– Сестры, помогите!

Матроны и с места не двигаются.

Я тащу Изольту вперед.

– Твои сестры Воздержанности поведали мне, как обращались с Аурен по твоему приказу.

Королева взволнованно осматривается в темной комнате, пока мы не останавливаемся перед деревянной ванной.

– Залезай.

В ее глазах вспыхивает гнев, и она стискивает руками платье.

– Не буду.

– Будешь.

От моего мрачного обещания ее сотрясает дрожь ужаса. Изольта смотрит на остальных Матрон, но они не горят желанием ей помочь. Они сжимают руки перед собой и безучастно смотрят на ее унижение, застыв как вкопанные.

Потому что сейчас с ней произойдет то же самое, что она устроила Аурен.

Королева Изольта опускает взгляд на испачканные кровью стопы, а затем на подкашивающихся ногах залезает и садится. Она сконфуженно сутулится и закидывает одну ногу на другую, пытаясь поместиться в тесной ванне.

Вода чуть теплая, но не настолько, чтобы ей было комфортно, и не настолько прохладная, чтобы освежить. Ткань белого одеяния колышется и приподнимается, когда она погружается в воду. Я киваю, и ее окружают Матроны. Они начинают тереть ее кожу прямо поверх одежды жесткими щетками и едким мылом. Одна из них выливает ей на голову ведро воды.

На удивление приятно видеть, как она плюется и кашляет.

– Как следует Очистите свою королеву, – говорю я им. – Ее жестокие деяния осквернили ее душу.

Матроны кивают и трут ее кожу сильнее. Все эти женщины охотно поделились со мной информацией, когда сегодня вечером я вошел в храм. Они с готовностью рассказали, как она обошлась с Аурен, и еще быстрее подчинились моему приказу подвергнуть Изольту обряду Очищения.

Похоже, королева не заручилась их преданностью.

Изольта дергается и шипит, крича на женщин, а когда одна из них вскрикивает и падает, я подхожу к ванне и толкаю голову королевы под воду.

Она тут же начинает сопротивляться, извиваясь всем телом. Вода хлещет в разные стороны, и сила перестает действовать на Матрону. Женщина с красным лицом тяжело дышит и переводит на королеву взгляд, полный ненависти и злости.

Я вытаскиваю Изольту из воды, держа ее за шею. Похожая на мокрую крысу, она кашляет, а ее шапочка сдвигается набок.

– Ну что, не очень-то приятно, да? А ведь твоя соратница Матрона просто Очищает твою душу. Ты не имеешь права наказывать ее своей силой.

– Моя душа не нуждается в Очищении! – кричит она.

Я цокаю.

– Ложь – это грех, королева Изольта.

И снова толкаю ее голову под воду.

Под водой раздаются крики, пока она мечется. Изольта снова пытается применить ко мне магическую силу, и ей это удается. Боль наступает так резко, что я чувствую, как сжимается все в груди, словно она пытается выдавить из нее воздух. Но моя извращенная, затаенная натура отчасти наслаждается этой болью. Она вызывает у меня только большее желание поквитаться с Изольтой.

Я держу ее под водой, пока она не слабеет, пока ее сила не прекращает на меня действовать. Когда я снова вытаскиваю Изольту из воды, ее шапочка полностью слетает с лысой головы.

Она падает на спину в ванной и по ее глазам и тонким губам начинает стекать вода. Я еще раз киваю Матронам, и женщины снова принимаются за дело, от шеи до пят натирая щетками свою королеву, отчего ее кожа мгновенно становится красной.

Когда они заканчивают, я вытаскиваю ее из воды за шею. Изольта, дрожа, встает, с ее одеяния стекает вода, а в глазах столько ненависти, что я даже поражаюсь.

– Пора прогуляться.

Матроны молча окружают ее, когда мы выходим на улицу, и показывают путь. Ярко-оранжевое солнце уже поднимается над горизонтом, освещая песчаные дюны вдалеке. Женщины идут по открытой дорожке, которая огибает обширное пространство замка Воллмонт. Мы проходим мимо растений и гниющих апельсинов; к мокрым ногам Изольты и подолу ее одеяния липнет песок.

Только когда мы поднимаемся по глиняной лестнице, она резко останавливается. Изольта прекрасно осознает, куда ее ведут.

