Как-то само собой он стал мне покровительствовать, знакомя с собирающейся на зов семьёй. Первой представил жену:

– Родная тётка твоя – Аделаида.

– Зови просто тётя Ада, – разрешила она, вставив слово в тираду мужа.

– Мы с твоим отцом сеструхами махнулись. Я ему свою, он мне свою. А что? Сидят две дурищи, у каждой приданое так себе, земли за ними нет. Отцы за благородных бродяг не отдают, а поместные их не берут из-за малого прибытку. Вот мы и поменялись. Не знаю, как твой батя с твоей матерью договорился, а моя сразу согласилась. Вот мы и переженились.

– Это я-то сразу согласилась?! Ашик, не слушай его! Он поймал меня в коридоре, схватил своими ручищами и прижал к латному доспеху. Потом сразу вдруг спросил: "Выйдешь за меня?" А я вздохнуть не могу, так меня Кабан сдавил! Только хриплю: "А-а!" Он решил, что я ему "да" сказала, и тут же целоваться полез. Как отдышалась, да в себя пришла, уже на коленях перед его родителями стояла. С ним вместе. И братик Тео со своей Виолеткой тоже рядом. Нахрапом нас взяли! У-у! Кабан дикий!

В противоречие словам, её ласковый взгляд показывал, что не столь сильно она выступала против замужества.

– Не слушай её! Всё она сама придумала. Я со всей куртуазностью замуж звал. Адка согласилась и трёх сынов мне родила. Вот они! Знакомься!

Далее последовало представление трёх сыновей и двух их жён, младший пока холост. Затем показали внука, а второй оказался ещё в походе.

Тётка нас ненадолго оставила. Судя по доносящимся из-за двери распоряжениям, сегодня птичник подвергнется изрядному геноциду. Куры будут принесены в жертву аппетита новообретённого племянника. Как, впрочем, и несколько обитателей скотного двора со свинарником. Про вино из какой-то особой бочки тоже отдалась команда.

Дядя Франц мне заявил:

– О делах с тобой завтра говорить будет. Сегодня знакомимся.

Завтра, так завтра. Может, оно и правильно, а то уж слишком много народу. Глава семейства рассказал про полученное от старого приятеля письмо, а заодно о начале их знакомстве:

– Отто фон Баумхауэр, отличный воин! К тому же, ещё и барон. Года четыре назад мы с ним схлестнулись в Росталоне. Хорошо рубились! Душевно так! Признаться, задал я ему тогда жару! Весь щит изломал! Но случилась незадача – только было достал его чеканом, как вдруг следует сигнал об окончании боя. Наши, понятно, победили. Командиры на прощание устроили пир. Мы с бароном изрядно напились и пошли по ба… – тут рассказчик взглянул на жену, – ронским делам.

Тётя Ада не преминула сказать что-то нелицеприятное о пьяницах и баронских делах, но муж показал себя великолепным тактиком и одной фразой развернул разговор в другую сторону:

– Так вот, Отто пишет, что наш племяш, похоже, положил взгляд на его дочку, Виолу.

Все сидящие за столом женщины разом ахнули и затребовали подробностей. Они заставили описать девушку до мельчайших чёрточек. А когда услышали про наличие свитка со списком приданого, который барон дал мне в дорогу, то потребовали его незамедлительно представить им для ознакомления. Однако читать и обсуждать решили не сегодня. Такое не делается на скорую руку, оно требует долгого и вдумчивого анализа.

Семейный разговор затянулся до самого ужина, продолжился за едой, и закончился ближе к полуночи. Мне рассказали все события, случившиеся за те года, когда меня здесь не было. От обилия блюд за ужином я стонал, но меня заставляли отведать от каждого, хоть по маленькому кусочку. Вино из особой бочки оказалось точно хорошим, хотя тётушка сетовала:

– Пряностей не хватает. Мёд неплох, а вот сдобрить до ярмарки нечем.

– У меня есть, – признался я и вытащил из ранца по мешочку каждого вида. – Я по случаю взял, специально для подарка.

Пряности в подарок произвели сильное впечатление. Жена старшего сына сразу сказала по чём они стоят. Мускатный орех, гвоздика, шафран, два вида перца, корица… Особенно шафран! Да по целому фунту каждого! Такой роскоши здесь себе ещё не позволяли.

Судя по нахмуренным лбам и задумчивым взорам, семья производила переоценку нового родственника. Пока предварительную. Окончательный вердикт вынесут без меня. Но чувствую, сейчас мои акции сильно выросли.

Тётя Ада при всех отмерила необходимую дозу пахучих ингредиентов, велела жене среднего сына размельчить их в ступке, а сама унесла мешочки куда-то в свои покои. Причём сказала: "Подальше положишь, поближе возьмёшь!" и "Знаю вас! Чуть отвернёшься, всё растащите!" Впрочем, скоро вернулась и лично руководила подогревом вина, растворением мёда и засыпкой пряностей.

Как всегда, за обильным столом, среди женщин блистал Пузик. Поглаживания, почёсывания и подношения яств, он принимал с истинно драконьей снисходительностью. С небрежной вальяжностью лично накалывал шипом хвоста и отправлял в пасть понравившиеся куски. Когда принесли чашку взбитых сливок, дракончик мне заявил:

– Командир! Мы здесь остаёмся не меньше, чем на неделю. Мне надо отдохнуть и прийти в себя после длительного пути!

– Заметить, большую часть которого, ты просидел в ранце.

– Не принципиально! Такие сливочки могут помочь забыть любые невзгоды. И вообще, командир, тебе тоже пора заводить своё хозяйство. Птичек, рыбок, мяско и молочко… И обязательно хозяйку, которая нас с тобой будет кормить.

– Что? Хозяйка обязательна?

– Конечно! На тебя, командир, надежды нет. Ты ничего не понимаешь в вопросах приготовления еды. Только есть и умеешь, но и в том тебе до меня далеко – я лучше тебя разбираюсь, что и как надо кушать…

– А в какое время, тоже понимаешь?

– Глупый вопрос, командир! Кушать можно всегда, если только не спишь.

Как можно догадаться из-за стола я еле поднялся. Затем с трудом добрался до отведённой мне комнаты и рухнул в кровать на пуховые перины. Чувствуется, что их взбивали умело и на совесть, я опустился чуть не на локоть от первоначальной вышины постели. А как сладко спалось!

Утром оказалось, что меня поселили не в гостевую комнату, а ближе к хозяйским покоям, туда, где ночуют почётные гости. За завтраком я сидел рядом с наследником и вообще чувствовал себя здесь как дома, которого у меня никогда не было. Несмотря на малый срок, женщины успели обсудить приданое, описанное в свитке, и признать его достойным. Родословная семьи фон Баумхауэр тоже подверглась пристальному анализу и тоже получила одобрение. С самой девушкой надо было бы познакомиться поближе, но и она, правда только в самом первом приближении, могла претендовать на место в семье. Но всё же, женщины не советовали торопиться со сватовством. У них была какая-то своя претендентка на моё сердце. Прямо ничего не сказали, однако несколько достаточно прозрачных намёков я получил.

После завтрака дядя Франц отправил меня на ритуальное чтение книги заклинаний, но через два часа велел быть готовым к серьёзному обсуждению дел. Судя по его торжественно-мрачному виду, предполагалось что-то действительно важное. Когда время пришло, он повёл меня не в свой кабинет, если тот у него вообще был, а по крутой дорожке в каменную башню на холме.

– Я вообще-то в крестьянских делах ничего не понимаю, – начал он разговор. – А ты сам хоть как-то в них разбираешься?

– Признаться, нет.

– Ясно. Значит, тогда поймёшь меня. Как обойти противника и ударить ему во фланг – знаю. Обучить тупых крестьянских детей, где копьё, а где щит, и для чего они нужны – умею. А вот в этих… покосах, сеяньях и жатвах – никак ничего в толк не возьму. Со своими землями ещё куда ни шло, у меня для них жена есть. Она в хозяйстве порядок держит. А вот до земель твоего отца её допускать нельзя, всё под себя грести будет. Даром, сестра Тео. Однако соблазн больно велик, не удержится она. А управлять поместьем надо. Ты как считаешь? Надо или пусть в запустении стоит?