Увидев её, женщины сразу же поспешили удалиться. Нинель Александровна попыталась остановить их:

— Подождите, остановитесь! — крикнула вслед. — Кто вы? Скажите, откуда вы знаете моего мужа?

Но женщины не обернулись и не остановились, а наоборот, еще быстрее зашагали и исчезли среди кустов и деревьев. «Странно, — подумала Нинель Александровна, увидев на могиле свежие цветы, — не они ли положили букеты? Если они, то почему не захотели поговорить со мной? Может быть, это сослуживцы Петра, шли мимо могилы и остановились, вспомнив своего директора? Тогда почему, заметив меня, поторопились уйти?»

Свекровь сама в один из вечеров позвонила и сообщила новость, что к ней приходил следователь.

— Ко мне тоже приходил, — в тон ответила Нинель Александровна. — Что он у вас спрашивал?

— Про Петю, про Володьку.

— Вы на могиле после похорон бывали?

— Нет, я не могу, ноги сильно болят, мне туда самой не добраться, ты как поедешь, возьми меня с собой, душа изболелась.

— Ладно, заеду, когда соберусь в следующий раз.

Однажды, в очередной раз, придя на могилу, она совершенно не узнала её. В изголовье, на месте деревянного креста, стоял гранитный постамент, на котором возвышалась высеченная из черного мрамора свеча, заостренный треугольник на её верхушке символизировал пламя, вдоль свечи сверху донизу застывшими чёрными гранитными каплями как бы стекал расплавленный воск.

Нинель Александровна была крайне удивлена, она с недоумением осмотрелась вокруг, но фотография Петра, даты рождения и смерти, были доказательством того, что она не ошиблась. Еще более изумила высеченная надпись: «Мы тебя не забудем».

Кладбищенский сторож ничего не прояснил. От него пахло перегаром, он сказал, что не может уследить за всеми могилами, каждый день приезжают толпы посетителей, кладбище очень большое, все расходятся по разным направлениям. Раз поставили, значит так надо. Некоторые жалуются, что с могил исчезают цветы, венки и даже оградки, а тут памятник поставили, разве плохо? Нинель Александровна подумала, что, возможно, с работы Петра побеспокоились сослуживцы. Странным было то, что ей никто ничего не сообщил. Она решила при случае зайти в ювелирный магазин и поблагодарить коллектив за внимание и заботу.

Дело об убийстве Кольцова не сдвигалось с места. Подозреваемый сын Кольцова явно не замешан в убийстве, у него имеется алиби. В итоге остаётся Махонин, который бесследно исчез после убийства ювелира. Один факт настораживал Рогожина и он над ним серьёзно задумывался. Князев знает Махонина, он непонятно по каким причинам освободил его от ответственности. Косвенно или прямо, но эти два человека связаны между собой. Такие мысли не давали покоя Рогожину. «Нужно с кем—то посоветоваться, как вести дело дальше. Но с кем?» — постоянно думал он. И тут Рогожин вспомнил о двоюродном брате — Павле Братанове, который когда—то работал вместе с ним, а потом ушел из милиции и открыл частное сыскное агентство. Недолго думая, сел в машину и поехал к Павлу в офис.

— Здравия желаю! — приветствовал брата, входя в кабинет. — Как вы тут живёте?

— Мы нормально, — ответил Братанов. — Жаловаться грех. Работы много, но справляемся. Я, правда, переусердствовал немного, и сразу перегрузки дали о себе знать. Пошел в бассейн, у меня в сауне резко упало давление, произошла остановка сердечной деятельности, потерял сознание, ничего не помню, что было со мной. Спасибо медикам, вовремя оказали помощь, а то бы мог концы отдать.

— Вот эта женщина спасла мне жизнь, — сказал Братанов, кивнув на снимок, лежащий среди других на столе. — Я безмерно ей благодарен.

Рогожин взглянул на фотографию и от неожиданности крикнул во весь голос:

— Так это же жена Кольцова! Бывшего директора ювелирного магазина! Он был убит в подъезде своего дома. А с ней наш шеф! — с изумлением восклицал, разглядывая снимок. — Какие кадры! Как тебе удалось сфотографировать их вместе? Я веду расследование убийства Кольцова, не могу размотать клубок. Стою на месте. Одна интуиция, а фактов нет.

— Да ты посмотри, какая красивая женщина! Она воскресила меня. Я был на грани жизни и смерти. Делала мне полчаса массаж сердца. — Он вздохнул и продолжил: — Что нужно от неё Князеву? Мы знаем, что она стала вдовой, её муж был недавно убит. Я читал об этом в газетах, об этом преступлении много писали. Но в поле нашего наблюдения она попала случайно.

— Я веду расследование этого убийства. У меня процесс застопорился, пробуксовка вышла, — с жаром продолжал Рогожин. — И все потому, что мне кажется, что Князев хорошо знаком с подозреваемым Махониным, а он бесследно пропал, что теперь делать, не знаю. Пришёл к тебе за советом. А откуда у тебя эти фотографии?

— Мы ведем частное дело и засняли Князева с этой дамой.

Рогожин с интересом продолжал рассматривать фотографии. На одной Князев преподносит Кольцовой цветы, на другой целует руки, на третьей они скрываются за дверью подъезда её дома.

— Вот это находка! Выходит, Князев со вдовой в очень тёплых отношениях! Тут есть над чем подумать, — покачав головой, произнёс Рогожин.

— У меня была версия, — продолжал Рогожин, — что жена заказала убийство, но то, что она знакомая шефа, не приходило в голову. Вы будете продолжать наблюдения?

— Мы будем наблюдать столько, сколько потребуется. Вы к нам не касайтесь, — холодно сказал Братанов. — У нас свои задачи, у вас свои. И методы работы разные. Вы все делаете с шумом, вокруг вас куча журналистов, а у нас работа течёт спокойно и незаметно. Мы честно отрабатываем деньги и отчитываемся перед своими клиентами. Никакой показухи у нас нет.

— Ну, хорошо, хорошо. Может, ты дашь мне один снимок, вот этот, — Рогожин выбрал тот, где Князев целует руки Кольцовой.

— Да ты что? С ума сошел? Я показывать тебе их не должен был, ты случайно увидел. Делай выводы. Отдать снимок не могу. — Братанов собрал фотоснимки в папку и закрыл её.

Факт связи Нинель Александровны с Князевым ошеломила Рогожина. Возвращаясь назад в отделение, все время размышлял над делом Кольцова. «Зачем Князев поручил расследовать мне это убийство? Может, ему так легче в очередной раз замять дело, только не своими, а моими руками? Сколько дел о нераскрытых заказных убийствах лежит и пылится на полках, а преступники ходят на свободе, дал бы любое, но только не это, ведь он коротко знаком с женой убитого. Мне об этом ничего не говорил. Занимался бы им сам. Зачем я, дурак, ходил к вдове на квартиру и разговаривал с ней? Её нужно вызвать в милицию и сказать прямо, что есть сведения о ваших связях с Князевым. Что она ответит? Рассмеётся мне в лицо и скажет: „Ну и что?“ Она очень уверенно вела себя дома. Смотрела на меня снисходительно, я видел по глазам. По сути дела, сейчас нужно допросить Князева. Как его допросить? В лоб не задашь вопрос: „В каких вы состоите отношениях с женой убитого?“ Может, они просто знакомые. Снимков столько много, и везде они вдвоем. Князев ей то руки целует, то дарит цветы, то провожает. Слишком близкое знакомство. Попал я в переплёт! У меня куча неоконченных дел, над которыми нужно работать, а я с этим без толку столько времени пурхаюсь, а оказывается, мой шеф и вдова хорошие знакомые. А, может, они любовники? Хм! Кто знает! Если так, то жену Кольцова и Князева можно объединить в одно целое. Им обоим мешал Кольцов. Богатая ювелирная коллекция — повод для того, чтобы убить ювелира. В таком случае мотив убийства ясен. Мне нужно проверить Князева. Скажу ему, что подозреваемый убийца Махонин скрылся, что его нужно объявить в розыск, а за домом Кольцовой установить круглосуточное наблюдение, преступник может неожиданно вернуться и ограбить её. Интересно, как он отнесется к моему предложению?»

Приехав в отделение, увидел возле кабинета женщину.

— Вы ко мне? — обратился к ней.

— Мне к следователю Рогожину.

— Проходите, — он открыл дверь и пропустил женщину. — Садитесь.