Прямиком на Слияние. По той же тропинке, по которой она вела Аурен.

– Или идешь сама, или я поволоку тебя силой, – угрожаю я, стоя за ней.

На миг она медлит, но вынуждает себя продолжить путь, несколько раз поскальзываясь. Ни одна Матрона не пытается ей помочь. Ни одна не помогает ей обрести равновесие. Она свирепо смотрит на них, а когда я вижу, как подергивается ее рука, предупреждаю:

– Если используешь против них силу, пожалеешь.

Ее рука безвольно повисает.

Когда мы спускаемся по лестнице, я вижу перед собой разрушенное здание Слияния. Оно покрыто трещинами, и от него до сих пор разит гнилью, которой я его отравил. Мертвых тел больше нет, но я чувствую, как в воздухе витает запах смерти. Чувствую притяжение гнили, въевшейся в землю. Ядовитые корни извиваются при моем появлении, как пробудившиеся змеи, готовые вылезти и укусить.

Это открытое здание представляет собой теперь багровое месиво – оно разрушено так же сильно, как и земля, на которой стоят наблюдатели. Куполообразная крыша повреждена, помост расколот, а из крошащегося камня еще выступают корни гнили.

Но мой взгляд падает на тесную круглую клетку, стоящую на помосте, на ее тонкие прутья, которые, подобно дряхлым костям, сломались от прорвавшегося разрыва в воздухе. Возле клетки я вижу затвердевшую лужицу золота. Она сверкает на солнце, и в ней видны тоненькие черные вены.

Золото и гниль переплелись.

Это последнее место, где я видел Аурен. Напуганную и замурованную, лишенную сил и окруженную врагами.

Приговоренную к смертной казни.

Когда я сюда прибыл и Аурен меня заметила, она не испугалась моей жестокой силы. Не порицала гниль, которую я посеял, уничтожая всех и вся на своем пути. В ее глазах появилось облегчение. И любовь.

Но тогда я не смог до нее добраться.

Так же, как не могу и сейчас.

Услышав сдавленный вскрик Изольты, я возвращаюсь в настоящее. Смотрю на промокшую до нитки женщину, застывшую на месте. Матроны перед ней расходятся, дав ей увидеть мужа, которого я обездвижил.

Король Меревен сидит на разрушенном помосте, на одном из тронов, установленных для Слияния. Его голова опущена, седые волосы прилипли ко лбу, ночная рубашка промокла от пота. Над ним возвышается мой тимбервинг Герб, обнажив клыки, и тихонько рычит. У задней стены стоят еще несколько Матрон и настороженно наблюдают за происходящим. Рядом с королем пустой трон.

Изольта поворачивается ко мне.

– Где мой сын? Где он? – Впервые я вижу, как она проявляет хоть какую-то тревогу за кого-то, кроме себя.

Я уверенно смотрю ей в глаза.

– Он в своей комнате, ему ничто не угрожает, – отвечаю я. – В отличие от тебя, я не наказываю невинных.

Ее бледная шея вздрагивает.

Я киваю на помост.

– Вперед, королева Изольта, – говорю я ей. – Займи свой трон.

Она не хочет. Особенно, заметив нож, торчащий из живота ее мужа.

– Нил? – визгливым и дрожащим голосом зовет она сына. – Нил!

– Да сядь ты уже, женщина! – Меревен стискивает челюсти, пытаясь заглушить боль.

В ответ на его возглас тимбервинг издает рев, и король вздрагивает, отчего боль становится только сильнее.

Как жаль.

Изольта бросается к трону и шлепается на зад.

Впереди, на разрушенной площади, под поваленными колоннами и порванными тентами начали собираться люди, которые с нескрываемым ужасом наблюдают за этим зрелищем. Торговцы и рабочие уже проснулись, чтобы дать отпор жаркому солнцу, и пришли улицезреть суд. Тот, на котором остается в силе только мой вердикт.

Я подхожу к Гербу и провожу рукой по его покрытой перьями шее. Зверь перестает рычать и успокаивается под моим прикосновением.

– Ну же, гребаный бешеный демон, – огрызается на меня король Меревен. – Передай нам послание короля Рота и отправляйся своей дорогой! – По его виску стекает пот, собираясь на его пожелтевших усах и губах.

Я наклоняю голову.

– С чего ты взял, что я прибыл передать послание?