Ей каким-то образом удалось сохранить величавую осанку, когда она передавала генеральное соглашение Тессе, сидевшей рядом с ней, и указывала место, где следует поставить подпись. Как только Тесса расписалась, Лиз заговорила снова:

— С этого дня, Мэгги, в твоем распоряжении будет машина с шофером. Твое время слишком высоко ценится, чтобы тратить его понапрасну.

— Отлично, — отозвалась Мэгги, открывая блокнот и раскладывая карандаши в одной ей ведомом порядке.

«Она на меня и не смотрит, — думала Тесса. — Все же она пришла. Моя дочь здесь». Слезы подступили к ее глазам. Прошло пять лет, и перед ней предстала совершенно чужая, молодая, уверенная в себе женщина. Боже, каким образом она превратилась в эту удивительно владеющую собой сотрудницу рекламного отдела? Мэгги, ее яркая, сногсшибательно чувственная дочь, которая ничем ей не обязана, прошедшая тяжелой дорогой детства и юности без ее помощи. В это почти невозможно было поверить, но вот же она — Мэгги. Сидит вместе со всеми за столом, готовая к работе. Ее дочь, с которой ей предстоит знакомиться заново.

— Мэгги, — каким-то чудом удалось произнести Тессе, — ты потрясающе выглядишь.

— Чувствую себя отлично, спасибо, — коротко ответила молодая женщина, кивком поблагодарив всех присутствующих.

Она не назвала меня по имени, подумала Тесса. Она на меня даже не взглянула. Но Мэгги пришла. Начало положено. Спасибо тебе, господи.

После того как Тесса подписала генеральное соглашение и дата аукциона была назначена, каждый день стал жизненно важным.

Прошло всего несколько часов после утренней встречи, а Монти Фой и два его помощника уже начали составлять опись всех ее драгоценностей. Мужчины осторожно открывали каждый футляр, вынимали украшение и составляли описание. Они записывали предварительную стоимость каждой вещи на отдельном листке бумаги. Затем Монти Фой передавал этот листок Тессе, она его подписывала. Далее экземпляр возвращался в футляр, его закрывали и опечатывали. За дверями ожидала целая армия курьеров и охранников.

Гора бархатных футляров, еще не открытых и не описанных, уменьшалась очень медленно, как казалось Тессе, но аккуратные ряды опечатанных коробочек разной формы на металлической стойке, напоминающей багажную ленту в аэропорту, неуклонно росли. Всем экспертам фирмы из Женевы, Цюриха и Лондона приказали немедленно прилететь в Нью-Йорк.

По мере того как открывали один футляр за другим, Тесса испытывала все большую неловкость оттого, что совершенно чужие люди касаются ее собственности. Они были церемониальны, как священники во время мессы. Но как они смеют прикасаться к ее драгоценностям, безмолвно выходила из себя Тесса, чувствуя, как все быстрее бьется ее сердце с каждым новым открытым футляром.

Подписывая генеральное соглашение, или контракт, как его все называли, она не предполагала, что ей придется присутствовать при этом святотатстве, при этом насилии! Пальцы Монти Фоя с желтыми пятнами от никотина прикасались к камням, которыми украшал ее муж, прежде чем заняться с ней любовью. И вот теперь этот ужасный человек держал в руках те самые изумруды, которые Люк подарил ей во время медового месяца, и монотонно бубнил:

— Колье из изумрудов и бриллиантов: пять грушевидных изумрудов, один изумруд — подвеска в виде груши, отстегивается, все шесть изумрудов в оправе из бриллиантов.

Одно его прикосновение к ожерелью омрачало самое светлое воспоминание Тессы. Все становилось просто грязной сделкой. Это больше не было чудом. Воспоминания превращались в пепел. Тесса и представить не могла, какую боль она будет испытывать.

