Договорить не удалось, поскольку Зорик неожиданно рассмеялась.

— Ты уже мой герой, дорогая. Представляю себе головную боль Фергаса. Хоть кому-то удастся в полной мере потрепать ему нервы, — хозяйка кабинета снова усмехнулась, веля гостье сесть обратно.

— Я не собираюсь создавать проблемы кому бы то ни было, — попыталась оправдаться Ванда.

— О нет! Создавай на радость. Юность для того и дана, чтоб их создавать, — каэли Маркар склонилась к девушке, и едва коснулась кончиками пальцев её щеки.

Ванда ощутила приливающее тепло, затем покалывание в том месте, где удар тонукана оставил неприглядный синяк. Ещё мгновение, и все ощущения пропали.

— Вот так намного лучше. Крис будет доволен, — сверкнула улыбкой Зорик, глядя на порозовевшую щёку студентки, на которой таял и исчезал синяк.

— Благодарю за вашу помощь. Но отчего ректору быть довольным? — Ванда снова поднялась со стула, собираясь покинуть кабинет и больше не надоедать своим присутствием приветливой инрэйг.

— Разве не он прислал тебя к целителю? — Маркар проводила гостью к выходу.

— Он был вынужден, поскольку мне предстоит встретиться с важным человеком.

— Да ну? — усмехнулась её словам Зорик.

— Да.

— Судя по ощущённому мною колебанию магии в коридоре, Крис переместил тебя с помощью своего медальона.

— Так и было, но что вас веселит? — остановилась у двери Ванда, не понимая настроения собеседницы.

— За всё недолгое время работы в академии, Крис никогда не пользовался медальоном в таких целях. Он им вообще никогда не пользовался.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Ванда.

— Совсем ничего, дорогая. Ступай же, наверняка тебе сегодня предстоит ещё не одно занятие, — Зорик мягко подтолкнула гостью в плечо, затем закрывая за нею дверь.

Вздохнув, она снова улыбнулась своим мыслям.

— Неужели и я была так наивна в эти годы?

Желая сменить рубашку на свежую, Ванда заглянула в общежитие. Их с Ивон комната оказалась пустой. Стоило предположить, что подруга не пошла на занятия, прячась где-то в замке, ведь настолько расстроилась. Возможно, она нашла убежище в своей любимой библиотеке. Поговорить с Лейвр сейчас, или оставить на тот момент, когда они лягут спать? Иногда в темноте, скрытые от ненужных взглядов, люди становятся откровеннее в словах. Может это подействует и на Ивон? Кто бы ей помог, когда окажется вечером в кабинете Рэйвана. Ванда зажмурилась и тряхнула головой.

— Спокойно, Синхелм. Все его мысли сейчас должны быть заняты прибытием короля. Поэтому и волноваться нечего. Нечего же?

Ванда повернулась к зеркалу, проверяя, все ли пуговицы застегнула на форменной куртке. Она обтянула рукава, убеждаясь, что наручи надёжно спрятаны. Кланкей ждал её, словно верный крылатый конь, оставленный на площадке Небесного двора. От необходимости снова добираться по воздуху на занятия, у неё сводило живот. И почему Гарс не создал кучу медальонов, подобных ректорскому? Хотя, представляя себе, к чему это могло привести, Ванда поджала губы. Нет уж, она даже в себе не была уверена, что говорить об остальных студентах Арда. Такое «оружие» им бы никто в здравом уме не доверил…

Она покинула общежитие, задерживаясь ненадолго на лестнице, и надеясь увидеться с Лейтоном. Но её приятель куда-то исчез, и Ванде пришлось поспешить. Выходя вскоре под жаркое солнце во двор, она приставила ладонь ребром ко лбу, осматривая площадку с кланкеями. Пусто. Верно, все уже отбыли на занятия, а она пропустила первое, положенное во второй половине учебного дня. Впереди оставалось ещё три.

Ванда прошла к блестевшим творениям Гарса, выбирая тот кланкей, на котором прибыла перед обедом. Садясь и закрепляя ремни безопасности, как учил преподаватель, девушка взялась за рукояти. Под пальцами и подошвами ботинок вновь бледно вспыхнули руны, активируя летающий артефакт. Она мягко поднялась в воздух, зависая на высоте третьего этажа.

