Реми обдумала предложение и кивнула.

— Звучит неплохо.

Чирикнул сигнал электронной почты, и Сэм прочитал послание.

— От Сельмы, — объяснил он. — Пишет, что сведения о переплавке статуи Мардука вполне достоверны. Существует множество подтвержденных свидетельств как с персидской, так и с вавилонской стороны.

— Значит, решено, — отозвалась Реми. — Займемся Грецией.

В течение следующего часа Фарго углубились в историю, исследуя все факты периода правления Ксеркса, имеющие отношение к Греко-персидской войне, затем сделали небольшой перерыв, поужинав на открытой террасе ресторана с видом на окутанную вечерним полумраком гавань. Горный воздух, восхитительный ландшафт и усталость сделали свое дело — Сэм и Реми умирали от голода. Они жадно набросились на аппетитные баварские деликатесы: тонко нарезанную буженину с хлебом и хреном, картофельный салат в уксусном маринаде и отварное филе форели, подаваемое с франконским вином «Бахус» в традиционной сплющенной бутылке. И под конец запили вкусный ужин парой кружек ледяного пива. Их странный выбор — столик под открытым небом на прохладном вечернем воздухе — привлек любопытные взгляды пары местных старожилов за соседним столом; впрочем, услышав короткое, в одно слово, объяснение Сэма: «Американцы», местные закивали, расплылись в улыбках и угостили Фарго пивом за свой счет.

Объевшись до отвала и слегка навеселе, Сэм и Реми вернулись к себе в номер, заказали у портье кофейник и с новыми силами взялись за дело.

— Похоже, основной победой Ксеркса можно считать захват Афин, — сказала Реми, — одного из самых могущественных городов-государств.

— Фракия и Македония были чем-то вроде разогрева, — согласился Сэм.

— Он собирался обрушить свой гнев на Афины. Смотри: известно, что Ксеркс поработил вавилонян, украв и уничтожив их символ веры, статую бога Мардука. А не мог ли он проделать нечто подобное в Греции?

Реми уже просматривала отчет Сельмы.

— Кажется, что-то об этом… Ага, вот: Дельфы.

— Это где Дельфийский оракул?

— Ага. Ксеркс нацелился на Дельфы.

Расположенное на склоне Парнаса в ста милях к северо-западу от Афин, Дельфийское святилище бога Аполлона представляло собой храмовый комплекс из нескольких сооружений, включая сокровищницу сифносцев; стою (галерею-портик) афинян; алтарь хиосцев; храм Аполлона Пифийского, где находился сам оракул, а также многочисленные сокровищницы, стадионы и театры.

В древние времена, так же как и сегодня, к Дельфийскому оракулу тянулся нескончаемый поток посетителей. Люди со всего Средиземноморья в поисках ответов на самые разные вопросы обращались к одной из пифий, жриц Аполлона, которых, как правило, выбирали из местных жительниц. Считалось, что через пифию дает ответы сам Аполлон.

За последние несколько лет ученые сорвали покров тайны с Дельфийского святилища, предположив, что божественный транс, в который впадала пифия, и якобы связанное с ним состояние «всеведения» на самом деле объяснимы с точки зрения науки. Выяснилось, что в состав газов, поднимающихся из расселины в скале под храмом, входят метан, диоксид углерода и сульфид водорода — вещества, обладающие дурманящими свойствами.

Сэм и Реми знали, что разграбление Дельфийского храма было как раз в духе Ксеркса — так сказать, вписывалось в его modus operandi. Осквернить оракул означило для Ксеркса провозгласить бессилие греческих богов — подобно тому, как он поступил с вавилонским богом Мардуком.

Реми продолжила:

— Сразу после того, как Ксеркс сокрушил спартанцев при Фермопилах, он отправил семитысячный отряд на разграбление Дельф. Согласно легенде, отряд вернулся с пустыми руками, ибо сам Аполлон очень кстати устроил горный обвал, преградивший путь грабителям.

— Насколько я помню из школьных уроков истории, это всего лишь легенда.

Реми кивнула.

— Ученые до сих пор спорят на эту тему. Ладно, продолжим… Допустим, посланный Ксерксом отряд вернулся не с пустыми руками. Что они могли вынести из Дельф?

— Во-первых, саму пифию, но это кажется маловероятным, если только Бондарук не питает слабости к древним скелетам. Как насчет омфала?

Омфал, или «Пуп Земли», — монолитная глыба в форме ананаса с выдолбленной сердцевиной — по преданию, был изготовлен по образцу камня, с помощью которого Рея, мать Зевса, обманула отца Зевса, Кроноса, пожиравшего своих новорожденных детей. Рея запеленала камень вместо младенца, и Кронос его проглотил, не заметив подмены.

Омфал находился в центре храма Аполлона и, как считалось, позволял напрямую общаться с богами, но вездесущие ученые развенчали и этот миф, заявив, что выдолбленная в камне полость предназначалась для вдыхания пифией галлюциногенных газов.

— Не подходит, — покачав головой, сказала Реми. — Существует множество упоминаний о том, что омфал уцелел после войны. Проблема в том, что правды никто не знает. Представь: если бы во время войны тысяча восемьсот двенадцатого года англичане похитили Декларацию независимости, правительство США из кожи бы вон вылезло, только бы скрыть этот факт! Согласен?

— Верно. Есть другие варианты?

— В Дельфах хранилось множество бесценных даров. Особенно богатыми были две сокровищницы: сокровищница Аргоса и сокровищница сифносцев. Разумеется, они обладали и культурным, и религиозным значением, но по сути являлись эдакими небольшими банками — хранилищами золота и серебра.

Сэм пожал плечами.

— Может быть, однако, если верить Холкову, Бондарука интересует «семейное наследство». То есть дело личное. Вряд ли оно как-то связано с грабежом древнегреческого банка.

— Плюс, по его словам, тот хочет «закончить давно начатое». Настоящая миссия.

Сэм кивнул и не смог сдержать зевок.

— У меня уже мозги плавятся. Давай закругляться, завтра с утра продолжим.

В тридцати милях к северу Холков прошел в здание аэропорта, на ходу включив коммуникатор и проверив голосовую почту. Внезапно он остановился, не отрывая взгляда от экрана. Трое сопровождавших его мужчин сделали то же самое.

— Что там? — спросил один из них.

Вместо ответа Холков ухмыльнулся и зашагал к ряду стульев неподалеку. Достал из кейса ноутбук, включил и ввел несколько паролей.

— Попались! — пробормотал он через полминуты.

— Ты их засек!

— Ну что, Фарго, не такие уж мы и умные? — пробубнил Холков себе под нос, прежде чем окинуть взглядом своих подручных. — Они на юге, в Баварии. Поехали!

— Очень скоро вы насладитесь моим музыкальным талантом, — проговорил капитан на правильном английском, но с режущим ухо акцентом. Он повернул рычаг дросселя, и кораблик начал тормозить. — Справа вы видите Echowand — «стену эха».

Вместе с остальными двадцатью пассажирами кораблика Сэм и Реми дружно повернули головы направо. Они находились на одном из восемнадцати крытых экскурсионных катеров, принадлежащих местной судоходной компании. Катера были двух типов: шестидесятифутовые, рассчитанные на восемьдесят пять пассажиров, и модель, на которую пал выбор Сэма и Реми — восемнадцати футовый двадцатипятиместный катер.

Впереди, примерно в четверти мили, из пелены утреннего тумана выплыл величественный, поросший густым лесом утес. Капитан достал из-под рулевой панели блестящий флюгельгорн, приложил инструмент к губам и выдул несколько заунывных нот. Спустя две секунды тишины звук вернулся, повторившись один в один.

Пассажиры засмеялись и захлопали в ладоши.

— Благодарю. Прошу всех принять к сведению: мое музыкальное упражнение не входит в стоимость билета, а от игры на трубе сильно пересыхает горло. Всех желающих пожертвовать на благо искусства прошу внести Trinkgeld в мою кассу взаимопомощи, когда будете сходить на берег или в любое другое время. Кружка висит на переборке. Заверяю вас, выручка будет поделена поровну между мной и моим коллегой на скале.

И снова смех. Один из пассажиров спросил: