Позже, вспоминая тот и последующий дни, я понимаю, что находилась не совсем в ясном рассудке. Меня переполняла какая-то нехорошая энергия, готовая от малейшего толчка перейти либо в слезы, либо в безудержный смех. Все происходящее немного напоминало сон. Поэтому спуск с горы и возвращение пешком в Орлиные крылья не казались чем-то невероятным.

Раздобыв все, как я думала, самое необходимое, я надела теплую меховую накидку и, не оглядываясь, направилась к краю плато — туда, где торчали выщербленные камни-зубы. Только одна мысль билась и кружилась в голове: «Бежать, бежать, бежать!»

Я загодя застегнула на шее «Заклинатель ветра» и спрятала его под платье, чтобы случайно не порвать цепочку, зацепившись ею за ветку или камень. Я шла, всё убыстряя шаг; теперь, когда ветер не мешал, это оказалось несложно.

Я наклонилась и заглянула за край. Облака сегодня опустились ниже. Темно-серые, мрачные, они казались штормовыми волнами, перекатывающимися между горных хребтов. Просветов совсем не осталось; наверное, там, на земле, сейчас идет снег

— самое время, конец осени.

Я не чувствовала страха, наоборот, странное возбуждение. Села, свесив ноги, а потом начала потихоньку сползать, удерживаясь на пальцах.

И тут кто-то дернул меня вверх, вытаскивая из пропасти. Поставил на ноги. Встряхнул за плечи. Как страшен его взгляд. Скай! Что он здесь делает? Как он меня нашел?

— Ты что задумала, глупая девчонка? — закричал он.

Сердце сжалось в ледяной комок. Он понял, что я хотела сбежать, и теперь отберет амулет. И тогда ни надежды, ни свободы — ничего...

— Не смей, слышишь! — Он держал меня так крепко, что теперь точно останутся синяки.

И вдруг я поняла: он не знал про побег, он думал, что я хочу прыгнуть в пропасть, как когда-то его мать. Я даже раскраснелась от нахлынувшего облегчения. Пусть он так и думает, а мой «Заклинатель ветров» останется при мне, и позже я повторю попытку!

Скайгард схватил меня в охапку и понес в замок. Усадил в кресло у камина, закружил по залу. Злой, растерянный и дикий. Рванул пуговицы на рубашке, точно она сдавила его горло. Что, не ожидал, Скай, что это окажется так трудно?

— Я не разрешаю тебе! — зарычал он, нависнув надо мной, так что мне пришлось вжаться в спинку кресла.

— А то что? Убьешь меня?

— Маргарита!

Он стиснул мои плечи, словно хотел задушить. Или обнять. Или то и другое разом.

— Иди в комнату! — крикнул он.

О, дивный аргумент. Родители часто применяли его, когда спор заходил в тупик. «Почему я не могу остаться на празднике допоздна, папа?» — «Иди в свою комнату, Маргарита!». «Почему я не могу взять эту книгу, мама?» — «В комнату, Ри!»

— А дальше что? — спокойно спросила я, подняв на него глаза. — Раздеться? Лечь в кровать? Ты придешь, чтобы снова изнасиловать меня?

Но Скай, я видела это по его лицу, уже задавил в себе вырвавшиеся на волю чувства.

— С этого дня ты не станешь гулять по саду без сопровождения, — ледяным голосом произнес он. — С тобой все время будет находиться или Лесс, или я.

А вот это плохо. Очень плохо. Как же я теперь убегу?

Оказавшись в комнате, я заметалась по ней, как пойманный в ловушку зверь или, скорее, как попавшая в мышеловку мышка. Нервная энергия требовала выхода, но не находила его, а потом вдруг схлынула, оставив после себя пустоту и усталость. Я села на постель, зажала дрожащие ладони между колен. Так, не раскисай, Ри! Когда-нибудь они ослабят бдительность, и подходящий момент для побега обязательно наступит. А пока у меня есть капли. Сегодня вечером я выпью их заранее.

Мысль о вечере отозвалась болью, невыносимо даже думать... Ничего, я сильная, я справлюсь! Вот только надо занять себя чем-то, чтобы все время не вспоминать о вчерашней ночи. Книги всегда меня выручали, выручат и сейчас.

