– То есть твоей смерти, – тихо вставила Леда.

Корт кивнул и продолжил:

- Даже если они не потребуют этого, что маловероятно – Гвирн не зря намекнул, что у Нераса большая семья – никто больше не пойдет за мной. И Гвирн беспрепятственно станет Кангом. Может, это даже не так и плохо. – Корт устало закрыл лицо руками. – Возможно, это то, чего хотят боги. Во всяком случае, до сих пор Гвирн справлялся со всем куда лучше меня.

- Это неправда. – Леда потянула Корта за руку, заставив его открыть лицо и посмотреть на неё. Несмотря на кажущуюся хрупкость и лёгкость, в ней таилась удивительная сила. – Может, Гвирн и справляется с подкавёрными играми лучше тебя, но это не делает его лучшим правителем. Твоя слабость лишь в твоей бескомпромиссной честности и благородстве. И пусть у тебя в роду не было многочисленных Кангов, и ты не воспитывался, как один из них, но за тобой стоит город. И боги.

- Говоришь, как Арагон, – усмехнулся Корт.

- Но так и есть. У богов на тебя свои планы, и никто не сможет этому помешать. Всё разрешится, вот увидишь.

Корту было стыдно признаваться, но Леде удалось его немного успокоить. Она всегда действовала на него так, будучи его лучшей, более благоразумной и рациональной половиной. Что бы ни происходило, она оставалась спокойна, стараясь поддержать Корта: своим тихим вкрадчивым голосом и спокойными мудрыми глазами гася его негативные эмоции и отгоняя страхи.

Корт потянул Леду за руку, поднимая с пола, и лёг на кровать. Она тихо примостилась рядом, прижавшись к его боку. Его пальцы перебирали струящийся водопад её тонких шелковистых косичек. И от ощущения, что она рядом, в груди разливалось тепло.

- Не могу…, - прошептал Корт.

- Что?

- Не могу возненавидеть его. Не могу относиться к нему, как к врагу. Когда я вижу его, для меня он просто … все тот же Нагир, каким был когда-то. Иногда я просыпаюсь утром и мне кажется, что мне всё приснилось. Я, ты, что Нагир меня ненавидит. И кажется, он вот-вот ураганом ворвется в дом, как всегда делал, и все будет, как прежде.

- Перестань. Я знаю, что ты делаешь: снова винишь себя. Но этим ты не поможешь ни себе, ни ему.

- Как ты справляешься с этим? С тем, что мы сделали?

Леда приподнялась на локтях, чтобы заглянуть Корту в глаза. Ее волосы рассыпались по груди Корта, как созревшие пшеничные колосья.

- А что такого ужасного мы сделали? Полюбили друг друга? Разве это преступление? Ты же знаешь, мое сердце принадлежало тебе с того момента, как я впервые тебя увидела.

- Знаю, но ведь его ты тоже любила.

- Любила, но это была совсем другая любовь, - Леда вздохнула, ложась обратно. Ее пальцы чертили на груди Корта замысловатые узоры. - С того момента, как боги привели тебя в Утегат, я знала, что ты – моя судьба. Ты, а не он. И хоть я и любила его, это было так, как будто его любил другой человек, - не та я, которая с тобой. А сейчас мне кажется, что это вообще было в другой жизни, тысячу лет назад. Сейчас для меня это лишь выцветшее воспоминание.

Корт знал, что Леда испытывает к Нагиру те же чувства, что и он. Но она сильнее и мудрее Корта, а потому, в отличие от него, она всегда могла постоять за себя перед Нагиром. Леда даже научилась быть почти безразличной, отвечая ему холодно или даже резко, так, что со стороны невозможно заподозрить, что она по-прежнему испытывает к этому человеку тёплые чувства. Возможно, ей было проще принять всё, как есть, потому что Нагир никогда не винил её.

Женщина атлург вольна выбирать себе любого возлюбленного. И до того момента, как их скрепит брачный знак, высеченный на руках кровью богов, она может менять решение хоть сотню раз, никто не осудит.

Но для мужчины это иначе. Нет, Корт никогда не помышлял о ней, даже не мечтал. Он и представить себе не мог, что девушка вроде нее когда-либо обратит внимание на кого-то, вроде него. Он не ухаживал за ней, не дарил подарков и не делал комплиментов. Он ничего не сделал для того, чтобы увести её у Нагира. Ничего для того, чтобы она его полюбила. И всё же так случилось.

