— Ты что, думала, я стану на тебя играть?

Риана молчала, но ответ Маркус с лёгкостью прочитал в её глазах.

Маркус отвернулся, не желая больше смотреть в эти вечно холодные глаза. Он сам не знал, почему слова валькирии так задели его.

— С чего ты взяла, что я стану на тебя играть? — сухо спросил он.

— Я — твоя рабыня. Справедливо это или нет, но это так. Разве для даэвов не естественно по своему усмотрению распоряжаться рабом… Подарить своему врагу или просто… поставить на кон?

Маркус скрипнул зубами. Когда он обернулся к Риане, в глазах его стояла злость.

— А ты так уверена, что ты для меня рабыня и не более того?

Риана какое-то время молчала. Маркус уже собирался отвернуться и двинуться по направлению к коням, но пальцы Рианы с неожиданной силой сжали его плечо, не позволяя ускользнуть.

— Маркус… — сказала она негромко. Риана не так уж часто называла Цебитара по имени, и каждый раз, когда это случалось, голос валькирии заставлял что-то под сердцем у Маркуса сжиматься и дрожать. — Я хочу, чтобы ты понял меня. Потому что вижу, что твой интерес ко мне… Не ограничивается тем, что я на самом деле могу тебе дать.

— Что ты хочешь этим сказать? — Маркус теперь смотрел на неё в упор. Риана запнулась на мгновение, но тут же взяла себя в руки и продолжала:

— У меня было несколько хозяев за то время, что я провела в плену. Среди них были те, кто лично убедил меня в том, что даэвам нельзя доверять. Вы любите игры. Ты же не станешь это отрицать?

— Нет, не стану, — медленно проговорил Маркус, — они придают жизни остроту.

— В том числе игры с живыми людьми?

Маркус молчал.

— Я буду верна тебе, — продолжила Риана, с трудом складывая вместе слова, которые категорически не желали покидать рта. — Это я уже обещала. Но если ты хочешь использовать меня, как постельную рабыню — то тебе придётся взять меня силой. И забыть обо всём остальном, что я могла бы тебе дать. Поверь, я буду полезна тебе такой, как сейчас. Я очень надеюсь, что ты сумеешь это понять.

— А если нет? — Маркус молниеносно шагнул к ней, почти вжимаясь грудью в грудь. — Если я захочу тебя так сильно… — он замолк.

— Если ты захочешь… использовать меня так… На то твоя воля, патриций. Я слишком слаба, чтобы помешать.

— Но сама ты не отдашься мне никогда, — устало закончил Маркус за неё.

Риана покачала головой.

— Прости. Этого я не могу тебе дать.

— Почему?

Теперь уже Риана молчала.

Маркус потёр руками виски.

— Идём домой, — сказал он отворачиваясь и двинулся вперёд. На душе стало ещё паршивей, чем две минуты назад. — Нам ещё предстоит решить, как заполучить шкатулку и вернуть кольцо.

— Здесь нас не увидят, а для нас поместье как на ладони, — Риана накинула другой конец плаща на ветку дерева и завязала узлом.

Они стояли на небольшом утёсе над усадьбой. Забраться сюда было нелегко, а спрыгнуть вниз и добраться до владений Санта хватило бы пары минут.

Дождь не стихал. Риана сделала из своего плаща импровизированный навес, закрепив его на ветвях, но было уже поздно — оба промокли до нитки.

Маркус достал из внутреннего кармана фляжку с крепким вином и, глотнув, протянул Риане. Та покачала головой.

— Лучше бы нам иметь трезвую голову, — сказала она.

— Лучше бы мне почаще иметь пьяную, — буркнул Маркус в ответ. Риану, кажется, только радовала непогода, а вот патриций с каждым часом раздражался всё сильнее.

— Ты что, из бамбука? — спросил он.

Губы Рианы скривились в едва заметной улыбке.

— Я люблю дождь. Особенно сейчас. Я не была под дождём… давно. С войны.

— Где ты провела эти годы? Ты слишком плохо обучена для рабыни.

Улыбка Рианы стала ещё шире, но в глаза вернулась злость.

— Не на Елисейских полях. Ты задаёшь не те вопросы, которые хочешь, патриций. Ты же не хочешь слушать… какой была моя жизнь.

Маркус не ответил — у него не было абсолютно никакого желания признаваться, что именно этого он и хотел. Некоторое время оба сидели в тишине. Минуты тянулись медленно, и Маркус чувствовал, что теряет сосредоточенность.

