– Проверьте свою память, – говорила она у выхода из кафе. – У меня она усилилась настолько, что легко запоминаю большие куски текста. Есть и еще изменения. У меня три года назад волосы вылезали клочьями, и прическа сильно поредела. А сейчас взамен выпавших волос начали расти новые. И нос немного изменился.

Он проверил и убедился в том, что память действительно здорово улучшилась, хоть и не так сильно, как у той женщины. Но ведь и времени прошло совсем немного. Сергей постоянно пытался изучать распечатки и все-таки сумел кое в чем разобраться, но потом мертво застрял и понял, что дальше не сможет продвинуться ни на шаг. День шел за днем, физические возможности росли на глазах и у многих появились изменения внешности, но в мышлении, кроме еще большего улучшения памяти, никаких изменений не наблюдалось. Почти всем давно надоело просиживать целыми днями за компьютерами или распечатками. Люди перезнакомились и много времени проводили вместе, иногда делая вылазки в город.

– Уйти, что ли, в спорт? – сказал Валентин, снявший рубашку и рассматривавший свою мускулатуру в висевшее на стене зеркало. – Гения из меня не получилось, но что-то вроде Геракла вылепили. Как ты думаешь, это не посчитают допингом?

– Охота тебе подставлять башку под чужие кулаки? – спросил валявшийся на кровати Сергей. – Сегодня должно быть последнее облучение, может оно поможет? Интересно, что нам скажут через три дня?

Три дня ждать не стали. На следующий день после завтрака всех попросили собраться в зале. На этот раз вместо «Ланового» к ним вышла миниатюрная и необыкновенно красивая девушка, на вид не старше восемнадцати лет.

– Не обращайте внимания на мой возраст, – улыбнулась она аудитории. – Я курирую программу вашей оптимизации и хочу сейчас поговорить с вами откровенно о том, что мы собираемся делать дальше.

– А разве вы уже не закончили? – спросила одна из женщин.

– То, о чем вам говорили, мы закончили, – кивнула она. – Только это не полная, а частичная оптимизация. Тело меняется сильно, а работа мозга, хоть и улучшается, но не слишком заметно. Если бы здесь были, скажем так, не слишком умные люди, вот они бы резко поумнели. Но, поскольку придурков здесь нет, изменения заметны только в части улучшения памяти. Без того, что мы проделали, вы для нас не представляли бы особого интереса. Но и сейчас пользы от вас будет не слишком много, хотя вспомогательную работу делать сможете. Только ради этих небольших изменений мы бы не стали с вами возиться. Все делалось в надежде, что хотя бы часть из вас согласится продолжить работу.

– А в чем разница? – спросила та же женщина. – Почему раньше с нами не советовались?

– Вы могли отказаться и раньше, – возразила девушка. – Правда, для этого пришлось бы разрывать контракт. Но все, что мы делали до сих пор вам абсолютно ничем не грозило, наоборот, в результате вы получили кучу плюшек.

– А теперь, значит, есть опасность?

– Давайте я вам все расскажу, а потом вы сами для себя все решите. Прежде всего скажу о том, чего можно добиться в результате предельной оптимизации. Тело продолжает укрепляться, хоть уже и не так сильно. Но вот я, например, сильнее вас, – показала она рукой на сидевшего за вторым рядом столов Егорова. – Смеетесь? Дайте руку!

Она подошла к озадаченному физику, поставила свою руку локтем на стол и без видимых усилий вывернула ему руку, после чего вернулась на место и продолжила.

– Но нас мало интересуют эти изменения, поэтому перейдем к работе мозга. У каждого человека есть свой предел в оптимизации, который нельзя переходить. Трудность состоит в том, что определить его заранее нельзя. Но мозг сам начинает сигнализировать, когда этот предел близок, и нужно остановиться. Мы научились улавливать эти сигналы, опасность в том, что у очень небольшого числа людей они очень слабые, и прибор их не чувствует.

– И что будет, если переборщить? – спросил кто-то.

