Я снова ненадолго выбежала на балкон, полюбоваться этим чудом, а когда вернулась, увидела, что Скай сидит у стола, положив голову на руки, и тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Я разозлилась. Он так себя заморит окончательно. Хотя регенерация у драконов творит чудеса, но даже они смертны.

Он услышал шаги и распрямился, попытался ухмыльнуться своей ироничной улыбкой: мол, видишь, мышка, до чего дошел. Мне было не смешно. Я подошла и расстегнула пуговицы на его куртке: так и есть, бинты вновь пропитались кровью.

— Я перевяжу тебя, — злобно прошипела я. — А потом ты ляжешь в постель и не встанешь, пока не разрешу.

— Ты не обязана это делать, — отодвинулся Скай.

— Не обязана! Но...

Что сказать? Что я просто не могу видеть, как он доводит себя до ручки, медленно умирая, а глупая гордость не позволяет показать слабости. Или то, что смерть его матери была бы напрасной, умри Скай так глупо. Или — раз уж я оставила ему жизнь, то он не умрет, черт его возьми!

— Очень уж вы ценные зверушки, — процедила я сквозь зубы.

Ожидала увидеть ненависть на его лице, но вместо этого Скай рассмеялся, потом застонал, хватаясь за грудь, а потом снова рассмеялся, сквозь боль.

— А ты боевая мышь, — выдавил он, кусая губы от смеха.

Пока я перевязывала его раны, Скай кратко пересказал происходившее на совете. И по мере рассказа мы оба мрачнели. Он оказался прав насчет вывери. Разведчики, посланные наверх, принесли грустные вести: твари и не собирались улетать. Расположились в саду как у себя дома. Сад порядком потрепан, но, к счастью, крошки-садовники успели уйти подземными ходами. И слугам, схоронившимся в замке, пока ничего не угрожает. Запасов еды хватит на несколько дней, а сами стены защищены заклятием. Но долго так продолжаться не может. Вполне возможно, объединив усилия, выверны смогут проникнуть в замок — родовое гнездо Ньордов. Этого нельзя допустить.

Совет едва не зашел в тупик, когда Скай потребовал от каждого города предоставить отряд воинов. Увы, за долгие столетия Старшие народы, укрывшиеся внутри горы, практически разучились воевать.

— Конечно, мы сегодня же разошлем манифест, подписанный вашей рукой, но... боюсь...

Управляющий Сторра и его помощники беспомощно переглянулись.

— А как же топоры? — не сдержала я удивленного возгласа. — Эти гномы- стражники на входе выглядели очень воинственно.

— «Выглядели» — ключевое слово, — проворчал Скай.

В итоге все же решили, что каждый город должен предоставить по два десятка самых лучших, подготовленных воинов — тут Скайгард скептически хмыкнул. Они обязаны прибыть в Сторр — ближайший к замку город — через пять дней.

— За это время я успею переговорить с троллями. Вот кто действительно отличные воины... Только едва ли они согласятся.

Тролли. Гвен отзывалась о них не очень-то лестно. Кажется, этот народ, чей город

— Тишшь — располагался у самых корней горы, норовил выйти из-под контроля. Старший лорд и Эм-лорд тратили время и силы на поддержание худого мира, а тролли тем временем совершали набеги на слабые городки. И даже, выбравшись под покровом ночи, совершали длинные переходы, утром прячась в скалах от солнца, и добирались до соседних гор, которые находились в собственности других драконов. А лордам Ньордам приходилось потом и здесь все утрясать.

— Ты пойдешь один? — воскликнула я. — Но это так опасно!

— Выбора у меня нет, — спокойно ответил Скай. — А через несколько дней я уже достаточно окрепну, чтобы совершить перелет в Апрохрон, найти отца, доложить королю о происшествии и попросить помощи. Уверен, король не откажет. Несколько драконов с поддержкой отряда троллей — уже достаточная сила, чтобы прогнать вывери.

— Если король не откажет! — сказала я, сделав ударение на слово «если». — И если удастся уговорить троллей.

— Да, — просто согласился Скай. — Если. Но других вариантов я не вижу.

— А я?

— Ты подождешь меня здесь, в безопасном Сторре. Когда все кончится, я тебя заберу.

«А что потом?» — хотела спросить я, но смелости не хватило.

К этому времени я закончила перевязку и тихонько надавила на плечи Скайгарда, заставляя лечь. Удивительно, но он послушался.

