— Тебе нужно было взять перчатки, — сказала она. Маркус не отвечал. Молчание стало настолько нестерпимым, что Риане пришлось поднять глаза — и тут же она встретилась с пристальным взглядом зелёных глаз. Этот взгляд прожигал насквозь, он был усталым и больным, как будто Маркуса не первый день терзала лихорадка. Риана молчала, чувствуя, что имеет отношение к тому, почему стали такими эти глаза, и не в силах подобрать слов.

— Впрочем, теперь этого уже не поменять, — сказала она. Отпустила руки Маркуса, развернулась и быстрым шагом направилась обратно к костру.

Несмотря на холод спали все тоже достаточно далеко друг от друга, чтобы даже случайно не соприкоснуться рукой. Клемента не привыкла к дальним дорогам и засыпала быстро, едва опустив голову на свёрнутый валиком плащ. Сант мог подолгу смотреть на звёзды, но о чём он думал — не знал никто.

Маркус же спал так же плохо, как и в городе. Ворочался с боку на бок и время от времени вставал, чтобы вглядеться в горизонт и рассчитать дальнейший путь.

Той ночью рассчитывать было уже нечего — оставалось подняться по спиральной дороге, ползущей по склону горы. Но Маркус всё равно не спал. Слова Рианы и её ненависть не давали ему покоя все прошедшие дни. Однако он не мог заставить себя отказаться от навязчивой идеи, копошившейся в груди. От желания касаться валькирии, смотреть ей в глаза и прижимать к себе.

Поднявшись на локте, патриций замер, глядя на то, как она спит. То был редкий случай, когда Маркус получил возможность наблюдать за её сном, потому что в большинстве случаев Риана охраняла его. Сейчас же по негласному согласию все решили, что важнее отдохнуть, чем тратить силы на подозрения и осторожность.

Риана лежала на боку. В тусклом свете гаснущего костра Маркус видел, как мечется жилка на её шее.

Патриций придвинулся чуть ближе, заглядывая в её лицо. Невольно надеясь, что то расслабится и станет спокойным хотя бы во сне — но этого не произошло. Зрачки Рианы метались под тонким прикрытием век, зубы то и дело сжимались. И так же беспокойно сжимались в кулак пальцы, лежавшие на плаще.

Маркус испустил шумный вздох. Он почти что хотел, чтобы Риану разбудил этот звук, но та не шевельнулась.

Тогда даэв придвинулся к ней вплотную и обнял. Положил голову на плечо.

Риана замерла в напряжении, в одно мгновение вырываясь из тягостного сна. Мышцы напряглись, приготовив тело к броску.

— Это я, — прошептал Маркус и, закрыв глаза, спрятал лицо у него в плече. — Я не причиню вреда.

— Маркус… — дрожь пробежала по телу даэва при звуках собственного имени, потому что в этом коротком выдохе было всё: боль и надежда, страх и желание, которое Риана так старалась отрицать. Прижимаясь к спине валькирии патриций чувствовал грудью, как сильно и быстро бьётся её сердце.

— Мне уйти? — спросил Маркус, обнимая Риану ещё крепче.

Та закрыла глаза и долго молчала. Маркус уже решил для себя, что не отодвинется, что бы та не сказала. Больше всего он боялся, что Риана сейчас произнесёт какую-нибудь глупость, так похожую на всё, что творилось у неё в голове: например, что лучше лежать рядом, чтобы не тратить тепло.

Но Риана молчала. И уже за это Маркус был благодарен ей.

Потом, через несколько бесконечно долгих минут, медленно произнесла:

— Я не думаю, что ты такой же, как твой народ. Я не хотела своими словами причинить тебе боль.

Маркус стиснул зубы.

— Я не хочу об этом говорить, — процедил он.

— Хорошо, — Риана в успокаивающем жесте коснулась его руки. — Отдохни. Если хочешь, я посторожу.

— Не хочу. Просто лежи и спи.

Едва развеялась рассветная дымка, путники принялись складывать вещи. До дороги, взбегавшей по крутому склону, оставалась лишь пара десятков шагов.

Пирамида храма возвышалась на квадратной платформе, окружённой трёхступенчатыми террасами.

От главных ворот внутрь здания вела просторная лестница. Пол кое-где заледенел, и света не было совсем.

