— Долго я был в отключке?

— Минут двадцать — двадцать пять.

Он зажмурился.

— Голова болит.

— У тебя под волосами порез; довольно длинный, но не глубокий.

Сэм дотронулся до головы кончиком пальца. Верхняя половина черепа была обмотана эластичным бинтом.

— Как твои глаза? — спросила Реми.

— Все темно.

— Правильно, темно, ведь сейчас ночь. Ладно, сколько пальцев?

Сэм застонал.

— Да ладно тебе… Реми, я нормально себя чувствую…

— Пошути мне еще.

— Шестнадцать.

— Сэм!

— Четыре пальца. Меня зовут Сэм, тебя — Реми, мы дрейфуем на плоте по Черному морю к особняку украинского мафиози, чтобы украсть бутылку вина из утраченной коллекции Наполеона. Довольна?..

Она легонько чмокнула мужа в губы.

— Ты угадал почти все, кроме того, что касается плота.

— Что?

— Я втащила тебя на плот и причалила. Правда, точно не знаю где.

— Ты сумела проплыть мимо остальных скал? Обалдеть! Лучше бы ты рулила с самого начала.

— Слепая удача и безрассудство.

— Подходящее название для лодки. Кстати, как она, то есть он? Как наш плот?

— Дырок я не заметила, вроде не протекает. Мы все еще на плаву.

— Который час?

— Полночь с хвостиком. Готов встать и осмотреться?

Мало того что Реми без единой царапины провела плот между острыми верхушками скал; на удивление, ей удалось отыскать глинистый участок берега, где и лежал сейчас плот. Кусок пляжа шириной в двадцать футов с обеих сторон сужался до тонкой, не шире двух футов, полоски между скалами.

Как только Сэм встал на ноги и немного сориентировался, они попробовали пройти южнее, но уже через сто ярдов на пути у них стеною выросли скалы. С северным направлением Фарго повезло больше, примерно через полмили они вышли к шаткой деревянной лестнице, ведущей на утес. Они взобрались наверх и осмотрелись.

На утесе, высоко над водой, порывы ветра разогнали туман, но чуть ниже вдаль тянулась непроглядная белая пелена. Они сориентировались при помощи компаса.

— Гм… Одно из двух: или ты проплыла мимо особняка на юг, или развернулась и обогнула его с севера. Долго искала пляж?

— Двадцать минут. Но учти, я сделала несколько кругов…

— Какое было течение?

— Плот постоянно крутило и несло носом вперед.

— Скорее всего, южное… — Сэм вскинул бинокль и принялся изучать горизонт. — Видишь свет маяка?

— Вообще-то да. Вон он, — ответила, указывая, она. Сэм проследил за ее протянутой рукой. — Погоди-ка…

Прошло несколько секунд, и в темноте мигнул одинокий белый огонек.

— Мили две отсюда, не больше, — сказа! Сэм. — Что ж, значит, мы в игре.

Спустя десять минут они уже полным ходом плыли на север, на этот раз стараясь внимательней следить за шумом разбивающихся об утес волн. Сейчас, во время вялого прилива, вода прибывала медленно, покатыми волнами, но Сэм и Реми ни на миг не расслаблялись, помня, что слева ждут острые камни. Прилив не прилив… но никто из них не хотел снова оказаться в этом смертельном водяном лабиринте.

Через полчаса Сэм приглушил мотор. Реми обернулась, в ее глазах горел вопрос. Сэм поднес сложенную ладонь к уху, указал вперед и шепнул:

— Лодка.

Спереди, из тумана, донеслось рокотание мощного двигателя — судя по звуку, судно проплывало слева направо. Затрещало радио, и металлический голос что-то произнес. Ни Сэм, ни Реми не разобрали слов.

Прошло десять секунд.

Справа от них в дымке вспыхнул и заскользил по воде луч прожектора. Обшарив пляж, луч погас, и катер стал удаляться в противоположную сторону.

— Охрана Бондарука? — прошептала Реми.

— Или береговой патруль, — ответил Сэм. — Ни на тех ни на других лучше не нарываться. Будем надеяться, что это люди Бондарука.

— В смысле?

— Если бы нас заметили, они бы прислали как минимум несколько лодок.