Странное дело — теперь, когда я больше не боялась, я словно увидела его другими глазами — его смелость, мужественность и стремление защищать подданных даже ценой жизни. Даже ценой моей жизни... Ох уж эти странные драконьи понятия. То, что казалось мне диким и неправильным, они, видимо, принимали как должное. Он готов был принести меня в жертву, но так же легко он готов был принести в жертву себя.

Солнце сияло, я успела отдохнуть, и, хотя я прилегла на своей половине кровати, сон не шел. Скайгард, я знала, устал безумно, но и он лежал с открытыми глазами, только время от времени облизывал пересохшие губы.

— Принести тебе воды? — спросила я, и тут же возникло острое чувство дежа вю: недавно он так же спрашивал меня, а я, бессильная, раздавленная его предательством, лежала на постели и не могла пошевелиться. Скай, видно, понял. Наши взгляды встретились.

— Я очень больно сделал тебе тогда?

Я ничего не ответила. Налила воды в стакан, осторожно приложила к потрескавшимся губам. А потом этот же стакан швырнула об пол — снова сделалось тошно и гадко от всего.

— Я тебя все еще ненавижу! Да, мне было больно! Но хуже всего, что ты обманул меня, когда я почти тебе поверила! И что ты чувствуешь теперь, когда добыча уплыла из-под носа?

— Я рад, — ответил он. — Скажу честно, я сейчас чувствую себя лучше, чем все эти дни. С меня точно сняли тяжелый груз. Я никогда не хотел твоей смерти, хоть и не любил тебя, Ри.

— Не любил? — прищурилась я.

— Не люблю, — быстро поправился он. — Я не люблю тебя.

— Вот и прекрасно! Потому что я тебя тоже не люблю и никогда не полюблю! Ты холодный, бесчувственный, злобный, жестокий и коварный дракон, у которого один мусор в голове. Долг, бла-бла! Не показать слабость, бла-бла-бла! Фу!

Скайгард растерянно и как-то совсем по-мальчишески заморгал. И в эту секунду я поняла, что у Ская, конечно, есть все шансы со временем превратиться в злобного, жестокого и коварного ящера, но пока это еще совсем молодой и глупый дракон, едва старше меня самой. Без опыта, но зато с огромным багажом ответственности, который ему взвалил ему на плечи его папенька. Сколько раз, интересно, за свою жизнь он слышал слова «ты должен»?

А еще я догадалась, что он не может уснуть, потому что мучается от боли, но опять же — о безмозглая летучая ящерица! — ни за что не скажет об этом.

— Чем я могу тебе помочь? — прямо спросила я.

— Ничем.

И снова я видела мальчишку, который умрет, но не признается в своей слабости.

— Скай! Чем я могу тебе помочь?!

Он кинул на меня быстрый взгляд.

— Музыка не только пери исцеляет...

Мои брови невольно скользнули вверх.

— Хочешь сказать, если я спою, тебе станет легче?

Вообще, конечно, я читала что-то подобное в сказках: драконы похищали принцесс, а потом заставляли петь для них. Я прыснула. Скайгард сжал губы.

— Ладно, мне нетрудно спеть для тебя, — сжалилась я. — Прости.

— И ты прости.

«И ты прости»? Это он о чем сейчас? О том, что предал и изнасиловал меня? Лягушка ненавистная...

Но песня помогла бы ему снять боль, и я не могла отказать.

Позабытые стынут колодцы,

Выцвел вереск на мили окрест,

И смотрю я, как катится солнце

По холодному склону небес,

Теряя остатки тепла... (*)

Он слушал, закрыв глаза. Израненный и гордый дракон, несущий на плечах ответственность за весь свой народ. «Ненавижу, ненавижу!» — мысленно твердила я. Но ненавидеть уже не получалось. ^(*)

(*) Слова песни "Дракон" группы Мельница

Я была не против остаться в безопасном Сторре, ожидая Скайгарда. Мне нравилось здесь все: и теплый воздух, и запах растений, и бесконечный яркий день, и приветливые жители. Население действительно оказалось смешанное, как и говорила Гвен. За пару дней я успела увидеть гномов, упырей и гоблинов — это из знакомых и узнаваемых рас. Были и такие, кого я встретила впервые в жизни — существа с ярко-алой кожей, а еще какие-то шипастые бородавчатые создания. Первый раз увидела такого, когда на второй день нашего пребывания в городе спустилась на площадь. Выглядело создание опасно и дико и чем-то напоминало печально известных мне пискунов. Я вскрикнула, отступая, а шипастое существо печально покачало головой и молвило человеческим языком: