Отто, отец Виолы, уже ждал нас в кабинете.

– Вернулся, значит? – довольно спросил он. – А коли так, будь гостем. Видал, какая беда с моей девчонкой случилась? Не знаю, что и делать с её щекой.

– У меня целебная мазь есть. В нашем графстве травница её подарила. Была бы рана свежей, и следа бы не осталось, а как сейчас получится, не знаю. Однако должна сильно помочь.

– Дело! Вся наша семья будет тебе благодарна.

– Мы с Виолой объяснились, и она разрешила мне просить у вас её руки.

– Экий ты быстрый! Погоди. Пока не скажу ни да ни нет. Поживи у нас месяц…

– Папа! Это долго!

– Цыц! Я сказал – поживи у нас месяц, посмотри на Виолу, поговори с ней. Как месяц закончится, приходите ко мне, тогда поговорим. Не хочу сейчас, пока вы в порыве чувств, ничего обещать. Мне тоже надо к тебе приглядеться. Так-то ты жених хоть куда! Но первое впечатление бывает обманчиво. Если разрешу, через пару месяцев свадьбу сыграем. И ты осмотрись, коли в нашу семью войти хочешь, наверняка, про наших друзей и врагов знать пожелаешь.

– Конечно. Вот, например, кто на замок Виолы напал?

– Хороший вопрос. Правильный. Помнишь Люциана? Который фон Майнхардт? Отец за него заплатил, а Люци всё неймётся. Отомстить решил.

– Я ещё на дороге его казнить хотел. Но Виола за него просила…

– Ашер! Он с детства вспыльчивым был. Я не думала… И он благородный. Неправильно казнить его, как простого разбойника!

– Ты дочка слишком добрая, хотя и выгоды не упустишь. Два раза Люци на тебя нападал, боюсь третий бой роковым будет.

– Третий? Он ещё жив?

– Жив. Люциан не дурак. Как узнал, что мои люди близко, сразу сбежал. И не куда-нибудь, а к нашему графу поскакал. Пал в ноги, повинился, сослался на любовь к Виоле, сразу заплатил виру. Его сиятельство прислал мне гонца с письмом и кошелём. Просил простить и забыть обиду.

– А вы?

– Что я? Хоть вира и небольшая, но против просьбы графа я пойти не могу, он мой сюзерен.

– А я?

– А ты… Хм… Ты жених. Приехал свататься и увидел рану на лице невесты. Взбесился и помчался мстить. Хм… Наш граф тебе никто, ты ему присяги не приносил. Если так рассудить, то ты в своём праве – на тебе запрета нет. А я знать не знаю, куда твой отряд направился. Граф чуток погневается для виду, но фон Майнхардты ему не столь нужны, а Люциан сам нарывался. Простит он тебя, деваться ему некуда, опять же я с союзниками за тебя просить буду.

– Где сейчас Люциан известно?

– Хочешь съездить навестить? Справишься? Дружина у тебя на вид хороша, возможно и справишься. Хм… Об этом мы с тобой чуть позже поговорим. Без дочки. А пока я велю накормить твою рать, да и нам самим подкрепиться не помешает. Благородные под тобой есть?

– Двое – эсквайр и паж. Оба бастарды, но признанные.

– Зови их к столу.

– Ашер, ты что-то про мазь говорил?

– Да, Виолочка. Сейчас принесу из кареты.

– Я с тобой!

– Нет! Виола! Ты головой-то думай! Что люди скажут? "С женихом в карету полезла! Чем это они там занимались?" Я про свою дочь такое слышать не желаю!

Выходим мы из кабинета, а меня ждут Серж и Герд. Я было начал их представлять барону и Виоле, но они вдвоём преклонили колени, и мой эсквайр повинился:

– Мы просим прощения за наш обман. Единственно, что нас может хоть как-то оправдать, что мы с Гердой любим друг друга.

– Гердой?!

– Да, господин. Я сбежала из дома. Хотя отец был не против моего замужества, но приличней для его дел и чести показать, что я сама, против его воли, вышла замуж. Госпожа Виола, слёзно прошу вас похлопотать о нашем прощении.

– И разрешить обменяться брачными клятвами, – добавил Серж, – ведь мы живём в грехе.

Вон как оно вышло! Виола стала просить простить влюблённую парочку. Барон стоял и ухмылялся. Я просто не знал, что нужно сказать. Впрочем, невеста справилась и без меня. Моё нечленораздельно мычание она интерпретировала как прощение и согласие на свадьбу. А чтобы не поощрять распущенности, свадьба состоится сегодня же. Баронский священник, отец Марсель, проведёт обряд.

В результате разговора девушки ушли в Виолины покои, меня послали за целебной мазью, а барон обещал после трапезы поговорить "о деле". Похоже, ему понравилась идея "навестить" обидчика дочери. Сержа, хоть он жених, пребывающий в растрёпанных чувствах перед свадебным обрядом, отправили сообщить нашим о походе и свадебном пире.

Я тоже пребывал в сильном недоумении. Дядюшка знал про Сержа с Гердом?.. Гердой… Если нет, то я очень переоценил его способности в политике. Если да, то он воспользовался случаем и оказал услугу кому-то, но мне почему-то ничего не сказал. А ведь после свадьбы беглецов следующий шаг логичен – Серж должен повиниться перед тестем. Стандартный сценарий таков – привозится младенец или хотя бы беременная жена. Отец в гневе будет страшен, но из-за ребёнка простит непутёвую парочку. А коли папочка заранее знал о побеге дочери, то после прощения он должен оставить её с ребёнком при себе. Без мужа? Ой, едва ли!

И где моё место в этой истории? Добрый покровитель-недотёпа? Ладно, пусть. Но отряд большей частью состоит из людей Сержа. Да, на них мои плащи. Но с кем они останутся, после отъезда своего командира? С кем будет их верность? Ведь мне можно вернуть амуницию, выданную авансом, и расторгнуть наш договор. Не нравится мне такой расклад.

Впрочем, пока я не понёс больших трат, снаряжение и лошади получены в счёт цены поместья. Разве кое-какие припасы к выданным в дорогу пришлось докупать, но это мелочь, по сравнению с остальным, полученным от дядиной щедрости. Ладно, завтра двинемся в боевой поход, а там посмотрим.

Из двух крынок целебной мази, подаренных мне Арной, одна ещё не была распечатана, другая наполовину пуста, её я и послал невесте. Часа не прошло, как девушка появилась передо мной. Шрам на щеке уже заметно побледнел.

– Очень чешется, – шепнула выздоравливающая. – Я еле-еле терплю. Спасибо.

– Следующий раз помажь утром, не раньше.

Герда вышла вместе с Виолой. В платье. Видать, привезла его с собой в багаже. Размер бюста намекает на то, почему она постоянно носила бычий нагрудник. Такое достоинство проще прятать за доспехом, чем бинтовать и маскировать обычной одеждой. Да и выглядеть девушка стала постарше, чем казалась в мальчиковой одежде.

Тут случилась некая заминка – обряд собираются проводить в часовне, но она посвящена не моей покровительнице, Ви Ясс, а Хайрониусу, богу чести и доблести. Он хороший патрон для рыцарей, но моя-то покровительница Рубиновая Чародейка! Мало того, что мне в чужое святилище придётся зайти, мне ещё положено хоть сколько-нибудь пожертвовать на нужды церкви. Суровая Госпожа не терпит измены, а пожертвование божеству, означает просьбу о его покровительстве. Я к такому не готов.

Отец Марсель сразу понял и принял мою позицию, но невеста, поколебавшись, не смогла сдержать женского любопытства и присутствовала на бракосочетании, причём, подружкой невесты. Понятно, повторяла положенные по обряду молитвы.

Не знаю, что больше сыграло свою роль – моя мазь или благословение священника, но из часовни Виола вышла с почти зажившим шрамом. Когда ей сказали об этом, то радости не было конца. Она списала излечение на действие зелья, но я несколько сомневаюсь в том. Ещё меня немного покоробило отношение девушки к богам. Меняющие Веру после смерти часто разделяют участь с Неверующими. Хотя… она юна, наивна и многого в жизни не понимает.

Далее мы проследовали в зал, где молодых посадили на почётное место, а барон провозгласил тост за новую семью и пожелал дюжину детей. Виола подарила новобрачной отрез вышитого бархата на платье. Мне пришлось подарить Сержу его же коня. Скакун был куплен на мои деньги, а потому считается моей собственностью, так что подарок показался окружающим щедрым. Хотя Пузик шепнул: "И самец, и самка не слишком довольны, они ожидали чего-то другого." Интересно, чего? Наличных? Или зачарованную вещь? Не знаю. А честно, и знать не хочу.