Первая пара дралась долго, ребята продержались три раунда по десять минут и так и не выявили победителя на арене. В итоге поединок остановили, и решение о том, кто из соперников едет на турнир, пришлось принимать судейской бригаде. Те, что вышли вторыми, в плане скорости порадовали. Там всё решилось уже к середине второй минуты, когда один из бойцов смог заточить соперника в ледяную глыбу. После этого бой остановили и объявили, что через пять минут на арену выходим мы с Шимчиком.

Я даже и не мог припомнить, чтобы когда-либо ещё выходил на поединок настолько уверенный в своей победе. Перед жеребьёвкой мне даже было немного неудобно, всё же это не совсем честно — с моими навыками выходить на бой против обычного курсанта. Сведи меня жребий с кем-то другим, я постарался бы провести поединок так, чтобы проигрыш не выглядел унизительным для моего соперника. Но Шимчик — это другое дело. Здесь я мог себе позволить развернуться вовсю — я его и раньше недолюбливал из-за скверного характера, а после его жалобы майору мне прямо-таки хотелось его наказать.

Выйдя на арену, я оглядел трибуны. На первом ряду сидела администрация во главе с майором Нидербергером и преподаватели. Чуть в стороне располагались пани Митрош и доктор Штеблер, специально приехавший, чтобы посмотреть на поединки.

«Или посмотреть на меня», — эта мысль мелькнула у меня в голове, когда я встретился с доктором взглядом.

Выше на трибунах сидела улыбающаяся Агата и махала мне рукой. Увидев её, я не удержался и улыбнулся.

Прозвучал гонг. Мы с Шимчиком уставились друг на друга, решая с чего начать поединок. На месте Якуба, который явно не забыл остроту ледяного диска, я бы начал с сильной защиты. Впрочем, я сомневался, что он сможет поставить такую, которая остановит диск. Это в прошлый раз я активировал заклятие случайно, теперь же я мог полностью контролировать и полёт диска, и его силу.

Шимчик тоже понимал, что защищаться ему надо серьёзно. И если в прошлый раз он выставил простейший песчаный щит, то теперь он принялся ставить щит каменный. Получалось у него не очень. Видимо, Якуб недавно изучил это заклятие и ещё как следует его не отработал. Мешать ему я не стал — мне даже было интересно, сможет ли соперник поставить такую сложную защиту.

В итоге Шимчик справился, и над ним возник полупрозрачный купол серовато-бурого цвета. Выглядело это эффектно, но по тому, как тяжело и долго противник ставил защиту, я сделал вывод, что уровень у этого щита самый простой. И я сразу же решил проверить свою догадку, начитав заклятие, вызвавшее кислотный туман на то место, где стоял Шимчик. Как я и полагал, защита Якуба оказалась очень слабой, каменный щит развалился, не продержавшись и половины минуты. Сам Шимчик быстро выбежал из места поражения туманом.

Поведение противника меня не удивило — это было единственно верное на его месте решение. Удивил меня его вид. Из-за полупрозрачного купола я не заметил, что Якуб применил на себя заклятие каменной кожи или даже каменного доспеха — всё его тело выглядело так, будто было сделано из камня. Мне пришлось отметить, что Шимчик даром времени не терял и серьёзно готовился к отбору.

Пока я удивлялся, противник поднял правую руку, сжал кулак и грозно им потряс. И тут же каменный кулак опутали небольшие разряды молний. Признаться, я даже и не понял, что это было за заклятие, но смотреть мне надоело. Я сам принялся начитывать заклятие ледяного диска и уже через несколько секунд грозное оружие ждало, куда я его направлю.

А мне тем временем захотелось не просто выиграть поединок, я решил сделать это максимально эффектно. В прошлый раз я случайно отрезал Шимчику ногу, теперь же собирался начать с руки. Противник так яростно потрясал своим каменным кулаком, что я просто не смог не поддаться соблазну отрезать его по… самое плечо. Сказано, точнее, подумано — сделано. Я резкое выбросил перёд руку, направляя диск, и ледяное оружие полетело в противника.

И надо было так случиться, что в этот момент Шимчик дёрнулся. От испуга ли, а может, хотел начать атаку, это для меня осталось загадкой. Главное, что он немного сместился в сторону, буквально на каких-то пятнадцать — двадцать сантиметров, и там, где было его плечо, оказалась шея.