Это Леда выбрала его. Она решила быть с Кортом, и она первая призналась ему в своих чувствах. И всё же Нагир был его другом и, несмотря на то, что их с Ледой чувства были взаимны и подхватили их ураганом, против которого они не могли устоять, всё же со стороны Корта это было предательством.

Сколько раз, уже после всего, он думал о том, что, возможно, ему стоило уйти из Утегата, раз уж он не мог быть Леде просто другом. Хотя это не сделало бы счастливыми ни его, ни Леду, ни даже Нагира, который к тому времени уже потерял её, но всё же, всё же…. Тогда он не предал бы доверия и чувств своего ближайшего друга. И пусть они все трое были бы несчастны, но остались бы чисты перед собой и друг другом.

Но тогда он поступил так же, как делает всегда – пошел наиболее простым путем. Он не нашел в себе сил сделать то, что было нужно, и теперь обречен жить с этим.

Корт покрепче прижал к себе Леду. Пытаясь, укутавшись в запах её волос, забыть о своих невзгодах, хоть ненадолго избавиться от демонов, терзающих душу.

Да, она была его Ледой, и это она так решила. И все же, разве мог он просить её о том, чтобы она разделила с ним его судьбу, когда ему самому она представлялась окутанной тьмой? С прорезающимися вспышками ярости и боли, словно безмолвные зарницы в черной, как глубочайшая бездна, ночи?

* «Час змеи» и «Встреча братьев» - названия времени суток у атлургов, каждое из которых длится по несколько часов и определяется примерно, по расположению звезд на небе.

Корт не стал ждать, пока Гвирн пришлёт за ним людей, он отправился на Утегатол сам. Сопровождение выглядело бы унизительно, так, словно ведут преступника. Не говоря о том, какие мучительные воспоминания это воскрешало в памяти. Впрочем, избавиться от этих воспоминаний Корт всё равно не мог – сегодня они преследовали его повсюду.

Корту никогда не забыть тот яркий, солнечный день, когда его вели по улицам Лиатраса. Родного города, где он вырос, окончил школу, поступил в Лиатрасский Технологический Институт, мечтая стать инженером. Где впервые влюбился в сокурсницу, где повстречал настоящих друзей. Его город, который он искренне любил и в чьё процветание верил. Мечтал сделать его лучше – местом, где каждый сможет обрести свою судьбу. И он считал, что нашел свою.

Этот город его детства и его грёз хотел раздавить его, уничтожить, стереть с лица земли. Он шел по нескончаемому людскому коридору, солнца изливали на него вёдра огненного жара, заставляя его плечи сгибаться под их гнетом. Асфальт плавился при каждом шаге, он увязал в нем, с трудом заставляя ноги передвигаться. А вокруг были лица – взрослых, стариков и даже детей – искаженные ненавистью, выкрикивающие в его адрес проклятья.

Этот образ Корт не мог стереть из памяти многие годы. Да и сейчас это воспоминание не изгладилось, не затерлось и даже не побледнело под слоем времени. Он лишь научился загонять его в дальний угол своей памяти и хранить там под семью замками. Но в такие дни, как этот, Корт ничего не мог поделать – оно просто взламывало все преграды и вырывалось наружу. И тогда он вдруг обнаруживал себя, идущим по нескончаемым коридорам из человеческих лиц, наполненных ненавистью и отвращением.

Тот путь был длиною в жизнь. А всё, что было после – выживание, скитания по пескам, каждый день и каждый час пытающимся убить тебя, отчаяние и отсутствие надежды и смысла – было всего лишь жизнью после смерти. Зыбкой, окутанной жарким маревом и странными грёзами, где единственное, что заставляло его двигаться вперед – была мысль о том, что он уже мёртв.

Рядом с Кортом шла Леда. Плечом к плечу они двигались по Залу Кутх, сквозь торжественно молчаливую толпу. В своем воинском облачении – обтягивающих кожаных штанах и безрукавке, как будто чересчур обнаженная без какого-либо оружия, Леда была прекрасна. Её спина была идеально прямой, а подбородок гордо вздернут, так, словно она была потомственной принцессой, рожденной править тысячами. А её золотые глаза были двумя карающими стрелами, готовыми поразить каждого, кто только косо посмотрит в сторону Корта.