Я рванула на себя дверь спальни и нос к носу столкнулась с Гвен, которая несла на подносе горячий напиток и печенье. История, сделав круг, повторялась спустя два десятка лет: гоблинка вот так же приходила когда-то утешать мать Скайгарда, а теперь пришла ко мне. Я почувствовала, как во мне всколыхнулась злость, но тут же взяла себя в руки: бедная Гвен ничего не знает о варварских обычаях своих хозяев.

— Эм-лорд сказал, что между вами произошла размолвка, девочка. Попросил побыть с тобой. Ты не против?

Что же, я ожидала чего-то подобного. За пределами замка за мной будет наблюдать Лесс, а дома моей тенью станет Гвен. «А что если открыться ей и попросить о помощи?» — мелькнула мысль, но тут же растаяла. Нет, экономка слишком предана Скайгарду, она любит его как родного сына, она не станет мне помогать.

— Я отправлялась в библиотеку, — призналась я.

— Что же, там и выпьешь моего отварчика. Совсем ты что-то бледненькая. Ты хорошо спала сегодня?

«Ужасно! И лучше бы произошедшее действительно оказалось сном!»

— Да, Гвен, — улыбнулась я. — Отлично выспалась.

Книги были моими друзьями, я надежно могла спрятаться за их страницами, укрыться от всех бед и грустных мыслей. Но, оказывается, есть беды, от которых не могут спасти даже книги. Я бездумно листала их одну за другой, а Гвен терпеливо дожидалась в кресле, сложив на груди зеленые ручки: точь-в-точь моя воспитательница мисс Гейви, когда слушала заданный урок.

— Я не сильно читать люблю, — призналась экономка. — Посижу тут пока, отдохну.

— Гвен! — вдруг вспомнила я. — Помнишь, ты рассказывала о книге, где перечислены города и описано устройство горы рода Ньорд. Я никак не могу ее найти. Поможешь?

— Давненько я не держала ее в руках, — Гвен поднялась и прямиком отправилась к полкам, где стояли книги с пустыми страницами, провела пальцем по корешкам. — Так, так. Помню, она была синенькая. Ага!

Экономка выхватила книгу небольшого формата, обтянутую синей кожей неизвестного мне зверя. Уголки ее потрепались, обложка потрескалась: сразу видно, книга старая и ее часто листали.

Предчувствуя неладное, я раскрыла наугад, посередине. Так и есть, чистые страницы.

— Ты что, Гвен! — расстроено воскликнула я. — Она же пустая.

— Как это? — переполошилась гоблинка. — Ты что, девочка! Пусть глаза у меня не такие зоркие, как прежде, но я отлично вижу, что все страницы исписаны.

Она провела длинным загнутым ногтем по невидимой строчке и прочитала вслух: «И городу тому название Тишшь, и населяют его подданные, что требуют особого внимания и усердия в подчинении. Жестоки, злы, своенравны, дань платят неохотно...»

— Это про троллей, — добавила она. — Помнишь, рассказывала уже. Столько хлопот с ними. Хорошо вот лордам Дралора, да и Гларесам тоже, татям этим нахальным. У них в подданных нет троллей. Гораздо легче живется без них, это я тебе откровенно говорю, девочка.

Мне было сейчас не до троллей, совсем другое занимало мысли. Как завороженная я смотрела на чистый лист бумаги и не понимала, как это возможно. Гвен не могла меня обмануть, она явно видела что-то, чего не видела я.

— А ну дай-ка, — прервала ее я, вытаскивая из рук открытую книгу.

Уселась прямо на пол и уставилась на страницу, морща нос. Я смотрела прямо, я смотрела под углом, сузив глаза и, наоборот, раскрыв их максимально широко. Подносила книгу к самому носу и отодвигала от себя на вытянутых руках. Ничего! Экономка с удивлением наблюдала за моими манипуляциями, но не мешала.

— А на каком языке написана книга?

— На улоссе, конечно. Драконий язык. Древний, как сам мир. Иногда кажется, что одно слово может сдвинуть с места гору...

— И вы все его знаете?

— А как же, девочка!

— Но сейчас... — я недоверчиво прислушалась к звукам своей речи. — Мы ведь говорим на человеческом языке?

— Да, да, — грустно покивала Гвен. — Они уже даже в наши головы пробрались... Люди!

Слово «люди» из ее уст прозвучало, точно ругательство. Однако экономка тут же спохватилась и улыбнулась.

—Ты не думай. Ты очень милая девочка! Жена нашего лорда! Ничего, что ты человек.