Ванда умолкла, чувствуя, как рука умая, по-прежнему державшая её, сжалась сильнее. Сочувствовал ей? Но что-то менялось в сидящем напротив «призраке». Голубое свечение темнело, казалось, сами кости чернели, будто обугливаясь, в следующий момент принимаясь тлеть. Лейтон немедленно поднялся, осторожно отпуская руку девушки. Она встала следом за ним, но умай не дал приблизиться, отступая, охваченный тревожными огненными всполохами, как выходец из бездны вечной Темрасс.

— Что происходит, Лейтон? — Ванда нахмурилась, но упрямо осталась рядом, — что с тобой? Тебе нужна помощь? Это всё из-за моих слов?

Он мотнул головой, выставляя тлевшую руку перед собой и снова удерживая девушку на месте. Ванда не придумала ничего другого, и протянула в ответ свою руку, рискуя сжать кисть умая. Она и в самом деле казалась горячей, хоть и не причиняла ей вреда. Возможно из-за родной огненной стихии, что плескалась и в её крови, либо магия ардовского прислужника никак не могла навредить студентке академии. В любом случае, всё, что она сейчас хотела, это поддержать молчаливого товарища.

— Ты ведь не собрался испепелиться, лишь бы не слушать мою болтовню, Лейтон? — проворчала она, — разве умаи не должны воспитывать добродетель и сносить любые муки, вроде нытья студенток — первокурсниц, чтобы получить благословение?

Она просто обязана побольше разузнать о сущности умаев. Нужно будет выкроить время и добраться до академической библиотеки. В книгах должна иметься информация о них. Можно, конечно, и у самого повелителя нежити поинтересоваться, но не собиралась показываться на глаза Рэйвану. В выходные никуда не денется, и встанет рядом с ним у алтаря. Это оправданная жертва… Но не сейчас! Хотя, если Лейтону понадобится помощь, она и к ректору явится.

Пока бормотала что-то успокаивающее своему приятелю, к счастью заметила, как умай возвращался к прежнему состоянию. Глазницы его вновь бледно осветились, а голубой ореол очертил призрачный силуэт.

— Ты в порядке? — осторожно спросила Ванда.

Ответом был медленный кивок.

— Не пугай меня так больше, Лейтон.

Звук шагов на верху лестницы, заставил обоих замереть. (1bd23)

— Почти ночь, бесконечная лестница, уходящая к хаосу, и странная девочка, болтающая с мертвецами… Чудесно! — появившаяся дама, шурша ярко — зелёной юбкой превосходного платья, принялась спускаться к ним.

Длинные рыжие волосы незнакомки спускались ниже талии, и замечательно вились. Глаза цвета золотистого мёда только больше подтверждали предположение Ванды. Каэли была инрэйгом, как и Шагрим. Женщина несла небольшой саквояж, украшенный искусным цветочным шитьём. Она прошла между студенткой и умаем, вынуждая их разнять руки. Оставляя лёгкий цветочный шлейф духов, незнакомка спустилась вниз, явно направляясь к той части замка, где располагались комнаты преподавателей. Кем же она была?

— Доброй ночи, малышка! — не оборачиваясь, но точно зная, что ей вслед продолжали глазеть, каэли приподняла руку, махнув, — и тебе, мятежная душа. И тебе, проклятый Ард! Всем волшебной ночи!

— Невозможно! Немыслимо! Возмутительно! — грозной тучей, которая и в самом деле собиралась над её головой, едва не сверкая молниями, Селма торопливо шла по коридору.

Сминая в руке свежую газету, которую готова была порвать на мелкие кусочки, она двинулась в сторону ректорского кабинета. Великие боги, даруйте ей терпения и мужества снести всё это! Перед самой дверью Селма притормозила. Как и подобает любой добропорядочной каэли, она торопливо проверила, в порядке ли платье и высокая причёска.

— Ты и так хороша, Вильят! — раздался знакомый голос из кабинета, заставляя проректора зло топнуть ногой и всё же войти.

Наглец! Смутьян! Наказание на её голову! Ещё и чуял каждый раз её появление, будто от неё разило, как из родового склепа, а не теми чудесными духами, что прислали из столицы. Селма нарочито громко хлопнула дверью, всем своим видом показывая сидевшему в кресле мужчине, насколько велико её негодование. Рэйван только ухмыльнулся, потёр небритый подбородок и разворошил гору бумаг, устилавших всю поверхность стола.

