Майк посмотрел вверх на один из кораблей — одноместный, с одним двигателем и омерзительным чудовищем, нарисованным на днище: нечто со множеством рук, когтей и зубов. Несомненно, пилот был инопланетянином. При этом, насколько Майк знал традиции, на днище была изображена девушка пилота.

Рядом висел желтый «Паук» — старинный инопланетный корабль, использовавшийся когда-то для создания спидвея и послуживший прообразом современных аварийных и технических кораблей.

Под кокпитом, напоминающим голову, виднелось шарообразное тело, с которого свисал десяток хилых ножек, согнутых в коленях. Все это напоминало гигантскую желтую песчаную блоху.

— Самый древний корабль музея, — произнес рядом чей-то голос, и Майк оглянулся. Это была молодая женщина с длинными каштановыми волосами. Кого-то она ему напоминала.

— Вы здесь работаете? Она кивнула.

— Почти год, — девушка медленно отошла, чтобы протереть соседнюю витрину. Оглянулась с улыбкой.

Майк подумывал было двинуться вслед за ней, когда заметил приближающегося робота.

— Спидбол?

— Угадал.

— Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя. Что они сказали насчет монеты?

— Пока ничего.

Спидбол ткнул пальцем в воздух, и между ними зависло голографическое изображение серебряной монеты.

— Я проверил кое-какие из моих старых мозговых записей и убедился, что был прав. У меня когда-то была кучка таких монет ~ пятьдесят штук, все серебряные, все с Земли, все отчеканены в Европе в начале или середине семнадцатого века.

Майк уставился на медленно вращавшуюся монету. На аверсе два льва держали меч, пронзающий корону. Вокруг короны были видны звезды и полумесяц. По кругу шли буквы. Возможно, латынь.

— Что здесь написано?

— На аверсе написано: «Мойс Зекелий из Семиенфлавы, воевода Трансильвании и граф Зекельский».

— О...

— Не волнуйся. Я и сам не знаю, кто это такой. На реверсе по кругу другая надпись: «В год от Рождества Христова 1603, Клаузенбурп», а в середине: «Господь — мой защитник».

— А ты не помнишь эту конкретную монету?

— В этом я не уверен. Но знаю, что у меня были монеты, подобные твоей.

— Где ты их взял?

— И этого я тоже не знаю. Одно ясно как божий день: больше у меня их нет. Мне пришлось потратить уйму времени в Мозговом Банке, пропуская свои записи через частотный уловитель. По-моему, кто-то побывал там до меня. Может быть, кому-то не хочется, чтобы я вспомнил про эти монеты.

— Но почему?

— Это главный вопрос, не правда ли? Он заставляет меня задуматься и о моей собственной смерти, понимаешь? Никто ведь не знает в точности, что случилось с моим кораблем, и вот теперь я обнаруживаю, что кто-то перепутал мои мозговые записи.

— Похоже на то.

— Похоже, — сказал Спидбол, втягивая топографическое изображение обратно в палец. — Это заставляет о многом задуматься. Что, если я был убит?

— Но кто мог это сделать?

— Возможно, ревнивый муж, — заметил, возвращаясь, Джесс.

— Не пойти ли нам в полицию? — предложил Майк.

— Испортить все удовольствие? — Спидбол оглядел музей. — Возможно, они как раз сейчас следят за нами.

— Кто? — спросил Джесс.

— Диверсанты, — пояснил Майк.

— Черт, — выругался Джесс и кивнул головой вбок, чтобы Майк посмотрел туда. Маленький красный человечек спешил к ним, покачивая пятнистой головой.

— Поместите объявление в газету, — сказал он. — Может быть, кто-нибудь откликнется и расскажет вам об этом.

Майк нахмурился и взял монету. На ощупь она была горячей и жирной, словно над ней только что поработало множество пальцев.

— Кому вы показывали это...

Но человек уже торопливо уходил, и кожа его становилась голубой, под цвет музейного ковра.

— Ну, что я вам говорил? — усмехнулся Джесс. — Никто ничего не знает.

— А я все-таки продолжу поиски, — настаивал Майк.

— Послушай моего совета, — сказал Джесс. — Забудь об этом.