Опечаленная женщина отвернулась от стола, сосредоточилась на своем обручальном кольце, стараясь не смотреть и не слышать. Она поворачивалась, только чтобы поставить подпись под очередным описанием и суммой. Ее изумляла эта боль, рвущая душу на части. Какой же дурой она была, когда решила продать свои драгоценности на аукционе, даже не дав себе труда задуматься над тем, что эта продажа станет ее публичным освобождением от воспоминаний о прошлом. Неужели она переоценила силу своего духа, поверив, что сумеет вынести прикосновение чужих рук к дорогим для нее вещам? Неужели она не понимала, что очень скоро другие женщины наденут на шею, на запястья, на пальцы ее украшения — единственное, что напоминало ей о сладостных моментах ее жизни? «О да, вы абсолютно правы. Это одно из украшений Тессы Кент!» — будут они говорить, усмехаясь. Знала ли она, догадывалась ли, что заплатит за общение с дочерью так дорого?

Заткнись и прекрати ныть, строго приказала себе Тесса. Да, Мэгги ни разу не взглянула на тебя сегодня. Но это не повод для слез и уныния. Впереди еще шесть месяцев. Все еще может случиться.

— Тройная нитка рубинов с бриллиантами, — Монти Фой дошел до футляров с рубинами. Тесса не прикасалась к ним после смерти Люка. Она бы давно избавилась от них, но даже мысль о том, что их придется брать в руки, казалась ей тяжелым испытанием. Она не могла их видеть.

— Я пойду выпью кофе, — объявила Тесса, резко поднимаясь со стула.

— Но как же продолжать без вас? — запротестовал Монти Фой. — Я не могу открывать футляры, если вы не удостоверите их содержимое.

— Ради бога, мистер Фой, не станете же вы совать мои драгоценности к себе в карман. Закончите инвентаризацию рубинов без меня, а я потом все подпишу, — приказала Тесса.

— Боюсь, что я не смогу этого сделать, если вы не назначите кого-нибудь — адвоката или помощника — вместо себя. Этот человек должен присутствовать при вскрытии футляров вместо вас.

— Пришлите сюда одного из охранников.

Помощник Фоя открыл дверь и поманил ближайшего охранника.

— Как вас зовут? — обратилась к нему Тесса.

— Берни Аллен, мэм.

— Мистер Аллен, будьте так любезны, засвидетельствуйте опись моих рубинов. Подписывайте каждую бумагу, которую вам передаст мистер Фой. А потом я сама подпишу их.

— Слушаюсь, мэм. — Охранник с удивлением смотрел на Фоя, но тот только пожал плечами и жестом пригласил его подойти поближе к столу.

Тесса вышла из комнаты и пошла в туалет, расположенный в конце коридора. Неожиданно перед ней выросла женская фигурка. Лица она рассмотреть не могла, потому что женщина стояла спиной к свету. Она была высокая, тоненькая и вся в черном. У Тессы сжало горло. Мэгги! О Мэгги! Девушка подошла поближе, и Тесса увидела перед собой незнакомку с темно-рыжими, круто вьющимися волосами.

— Мисс Кент, меня зовут Дженет Ковиц, я помощница Мэгги. Она прислала меня узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. Может быть, принести вам чашку чая, колу или «Перье»? Вас удобно устроили? Возможно, у вас есть какие-нибудь поручения? Я могу их выполнить, пока вы будете присутствовать при составлении описи. Может быть, кому-нибудь надо позвонить? Мэгги просила меня передать вам, что отныне я в полном вашем распоряжении.

— Благодарю вас, Дженет, мне ничего не нужно. Я просто вышла немного вздохнуть. Что вы имели в виду, когда сказали, что вы «в полном моем распоряжении»?

— Мэгги будет чрезвычайно занята все последующие шесть месяцев, у нее все расписано по минутам. Они даже создали специальную команду. Поэтому она поручила мне делать то, чем обычно занимается сама, если у нее есть время.

— Понимаю. Я с удовольствием выпила бы чашечку кофе. А пока просто постою немного в коридоре.

Тесса отчаянно пыталась придумать, как же ей избавиться от этой Дженет Ковиц. Она ходила по коридору, не обращая внимания на охранников. Наконец из комнаты вышел Берни Аллен.

— Мистер Фой закончил с рубинами, мисс Кент.

— Спасибо, мистер Аллен. Когда здесь появится молодая леди с чашкой кофе, передайте ей, что я передумала и что она может вернуться к себе в отдел.

Тесса вновь села в свое кресло, когда Монти Фой достал из футляра тот самый жемчуг, который она купила себе у «Тиффани».

— Это я оставлю себе, — сказала Тесса, выхватывая нитку у него из рук.