— Что случилось? — поинтересовался Кристиан из чистой вежливости.

— Ты!.. Ты… Ах ты! — прерывисто выдыхая, Вильят прошагала к столу и бросила на него мятую газету.

— Я?

— На главной странице! На главной! И это в такое время! — возмутилась Селма, теперь принимаясь выхаживать по ковру перед ректором, — король в городе! Это конец!..

— Хорош причитать, — поморщился Кристиан, небрежно раздвинул бумаги, и взял предложенную газету.

Покачав головой, он встряхнул мятые листки и пробежался взглядом по первой странице. Его светлая бровь изогнулась, стоило прочитать один из заголовков. Быстро, однако!

— Ты спокоен? Ты можешь быть так спокоен в этот час? О боги! — Селма принялась обмахиваться схваченными со стола бумагами, не переставая ходить зверем по кабинету.

— Ты предлагаешь мне рвать на себе волосы и причитать? — хмыкнул Рэйван, продолжая читать.

Вы только посмотрите… Вот они, городские сплетни во всей красе! Ректор Арда и его студентка громили трактир! Били посуду и устроили пьяный дебош, затем избивая завсегдатаев. Дальше шли примерные цифры, представляющие количество сломанных стульев, столов, носов и прочих конечностей несчастных валмирцев, попавших под руку ардовских негодяев. Заявленная сумма ущерба заставила Кристиана снова покачать головой и вздохнуть. Вот наглецы! На эти деньги они могли ещё одно крыло академии достроить.

— Это правда? Просто скажи мне! — несчастно потребовала Селма.

Пожалев своего проректора, Рэйван сдался.

— Нет. Это ложь. Отчасти… — последнее он добавил про себя.

— Не верю! — на выдохе произнесла Селма.

— Тогда считай всё написанное правдой, — просто объявил некромант, откидываясь на скрипнувшую спинку кресла.

— Ты невозможен!

— А ещё я отвратительно красив и молод, — сверкнул белоснежной улыбкой Кристиан, припоминая недавний спор в кабинете.

— О боги! — закатила глаза Вильят, — ты можешь шутить в такой момент? Ещё и улыбаться? Эти новости могут отвратно сказаться на академии. Я напоминаю, что нам необходимо пополнить «казну»! И послезавтра мы принимаем в Арде короля!

— Верно, Вильят! Даже приветствие первокурсников, да и всех ардовских воспитанников перенесено в этом году в угоду его величеству, — Рэйван сложил руки на груди, мысленно поблагодарив проректора за то, что наконец остановилась и перестала нарезать круги по кабинету, — может вообще к хаосу эту речь? Не странно ли говорить «приветствую», когда уже полмесяца прошло с начала их пребывания в академии?

— Не смешно!

— Отчего же?

— Ты должен быть серьёзен, Кристиан.

Селма смотрела на него требовательно, и при этом умоляюще. Что за женщина?

— Если я буду серьёзен, Вильят, боюсь, для Арда это плохо кончится. Я терплю всё только из уважения к тебе. Да, знаю, что криво получается. Но и ты меня прекрасно знаешь.

— Деверукс верит в тебя…

— Брось! — резко поднялся Рэйван, теперь действительно посерьёзнев, — он никогда не верил мне. Оттого и принял это решение сам.

— Я помню, как ты лично просил Ламона о назначении, — поспорила Вильят.

— У меня не было иного выхода в тот момент, дорогая Селма! Я ещё раз повторяю, что ты единственная из нас, кто достоин этого кресла. Он лишил тебя этой возможности в угоду своим личным интересам. Но клянусь, что займёшь место ректора. Просто дай мне немного времени.

— Кристиан…

— Моё плечо, моя сила, это то, что я предлагаю тебе. Но никогда не проси меня проникнуться симпатией к этой обители родовитых отпрысков, мечтающих подставить друг друга, и подняться за чужой счёт! За время, проведённое в Арде, я насмотрелся достаточно.

— Они лишь пытаются учиться и занять своё место в жизни!

— И получают поощрение, идя по головам! Довольно, Вильят. Я не желаю с тобой спорить. Ты хотела обсудить ещё что-то кроме пьяного погрома в трактире?