Сант и Маркус, не сговариваясь, вызвали светящиеся шары, но тени от двух источников света, скачущие по стенам, лишь отвлекали внимание. Они стали подниматься.

По другую сторону лестницы тоже оказались двери. Как и входные ворота, они были открыты.

— Доступ в храмы должен быть свободным, — пояснила Риана. Взгляд её в мечущемся свете пламени казался задумчивым. — Но внутренние покои будут закрыты.

— Что-то опасное стоит там ожидать?

Риана пожала плечами.

— Со стороны валькирий — вряд ли. Но здание давно заброшено.

— Ей можно верить? — перебил девушк Дариус. — Странно, что валькирия помогает нам грабить храм валькирий.

— Если вы смотрите на дело так, — заметила Риана, — то действительно странно. Наверно, вас лучше заманить в ловушку и скормить могильным червям.

Маркус усмехнулся, пряча улыбку в темноте.

— Иди вперёд, Сант. Проверишь всё сам.

Лицо Дариуса оставалось мрачным, но отказаться он не решился и стал подниматься к дверям. Клемента последовала за ним.

— В чём-то он прав, — прошептал Маркус, когда Сант отошёл достаточно далеко. — Что ты хочешь здесь найти, Риана? Тут могут быть сокровища, как надеется Сант?

Лицо рабыни оставалось всё таким же задумчивым.

— Только те, что даэвы не смогли унести на руках.

— Тогда какая ценность в этих кольцах?

— Ценность не только в золоте. По крайней мере, у моего народа так.

— Знание, творение, жизнь…

Риана непроизвольно дернулась, поворачиваясь к Цебитару, но тут же снова отвела взгляд.

— Ты запомнил?

Маркус промолчал.

— Твоему… Другу… Может повезти. Если это храм талах-ир или талах-ан, здесь могут быть скульптура или живопись. Наверняка их можно продать. Если же это храм талах-ар… То повезёт мне. А теперь скажи ты, патриций… Что ты ищешь здесь?

Маркус усмехнулся.

— Ты вряд ли поверишь.

— Попробуй меня удивить.

Маркус ответил не сразу.

— Я вижу, что тебе нужен этот храм. Так нужен, что ты даже готова служить даэву. Для меня этого достаточно.

Риана подняла брови.

— Стало быть, расплачиваешься за мою службу?

— Иди вперёд. Не стоит оставлять Санта и Цереру наедине надолго… Она может его покалечить.

За дверьми путешественники обнаружили просторный зал, где оказалось ещё больше льда и ещё меньше света. Потолок поддерживали квадратные колонны, а стены испещряли покрытые грязью живописные панно. Клемента приблизилась к одному из них, с любопытством изучая изображения крылатых фигур.

— Ничего подобного я в Риме не видела… — негромко произнесла она. — Даже творения наших валькирий… отличаются от этих.

Никто не ответил на её слова.

— Там три двери за алтарем, — сообщил Сант, который пританцовывал на месте, спасаясь от холода.

Риана прошла вперёд и остановилась у высокой каменной плиты.

— Я никогда здесь не была, — сказала она тихо.

— Как и все мы, милашка, — Сант приблизился и замер рядом с ней.

— Это то, что ты искал? — спросил Маркус, тоже становясь рядом.

— Не совсем. Но это — гораздо лучше.

— О чём вы говорите? — спросил Сант, который не слышал первую часть разговора.

— Это Храм Времён.

— Что это значит? — переспросил Цебитар.

— Здесь хранились артефакты всех четырёх каст.

— Четырёх?

— Да. Ему больше тысячи лет.

— Ты сказала… В храмах талах-ир и талах-ан мы найдём произведения искусства. Что же хранится в святилище твоей касты?

— То же, что в святилищах других каст. Её высшая ценность.

Маркус внимательно посмотрел на Риану, но при всём желании разглядеть хоть что-то на этом лице в неверном свете магического огня было невозможно.

Дариус огляделся по сторонам и направился к одной из перекрывавших проходы каменных плит.

— Как открыть двери? — бросил он через плечо.

— Не стоит торопиться. Не все двери нужно открывать.

— Тут есть выемка, Цебитар. Ну-ка посмотрим…