоих… никто, а?

— Нет, что ты! Себе хуже делать?! Нет, Светка с Нинкой не вякнут.

— А прапор твой? Ты же говорила, что недоволен он.

— Да не то что недоволен. Трусит он, боится. Говорит: хватит, мол, Валентина, попадешься. Уговаривал бросить, был такой разговор однажды.

— Ну вот, видишь. За этими мыслями…

— Да нет, Семен, Толька не скажет. Кто-то еще.

— Кто? — лицо Сапрыкина исказилось злобой. — Ни одна собака не видела, как я грузился. Все продумано, отработано, не первый год, Валентина.

— Тише, Семен, люди вон… Ты тоже хорош. Сказал бы, что мешок этот в контейнере и был, выбросил кто-то. У меня по документам все в порядке, я бы отказалась. Пусть бы в цехах искали, рубят-то микросхемы сам знаешь где.

= «Сказал»! Как бы не так! — шипел Сапрыкин. -

А зачем тебе в сарай понес? Если б просто в контейнере лежал…

— Да-а, влипли мы, Сеня-а…

— Не паникуй, дура! Раз у тебя с документами все в порядке, то… придумать надо что-то. Придумать!

Лихорадочный их разговор оборвался, они быстро разошлись в разные стороны, условившись, что если ничего не случится, то вечером встретятся у Валентины дома. Семен подъедет на своей «Волге», но не к самому, конечно, крыльцу, а станет в сторонке, у тех дальних берез, у магазина, а Валентина занавесит то крайнее окно: если что, это будет сигнал. Милиция может теперь за ними следить, надо это иметь в виду. И вообще…

Многозначительное это «вообще» сулило им обоим неприятности уже с этой минуты. Но ничего не случилось в этот день. Правда, минут за пятнадцать до конца смены раздался звонок, капитан из БХСС вежливо пригласил ее прийти завтра к начальнику управления товарищу Битюцкому, пропуск ей будет заказан. И Валентина так же вежливо и спокойно ответила, что обязательно придет. За минувшие два часа она придумала, кажется, неплохое и убедительное объяснение и с кислотой — да, просила на аккумулятор литра два-три, — и со злосчастным этим мешком: Сапрыкина она знает, понятно, на одном заводе работают, он ей позвонил уже с улицы, дескать, в контейнере нашел детали, кто-то подбросил. Она и сказала: раз не хочешь возвращаться, то завези ко мне домой, я потом принесу их на завод. Тебе все равно заезжать с кислотой… А откуда же она знала, что он две бутыли припрет, ей столько и не надо! И мешок этот… Отходы от деталей заводские, их надо было вернуть, а откуда они взялись в контейнере — да черт его знает. Вот вы, милиция, и ищите. А лучше пусть наши, заводские, поищут да признаются… В ее изоляторе брака никаких недостач нет, все накладные и сопроводительные листки оформляются как положено, ведется журнал, работают они коллективом, несут коллективную ответственность, народ у нее честный, проверенный…