— Столяр нуждается только в одном сыне, чтобы передать ему свое дело, — продолжал Мелдор, — в то время как у церкви никогда не бывает слишком много служителей. Ведь очень многие гибнут, сопровождая товарищества паломников. — Голос Мелдора звучал ровно; Керис не могла бы сказать, какие чувства он испытывает. — Меня вынянчила наставница в Дине, это селение в Седьмом Постоянстве. Потом меня послали учиться в Салиент.

Керис чуть не выронила кружку.

— Ты был церковником?

— Да. Так получилось.

Девушка считала Мелдора слишком яркой индивидуальностью, слишком независимым, чтобы подчиняться всем ограничениям религиозной карьеры.

— В то время мне не предоставлялось никакого выбора. Теперь, конечно, я никак не связан с церковью. Они вышвырнули меня, когда я потерял зрение. Слепота, знаешь ли, тоже не соответствует Порядку. — В голосе старика прозвучала скорее насмешка, чем горечь. — Я был изгнан из всех Постоянств, выброшен в Неустойчивость после пятидесяти лет служения церкви. Странно: так никогда не обходятся с глухими, только со слепыми. Я иногда гадаю, в чем причина; может быть, с возрастом глохнет гораздо больше людей, включая членов Санхедриона, чем слепнет… Впрочем, я, должно быть, просто циник. Но знаешь, ничто так не помогает осознать несовершенство Закона, как положение жертвы несправедливости. Я в одночасье потерял веру. — Усмешка все еще звучала в голосе Мелдора, словно он подсмеивался над человеком, которым когда-то был.

— Ты больше не почитаешь Создателя? — спросила Керис, подумав, что после такого несчастья старик мог обратиться к Разрушителю.

— Напротив, я еще преданнее чту его все дни моей жизни. Не верю же я больше в церковь, в церковь и Закон, не говоря уже об идиотизме кинезиса. Но я совсем не об этом хотел поговорить с тобой…

— Все еще пытаешься добыть у нее информацию, как я посмотрю. — Даврон, появившийся из-за спины девушки, положил перед ней ее стрелу; Скоу придвинул к столу два стула, и они с Давроном уселись. Оба они были в дорожной одежде.

Керис взяла стрелу и повертела ее в руках:

— Это моя!

— Правильно. Ты оставила ее в груди довольно неприятного создания прошлой ночью.

— Так вы все-таки отправились по следам твари?

— Да, мы со Скоу, сегодня утром. Нашли чудище в миле или около того от станции. Неустойчивость уже взялась за труп, но нам удалось спасти стрелы. Прикончила его, похоже, моя стрела: я попал ему в глаз. Это, конечно, не столько умение, сколько везение, к сожалению. Твоя застряла у него в грудине, что тоже ослабило зверя. Учти на будущее, Керис: так стрелять опасно. Грудь Подручных часто бывает защищена: густым мехом, толстой кожей, чешуями. Лучше целиться в горло или в пах. — Он неожиданно усмехнулся. — Именно это, кстати, я и пытался сделать.

К столу подошла служанка с кружками чая и блюдом оладий для мужчин. Даврон наполнил свою тарелку и подвинул блюдо Скоу.

— А теперь, Керис, пришло время поговорить начистоту. Насчет карт…

— Я не стремилась попасть на станцию Пикля, чтобы найти карту тромплери, — тщательно подбирая слова, сказала Керис. — Ты, наверное, помнишь, что сначала я вообще не собиралась сюда ехать. Я договорилась с проводником о путешествии во Второе Постоянство.

Мелдор с вопросительным видом повернулся к проводнику, и тот кивнул, вспомнив происшедшее.

— Что заставило тебя передумать? — спросил он.

— Мой брат. Он явился в Наблу искать меня. Вы отправлялись на следующее утро, а проводник во Второе Постоянство собирался выехать через день или два.

— Так ты убегала от брата? Почему? — спросил Мелдор.

— Потому что не хотела, чтобы меня заклеймили как воровку.

— Ах… — На лице старика отразилось внезапное понимание. — Переправные кони… Ну конечно!