— Вон там, — шепнула внезапно Риана, дёрнув его за рукав.

Маркус присмотрелся. Фигура в плаще промелькнула под окнами усадьбы и исчезла. В следующую секунду в окне одной из гостиных заплясало пламя. Послышались крики. Приглядевшись, Маркус заметил, что пламя объяло уже несколько комнат.

— Идём, — бросил он, поднимаясь, — убийца твой, а я вытащу Санта.

Риана торопливо стала отвязывать плащ. Маркус первым соскочил вниз и, обернувшись, увидел, что Риана уже прыгает следом. Больше они не смотрели друг на друга. Маркус бросился к окнам спальни, а Риана исчезла в темноте.

Маркус нашёл открытое окно и запрыгнул внутрь. Дым стоял повсюду. Цебитар прикрыл лицо краем плаща и стал продвигаться вглубь здания. В спальне Санта было пусто.

«Где же эта гадина», — думал Маркус, прыгая между горящих балок и стараясь не задеть пламя краем плаща. Впрочем, к счастью, мокрая ткань не загоралась, даже если ему это не удавалось.

Маркус миновал короткий коридор. Ударом ноги выбил дверь по правую руку. Библиотека. Пусто.

Он прошёл дальше, повторяя несложные действия с каждой следующей дверью. Гостиные, пустующая детская, гостевые спальни.

Из третьей такой послышался сдавленный стон. Маркус задержался, разглядывая несчастного. Девушка, светловолосая. Из-под упавшей балки торчали только плечо и голова.

— Господин, — она протянула к нему тонкую руку, — господин, помогите!

Маркус поспешно покинул комнату и пошёл дальше.

Свернул налево и остановился. «Где же чёртова неспящая гадина…» — думал он. «Что бы я делал на его месте перед рассветом после ночи с друзьями? Дрых бы как убитый. А его в спальне нет. Или же он спит не в спальне? Или…»

Маркус вернулся назад и повернул направо. Миновав анфиладу комнат, он оказался перед толстой дубовой дверью кабинета. Дверь была заперта.

Маркус чуть повернулся и ударил в неё плечом.

— Эй! Кто там? — услышал он знакомый голос.

— Сант, скотина, ты живой?

— Цебитар? — в голосе мелькнула радость. — Дверь завалило. Можешь зайти через окно?

— А сам не можешь?

— Быстрее, чтоб тебя, — Сант закашлялся.

Цебитар огляделся, распахнул ближайшую дверь из коридора — там бушевало пламя. Прикрывшись плащом, Маркус стремительно проскочил в комнату и с разбегу выпрыгнул в окно. Плащ пылал. Оказавшись на улице, он торопливо скинул плащ и затоптал его ногами.

Далее подошёл к соседнему окну и заглянул в него, пока только гостиная. Миновал ещё два. Наконец, кабинет. Маркус запрыгнул внутрь, но комната была пуста.

— Твою мать, — выругался он.

— Я здесь, — прозвучал голос из-за стены.

— На кой-чёрт ты сказал мне вломиться в библиотеку, если ты там?

— Перегородка, дурак. Сломай перегородку.

Маркус отошёл на полшага назад, приглядываясь к гобеленам. Часть стены слегка западала внутрь, образуя небольшую нишу. Её прикрывал парадный портрет Дариуса Санта, но, зная, где искать, можно было догадаться. Не без удовольствия Маркус сорвал портрет и отшвырнул его в сторону, в огонь. Потом ударил плечом в перегородку. Ещё раз и ещё.

Фанера поддалась легко. В проломе он увидел раскрасневшееся лицо патриция.

Маркус подхватил в руки кресло и ударил им в образовавшуюся щель. Стена рухнула.

Маркус увидел потайное помещение, сплошь уставленное книжными полками, на столе была расстелена большая карта континента. Раньше, чем Цебитар понял, что происходит, из пролома на него бросился кашляющий Сант. Руки его оказались на горле Цебитара. Едва успев увернуться, Маркус выдал по бегущей цели крепкий хук левой и прошел мимо. Комната уже пылала. Маркус скатал карту в трубочку и сунул за шиворот. Огляделся. Нет, искать тайники времени не было. Он вернулся в кабинет, подхватил Санта и, перекинув его через плечо, выскочил в окно.