Вопрос сбивает меня с толку. Я не понимаю, какое им до этого дело.

— Простите, не могли бы вы напомнить, как вас зовут? — говорю я, чтобы выиграть немного времени.

— Детектив Мерфи.

— Спасибо. Да, детектив Мерфи, вначале уехал муж, а через пару недель я тоже решила хоть несколько дней пожить в другом месте. Раз уж вам так необходимо это знать, наша квартира очень меня угнетает, когда я там одна… — Я пристально смотрю на него. — Как вы узнали, что я тут?

— Консьерж сообщил.

Я готова надавать себе тумаков. Нечего было оставлять Деннису адрес для пересылки корреспонденции!

— Мистер Ферн забрал свои вещи? — спрашивает Мерфи.

— Да, во всяком случае большую часть. Оставил старый письменный стол и кое-какие книги.

— Как вы-думаете, он за ними вернется?

— Не знаю. Я выезжаю из той квартиры, а вещи отправляю на хранение.

— Значит, насколько вам известно, никто не видел и не слышал вашего мужа около трех недель, правильно?

Я уже собираюсь возразить ему, но останавливаю себя.

В воздухе повисает пауза. Я знаю, что должна задать вопрос, но какой? В мозгу туман.

— Вы ездили куда-то отдыхать? — спрашивает Макдоннел.

— В каком смысле?

— Вы загорели. — Он показывает на мое лицо.

Я не успеваю остановить свою руку, и она взлетает к щеке.

— Правда? Наверное, во время пробежек. Пару недель стояла жара.

Он и это записывает.

— Сколько времени вы с мужем живете в той квартире? — задает вопрос Макдоннел.

— Муж там больше не живет.

Макдоннел кивает.

— Восемь месяцев, — отвечаю я.

— А раньше вы жили, — он пролистывает блокнот, — в Квинсе, правильно?

— Откуда вы знаете?

— Вас допрашивали во время другого полицейского расследования. У нас сохранились протоколы.

Так и знала, что он это скажет. Я снова нахожусь одна в обществе двух служителей закона — та же пьеса, другие актеры. Чуть подавшись вперед, я смотрю прямо ему в лицо.

— Меня не «допрашивали», детектив. Все было иначе. Погибла моя подруга, и я помогала полиции. Потому что переживала. — Макдоннел даже не моргнул ни разу. Я снова откидываюсь на спинку стула. — Но вообще да, правильно, мы жили в Квинсе, а потом переехали на Манхэттен.

Детектив смотрит на меня как-то странно. Не могу точно сказать, что значит это его выражение лица.

— Насколько мы понимаем, — сообщает он, — ваш муж уволился с работы три недели назад.

— Совершенно верно. Значит, вы разговаривали с Терри, его коллегой?

Макдоннел кивает.

— Вы расстались по-хорошему? — спрашивает Мерфи.

— Да.

Макдоннел поднимает глаза от блокнота.

— Значит, никаких скандалов и так далее?

— Нет, я ведь уже вам сказала.

Он делает очередную пометку.

— Детективы, мой муж не пропадал. Мы расстались, и он на время уехал, но вернется.

— Откуда вы знаете?

— Потому что он так мне сказал.

— А вы сообщили об этом миссис Ферн?

Я на миг замираю, уставившись на него, и не могу понять, о чем речь.

— А-а, Мойре? Да, сообщила. Точно то же самое, что сообщаю сейчас вам. Джим уехал и хочет побыть один. Не знаю, куда он отправился, но обязательно вернется, когда придет в себя. Ей не следовало вас дергать.

Я встаю, демонстрируя, что сказать мне больше нечего, вопрос закрыт. К моему облегчению, полицейские тоже встают, и Мерфи вытаскивает визитку:

— Попросите мужа позвонить нам, когда он объявится.

— Конечно. Наверное, теперь уже долго ждать не придется.

Я провожаю их до входной двери, и тут Мерфи спрашивает:

— Вы что-то празднуете?