— И кое-что еще. Деньги, предназначенные мне в приданое, картографические инструменты, дорожные принадлежности. По Закону все принадлежит моему брату. Он не собирался ничем этим пользоваться, он не хотел становиться картографом. Картографом стать хотела я. Он собирался подкупить законника в Управе, чтобы ему разрешили стать трактирщиком. И еще он хотел выдать меня за своего приятеля. Так что я убежала из дома — я, конечно, знала, что не смогу стать картографом, но я рассчитывала добраться до дома своего дяди во Втором Постоянстве. Когда Фирл, мой брат, погнался за мной, я решила вместо этого отправиться с вами. Я действительно хотела поговорить с Пиклем о смерти отца, но больше всего нуждалась в быстром отъезде из Наблы. Теперь я собираюсь добраться до Второго Постоянства.

Даврон со вздохом откинулся на стуле.

— Вот и лопнули все наши расчеты. Карты тромплери действительно для нас потеряны.

— И теперь единственная наша надежда — найти картографа, который смог бы повторить работу Деверли, — добавил Мелдор. — А ни в одном из Постоянств нет никого, кто по воображению мог бы сравниться с Пирсом.

— По воображению? — переспросила Керис, не особенно задумываясь о своих словах. — Мой отец был человек практичный, воображением он вовсе не отличался.

— Не отличался воображением! — Даврон недоверчиво поднял брови. — Да что ты говоришь! Достаточно только посмотреть на его карты!

Внезапно Керис почувствовала, как устала она прятать свои таланты; ее больше не заботило, какие следствия может повлечь ее откровенность. Она ядовито сказала:

— Мой отец был ужасным консерватором, когда дело доходило до рисования карт. Он был одним из лучших разведчиков, и точность его измерений всегда была феноменальна, но он никогда не согласился бы изменить хоть что-то в технике, и если бы чертил карты, делал бы это в точности так, как его отец и дед.

Мужчины пристально смотрели на Керис. Наконец Даврон нарушил молчание.

— Так это была ты, — сказал он. — Последние пять лет все карты Пирса рисовала ты! Все раскрашенные карты — твоих рук дело; все революционные новшества в стиле и ракурсе — тоже твои.

Керис кивнула и встала из-за стола.

— Спасибо за мою стрелу, мастер Даврон. Мне жаль, что я не смогла помочь вам с картой тромплери. А теперь мне нужно заняться делами.

Скоу и Мелдор с озадаченным выражением повернулись ей вслед.

— Будь я проклят, — прошептал Мелдор, — неужели это правда?

— О да, — сказал Даврон. — Я знал Пирса, а теперь знаю и его дочь. — Усмешка тронула углы его губ. — Эта девица — сам дьявол, маркграф.

Мелдор выглядел недовольным, но недоволен он был собой.

— Я ее недооценил — а ведь я сам говорил, что это девочка особая. Как легкомысленно с моей стороны!

— И что же теперь? — спросил Скоу.

— Это очевидно, — ответил Мелдор. — Нужно принудить ее отправиться с нами. Нам нужен талантливый картограф-новатор, и если она и правда рисовала все карты Пирса, то именно она нам и требуется.

— И как же ты думаешь добиться ее согласия? — мягко спросил Даврон. — Она доверяет мне, как карась щуке, да и тебе ненамного больше. Какую приманку можешь ты ей предложить, чтобы убедить отправиться с человеком, который в любой момент способен превратиться в ее врага, убить ее? Или ты собираешься заставить ее при помощи леу? Это было бы большой ошибкой.

— Но именно ты раньше предлагал использовать леу.

— Только для того, чтобы добиться от нее правды. Для изготовления карт нам нужно ее добровольное сотрудничество. Насилием его не добиться.

— Верно, — согласился Мелдор, — да я никогда и не думал к нему прибегать. Есть и другие способы.

— Только не открывай ей правды о Звезде Надежды, — предостерег его Даврон. — Этим ты от нее добьешься лишь одного: девочка опрометью побежит к ближайшему наставнику. Ей не очень понравилось, что мы использовали леу, чтобы освободить Сэмми от желчевика. Она придет в ужас, если узнает, что мы делаем с леу на самом деле.

— Мне кажется, я знаю, что можно использовать в качестве приманки, — медленно проговорил Мелдор. — И я очень удивлюсь, если девочка не найдет ее чрезвычайно аппетитной.