Ледяной диск рассёк шею Якуба и вонзился в защитное поле, окружавшее арену по периметру. Тут же на шее выступила кровь, Шимчик дико заорал и схватился за рану, а я решил, что сейчас его голова упадёт на покрытие. Я развернулся и посмотрел на пани Митрош и доктора Штеблера. Они вскочили со своих мест и ждали сигнала рефери. Тот спокойно подошёл к Якубу, осмотрел рану и дал команду… продолжать поединок.

Это было невероятно, но, видимо, ледяной диск лишь разрезал кожу на шее Якуба, может, немного задел мышцы, но так или иначе, рефери не посчитал это ранение стоящим того, чтобы остановить поединок. А раз так, то бой надо было продолжать. Правда, тактику я решил сменить. При всей моей нелюбви к Шимчику убивать мне его не хотелось, поэтому я решил больше не рисковать и просто, как в прошлый раз, отрезать ему диском ногу. Для победы этого было более чем достаточно.

Однако осуществить новый план у меня не получилось — едва я сгенерировал ледяное оружие, мой противник выпрыгнул за пределы арены. Такого я ещё не видел. И судя по реакции сидящих на трибунах, не видел никто. Сразу же раздались недовольные крики и свист, а рефери поначалу даже не знал, что делать. Потом он подошёл к краю арены и поинтересовался у Шимчика, как понимать его поступок.

— Это нечестно! — заорал в ответ Якуб. — Гроховски использует летальные заклятия! Он хочет меня убить! Я не буду продолжать бой! Я буду жаловаться!

— Жалуйся! — раздался громкий суровый голос Нидербергера, майор поднялся со своего места и вышел на арену. — Я тебя слушаю. Жалуйся!

— Почему он использует летальные заклятия? Это нечестно!

— На турнире ты тоже будешь жаловаться и убегать с арены, если кто-то тебя напугает?

Шимчик не нашёл, что на это ответить, а Нидербергер добавил:

— Хорошо, что ты не попал на турнир, не хватало ещё там такого позорища.

— Почему не попал? — удивился Якуб. — У меня ещё есть шанс. Я надеюсь, во втором раунде мне достанется нормальный соперник!

— Ты не прошёл во второй раунд! — отрезал руководитель центра. — Я отстраняю тебя от отбора. Наши курсанты не убегают с арены.

Сказав это, Нидербергер развернулся и пошёл на своё место. Растерянный Шимчик некоторое время не знал, что ему делать, а потом посмотрел на меня и заорал:

— Ты ещё пожалеешь об этом, Гроховски!

Что-либо отвечать на эту нелепую угрозу не хотелось, но мне и не пришлось этого делать. Идеальным ответом на слова Шимчика стал возмущённый свист с трибун. Зрители могли простить бойцу всё: и плохое владение заклятиями, и скучный поединок, и глупое поражение, и даже сдачу на милость победителя. Не могли они простить лишь одного — бегства с арены. По негласным правилам такой поступок считался самым постыдным. Хуже могло быть только такое же бегство, но в поединке два на два, когда убежав, боец ещё и оставлял напарника.

Якуб ушёл под свист трибун, я поклонился благодарным зрителям и тоже покинул арену. И тут же мне на шею бросилась радостная Агата.

— Это было невероятно, Роберт! — закричала она мне в самое ухо. — У меня просто нет слов! Пойдём отсюда быстрее! Мы должны отметить такую победу!

— В другой раз отметите, — раздался у нас за спиной голос Айзеншмида, от переизбытка эмоций мы не заметили, как он подошёл, гауптман же усмехнулся и добавил:

— Гроховски, через полчаса после окончания последнего боя зайди в кабинет к господину майору!

В назначенное время я явился в приёмную руководителя центра «Ост». Адъютант Нидербергера сразу же проводил меня в кабинет майора. Там, помимо руководителя центра, находился ещё и доктор Штеблер.

— Поздравляю тебя, Гроховски, — сказал Нидербергер, едва я вошёл в кабинет. — Но, признаюсь, я немного расстроен тем, что не смог увидеть настоящего боя. Этот трус Шимчик всё испортил. Не дал посмотреть, на что ты способен.