Только собралась отдать команду и повернуть в сторону нужного учебного корпуса, как буквально спиной ощутила чьё-то присутствие. С завидной ловкостью мимо Круглой башни пролетел ещё один кланкей, но слепящее солнце никак не позволяло рассмотреть седока. Ощущая лёгкое головокружение, и всё же стараясь не смотреть вниз, девушка ждала дальнейших действий неизвестного.

— Какая встреча, Синхелм!

Знакомый голос заставил крепче сжать пальцами рукояти. Ванда не ответила заместителю Шаелин, наблюдая за тем, как неспешно тот принялся кружить вокруг неё.

— У тебя особый график занятий? Или решила прогулять в первый же день?

Фальшивая улыбка коснулась губ старшекурсника.

— Тот же вопрос стоит задать тебе, Амиас, — наконец отозвалась девушка, — у меня сейчас нет времени на разговоры. Я должна явиться в корпус…

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Синхелм? — проигнорировал её слова Барт, — вижу же, что так не терпится.

— И ты ответишь мне? — тем же тоном спросила Ванда.

— Попробуй и узнаешь.

— Что за задание ты дал Лейвр?

— Причём здесь эта плакса? — потерял терпение Амиас, — говори о том, что действительно важно.

— У нас с тобой разные понятия о важности. Если не собираешься отвечать, то не стоило и начинать этот разговор. Мне необходимо вернуться на занятия.

— Времени почти не осталось, — сухо отозвался Барт, — ты ведь тоже ещё не завершила задание.

— Это уже моя забота, — пробормотала Ванда, разворачивая кланкей.

Тёплый ветер был слишком сильным, выбивая дыхание, но надёжность ремней успокаивала. Она доверяла Гарсу, чего никак нельзя было сказать о её собеседнике.

— Хочешь убедить меня в своём бесстрашии? Ты в курсе, что глаза выдают тебя, Синхелм? Они как два угля. И эти искры в волосах, — снисходительно усмехнулся Амиас, — я всё думал, что это мне напоминает.

— Мне неинтересно!

— Ты знаешь леса, что начинаются за пределами Валмира?

Барт говорил о томаринских лесах? Сердце забилось чаще и Ванда поняла, что против своей воли прислушалась.

— Хоть ты и дикарка, но должна была слышать об этих деревьях, — скептически потянул Амиас, вновь облетая девушку кругом, — яльмары, из которых в основном состоит лес, цветут только раз в году, точнее одну единственную ночь. А к утру роняют все свои соцветья. Местные жители говорят, что в эту пору кажется, будто лес горит, а на рассвете «огонь» из лепестков стелется под ногами и сияет так ярко, что можно ослепнуть.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердито обернулась к нему Ванда.

Что-то в словах Барта встревожило её, оставаясь странным непонятным ощущением где-то на границе сознания.

— Это зрелище можно назвать красивым, и оно даже может испугать того, кто никогда с ним не сталкивался. Но это пламя бессильно, а лепестки яльмара слишком нежны, чтобы причинить вред хоть кому-то. Всё это — обман природы. Иллюзия, Синхелм. Так и ты, лишь красивый цветок, который в один прекрасный, или не очень, день, может растерять все свои лепестки.

— Не ошибись сам, Амиас, — Ванда сдержала волнение, — огонь больно жжётся и ему свойственно оставлять неприглядные шрамы.

Не желая и дальше спорить, а затем получать нагоняй от Хэйла, она повела кланкей мимо Восточной части замка. Барт, конечно же, обогнал её, едва не задевая и уносясь вперёд. Пытаясь выровняться, Ванда вновь глянула на солнце, будучи мгновенно ослеплённой. Она зажмурилась со всей силы, чувствуя, как глаза увлажнились. Но яркий свет не пропал, искрясь, разливаясь в сознании оттенками тёмного золота, плавясь и окутывая её своим сиянием. Ванда тряхнула головой, пытаясь прогнать пугающее видение, но добилась лишь того, что оно увлекло её ещё сильнее.

— Смелее… — тихим эхом звучал чей-то голос.

Едва слышимый, он заставил сердце бешено колотиться и Ванда пробормотала команду кланкею, веля спуститься. Чувствуя под ногами твёрдую землю, всё ещё ослеплённая, она схватилась за голову, кружась на месте и не понимая, где находилась.