— Не могу, Джесс. Репутация команды под угрозой. Если синдикат Фрэнка Л. Джеймса откажется от нас, нам действительно придется просить денег у боссов Эддинггона.

— Это все рассуждения. Тебе нужно сосредоточиться на работе.

— Да, знаю, — сказал Майк, сжимая монету в потной ладони. — Мне все это говорят.

Немного позже в ту же смену Майк явился на Южное поле, чтобы принять участие в общественных работах. Зарегистрировался у директора.

— Майкл Мюррей? — переспросила женщина, пробежав глазами список на дисплее. — Да, вот, нашла. О! Вы гоночный пилот?

— Да, мэм.

— Как это увлекательно!

— Да, пожалуй.

— Сегодня вы будете работать на коммутаторе. Сможете?

— Надеюсь.

— Поговорите с Нэнси, — она показала в дальний конец комнаты.

Майк посмотрел туда и увидел высокую светловолосую девушку в скафандре без шлема. Он улыбнулся:

— С удовольствием.

— Желаю успеха! — сказала женщина.

Майк подошел к девушке, которая стояла у окна, глядя на купол игровой площадки. Под ним десяток маленьких ребятишек как сумасшедшие порхали и кувыркались в невесомости.

— Стайка маленьких обезьянок, — сказал Майк. Девушка повернулась и посмотрела на него.

— Мюррей, — прочитала он табличку на скафандре.

— Зови меня Майк.

— Я Нэнси Келлун.

— Привет.

— Я отвечаю за них.

Майк посмотрел на детей, чувствуя, что краснеет.

— Я не хотел сказать...

— Ты ведь гонщик, так что, возможно, знаешь кого-то из их пап или мам.

— Да, наверное. Но я никогда не встречал...

— Ты действительно гоночный пилот? Ты так молодо выглядишь.

Майк кивнул.

— Мне все так говорят.

Она снова взглянула на его скафандр:

— Тебе это не понадобится.

— А как же ты?

— Я пойду на площадку. Как только ты сядешь за стол.

— О, — он предпочел бы тоже пойти на площадку. — Что я должен делать?

Она отвела его в маленький кабинет и усадила перед экраном коммутатора.

— Просто отвечай на звонки и старайся быть полезным. Майк осмотрел комнату. Потертые пластиковые стулья, столы, заваленные газетами и документацией, кубики с информацией, сваленные в ящики, на которых виднелись надписи: «Входящие», «Исходящие», «На уничтожение». На стенах висели таблички с телефонными номерами различных общественных организаций Питфола.

— То есть я просто должен подсказывать номера?

— Для этого люди могут обратиться в справочную.

— И я так подумал.

— Люди хотят от нас помощи, Майк. Они ищут пути решения своих проблем. И ты должен подсказать им верное направление, только и всего.

— А если я не сумею?

— Тогда они пойдут и застрелятся.

— Скажи, что это шутка, попросил Майк.

— Это шутка. Как правило.

Майк нахмурился. Экран коммутатора оставался безжизненным.

Никто не хочет звонить.

— У нас много добровольцев, Майк, они работают в свободных помещениях по всему Питфолу. Никто сюда не звонит просто потому, что линия не подключена. Так ты готов?

Она потянулась к клавиатуре.

— Подожди минутку! Подожди минутку! Как я буду разговаривать с этими людьми? Где я найду... где инструкция... как я...

— Просто смотри на экран. Там будут подсказки.

— Не понимаю. Если это все автоматизировано...

Она взглянула на стенные часы. Было 3:13 первой смены.

— Мне действительно пора идти, Майк.

— Но...

— Ты ведь не автомат, правда? Вот почему они звонят именно тебе. В большинстве случаев людям просто необходимо с кем-то поговорить. То есть с тобой. Я ушла. Удачи. Не переживай. До свидания. С каждым словом она делала шаг к двери и в конце концов исчезла.

— Эй!

— Следи за подсказками, только и всего! — крикнула Нэнси из-за двери.

— И не скучай.

Майк попытался вскочить на ноги, но толкнул стол, и кипа бумаг начала угрожающе крениться набок. Он подхватил ее, выровнял, но она все-таки рассыпалась. Ругаясь, он стал собирать бумаги. К тому моменту, как удалось уравновесить стопку, было уже ясно, что Нэнси Келлун ему не догнать.