– Ничего хорошего, – ответила она. – Чтобы вам было понятно, я продолжу рассказ об оптимизации. С какого-то момента человек приобретает способность дробить свое сознание на отдельные личности. Это трудно объяснить, надо почувствовать самому. Каждая такая личность может выполнять свою работу, а результаты их работы остаются достоянием сознания, когда оно становится единым. Я, например, могу думать одновременно о многих совершенно разных вещах. Это очень полезная способность, но не главное, чего мы добиваемся. По мере роста оптимизации, число потоков сознания растет, и в какой-то момент вы получаете удивительную возможность непосредственного восприятия информации. Выглядит это следующим образом. Вы читаете книгу по какой-нибудь научной дисциплине, по которой у вас есть только знание основ, и сразу же без сознательного обдумывания получаете о ней полное представление! В голове необыкновенное чувство ясности, позволяющее легко сосредоточиться на любой проблеме и быстро решить большинство из них. Это плюшки. Теперь перейдем к неприятностям. Тот предел, о котором я говорила, связан с ограниченным количеством личностей, которые может контролировать сознание. Если их станет больше, вы такой контроль потеряете и из единой личности превратитесь в их общежитие. Вероятность этого очень небольшая, но она есть. Мы наметили лечение таких людей, используя обратный процесс регресса мозга, но пока не можем ничего проверить из-за отсутствия таких пострадавших. Да, та опасность, о которой я вам сказала, это пока всего лишь теория, но мы уверены, что она существует. Теперь о том, что мы вам предлагаем. Прежде всего, те, кто не хочет собой рисковать, могут уехать и начать выполнять работу по своим силам. Все условия ваших контрактов продолжают действовать. Оставшимся мы предлагаем две программы. Первая продлится десять дней и, по нашему мнению, не должна нести опасности. Уже после нее у многих должно получиться дробление сознания, но пока только на два или три. Это уже шаг вперед и он будет должным образом материально стимулирован. Второй этап это усиление ваших возможностей до предельных или достаточных для наших целей. Такую работу я буду проводить с каждым индивидуально с приборным контролем. Прошедшие этот этап войдут в элиту компании, и их оклады для начала увеличатся вдвое. Если кому-нибудь не повезет, мы приложим все усилия для его восстановления и компенсируем все неприятности материально. Тех, кто сейчас уедут, возможно, еще смогут закончить программу через два-три месяца, но это без гарантии. Сейчас пусть встанут и выйдут из зала все, кто желает уехать. Для оставшихся десятидневная программа будет обязательной, а оставаться после нее или уехать, они решат после ее завершения. Я жду!

После того как большая часть собравшихся вышла, в зале осталось тридцать два человека, в том числе и Сергей. Женщин среди оставшихся не было.

– Ну и зачем был этот цирк? – спросил Нор. – Вот нужно тебе было выпендриваться? Это ведь ученые, и они обязательно подумают, что никакая оптимизация не даст такой сопле переломить руку тому амбалу. У тебя рука в пять раз тоньше, чем у него. Кто-то говорил, что не будет использовать силу Гарлы по пустякам. Это, случайно, была не ты?

– Ты еще напомни, что мне скоро восемнадцать, – недовольно сказала Ольга.

– Тебе скоро восемнадцать, – послушно повторил муж.

– Не будь занудой! – рассердилась девушка. – Они у нас увидят много такого, что не вписывается в привычные рамки. Ну и что? Одной странностью больше, одной меньше... Зато как минимум пятеро мужчин остались только благодаря моей демонстрации. Главное – результат, а он у нас близок к тому, на что рассчитывали – сто человек остались! Если столько же будет во втором заходе, уже на НТЦ наберется. И я думаю, что если не будет пострадавших, или мне удастся их вылечить, со временем часть из тех, кто сейчас уехал, захотят вернуться. Посмотрят на возможности своих коллег и на их оклады...

Они беседовали, лежа на кровати, в своей квартире, ничем не отличавшейся от других в этом доме. Только вместо двух кроватей им поставили одну двуспальную, а вторую спальню обставили как гостиную.