В течение следующего часа Сэм и Реми плыли на север вдоль берега, играя в кошки-мышки с загадочным патрульным катером, который все еще крутился где-то рядом, невидимый за пеленой тумана. Они то и дело слышали урчание двигателя; прожектор загорался, обследовал воду и вновь исчезал. Три раза Сэм использовал троллинговый мотор и медленно ускользал от шарящего по воде луча.

— Они действуют по графику, — сказала Реми. — Я засекала время.

— Будем знать, это может пригодиться, — ответил Сэм. — Постарайся запомнить их маршрут.

— Это точно люди Бондарука. Береговая охрана не стала бы крутиться на одном пятачке.

— Разумно.

Через несколько минут шум мотора снова стих вдали, Сэм вернулся на намеченный курс, и вскоре справа, высоко на вершине утеса, показались огни. Реми сориентировалась по маяку.

— Это Хотын, мы почти на месте.

Реми устроилась на носу, вглядываясь в даль и исполняя роль штурмана. Сэм повернул к берегу. Рука Реми взметнулась вверх, показывая «влево». Сэм внес поправки в курс, и как раз вовремя — по правому борту из тумана материализовался отвесный берег утеса. Сэм развернул плот и поплыл вдоль берега.

Гул установленного на плоту мотора зазвучал иначе, отражаясь от скал; они проплывали под аркой образованного эрозией моста. Из рисунков и чертежей поместья Фарго знали, что это сквозной туннель с множеством пещер, примерно восемьдесят футов в высоту и двести ярдов в ширину, который тянется на сто ярдов параллельно берегу. Достаточно большой, чтобы вместить средних размеров круизный лайнер.

— Придется рискнуть и зажечь фонарь, — прошептал Сэм.

Реми кивнула и, достав из кармана конусовидный фонарик, стала водить лучом под сводом «моста».

— Вот сейчас-то мы и поймем, не обмишурил ли нас Богуслав… — сказала Реми. Не успели эти слова сорваться с ее губ, как она подхватила: — Ага… сама напросилась. Людям надо верить. Сэм, взгляни, во-он там, в луче фонаря. Тормози! Назад!

Сэм сбросил обороты и дал задний ход, сдавая дюйм за дюймом, пока плот не поравнялся с местом, куда светила Реми.

Из скалы на высоте плеч торчала ржавая железка, по форме напоминающая железнодорожный костыль; футом выше — еще одна, за ней еще и еще… Сэм запрокинул голову. Реми провела лучом снизу вверх, осветив свод, который теперь отдаленно напоминал стену скалодрома: неприметные на первый взгляд штыри образовывали что-то вроде зигзагообразной лестницы.

— Если катер идет по графику, то скоро они будут здесь, — сказала Реми. — У нас в лучшем случае минут пять.

Разработанная Фарго стратегия отхода изначально строилась вокруг плота, присутствие патрульного катера спутало все планы. Если оставить шлюпку здесь, ее почти наверняка обнаружат и поднимут тревогу, искать подходящее укрытие было уже поздно — оставался единственный выход.

Они надели рюкзаки, и Сэм отыскал на поверхности скалы пару выемок, за которые можно было ухватиться. Стараясь удержать плот, чтобы тот не раскачивался, Сэм подставил Реми плечо и подсадил ее к первому штырю. Как только она вскарабкалась повыше, освободив несколько нижних «ступенек», он раскрыл свой армейский швейцарский нож и по всей длине, от носа до кормы, распорол бок плота, затем ухватился за торчащий штырь и, прижимаясь к скале, подтянулся на руках. Плот с тихим шипением погрузился под воду.

— Время? — спросил Сэм.

— Плюс-минус три минуты, — отозвалась Реми и полезла наверх.

На полпути Сэм услышал, как справа затарахтели подвесные двигатели. По примеру своего троллингового собрата, при входе в арку двигатели катера сменили подхваченный эхом «напев».

— Реми, у нас гости, — пробормотал Сэм.

— Наверху вход, — ответила она. — Сначала он идет горизонтально, но я не вижу, что там дальше…

— Нищему да вору всякая одежда впору. Просто залезай внутрь!

— Лезу.

Теперь урчание мотора раздавалось прямо под ними, разносясь по морской глади. Сэм посмотрел вниз. Сам катер был целиком скрыт туманом, но там, где он прошел, пелена расходилась, словно дым вокруг объекта в аэродинамической трубе. «Щелк» — и зажегся прожектор. Луч принялся зигзагами блуждать по своду, поднимаясь все выше и выше.