— Что вы имеете в виду? — интересуюсь я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и точно зная, что сейчас услышу.

Мерфи показывает на ведерко с шампанским и два бокала на журнальном столике. Я иду ко входной двери и отпираю ее.

— Соседка ненадолго заскакивала, и да, мы с ней выпили. Я ведь уже совершеннолетняя, детектив. — И я улыбаюсь: мол, я такая расслабленная, вот шутки шучу, тревожиться мне не о чем и скрывать нечего. Вот бы еще губы не дрожали.

Детективы улыбаются в ответ и еще раз благодарят за то, что уделила им время. Я закрываю за ними дверь и в облегчении приваливаюсь к ней, прежде чем вернуться на веранду и проводить их взглядом. Смотрю на дорогу. Ну где же ты, Джим?

Не заходя пока в кухню, я чуть-чуть приоткрываю дверь, просто чтобы проверить, не бросится ли Кэрол на меня с половником или еще чем-нибудь. Нет, она сидит там же, где я ее оставила, спиной ко мне.

Я подхожу к ней. Увидев меня, она слегка дергается. Ей страшно, по глазам вижу. Она наполовину спит, но испуг не дает уснуть окончательно. Я развязываю ей рот.

— Ну ты как, ничего, да? Вот и хорошо.

Радуясь, что не выпила скотча, я наполняю чайник и ставлю кипятиться. Потом засыпаю во френч-пресс кофе и слышу, как Кэрол икает у меня за спиной.

— Дай мне попить, пожалуйста, — робко просит она.

Мне не хочется давать ей воды. И не только воды, вообще ничего. Мне хочется, чтобы она страдала.

Я вздыхаю, беру со шкафчика стакан и наполняю водой. Потом ставлю его перед Кэрол, она тянется к нему, но не может взять: я же привязала ее к стулу, и ей не дотянуться.

— Подожди секундочку, — говорю я и обхожу вокруг неё. — Я сейчас отвяжу тебя от стула, хотя бы на время. Дернешься — выстрелю, поняла?

— Поняла, — тихо отвечает она.

Я развязываю веревки. Кэрол чуть выпрямляет спину и подносит стакан к губам.

— Ты должна мне поверить, — говорит она в следующий миг.

Обернувшись, я ставлю на кухонный стол чашку с кофе, который только что налила, и упираюсь руками о стойку по обе стороны от нее.

— Поверить во что, Кэрол?

— Что это… что я не виновата.

Я сильно шлепаю ладонью по мраморной столешнице.

— Заткнись!

Она морщится, а я снова и снова бью ладонью, пока она не начинает болеть, и кричу:

— Как ты могла! Что я вообще тебе сделала? Кэрол, он чудовище! Почему ты предала меня? За что ты так со мной? — Мне хочется сказать: «Я думала, ты моя подруга; думала, ты хорошо ко мне относишься», но я не говорю этого, я занята совсем другим, я ору: — За что?! Ты могла бы уехать за границу, заявить, что он пропал, и осуществить все свои дебильные планы, но ты подставила меня!

Все это время она моргает, моргает и моргает, по щекам у нее бегут слезы, мой кофе выплескивается из чашки и заливает мрамор столешницы, а в гостиной надрывается мой телефон. Ну что там еще? Я иду ответить на звонок, потому что, если честно, мне нужно немедленно покинуть кухню, иначе я за себя не ручаюсь и могу просто убить Кэрол.

— Привет, это я.

Вообще-то я и так уже знаю, что это он: прочла на экране, прежде чем снять трубку. И предпочла бы, чтобы он не говорил «это я», как будто мы с ним пара.

Тон у него печальный, и это не печаль «мне грустно, потому что я посмотрел новости; в каком же ужасном мире мы живем», нет, ничего подобного. Скорее, это печаль «я грущу из-за тебя». Мне очень хочется сказать ему: «Сэм, мы совершили ошибку, когда переспали друг с другом. Этого нельзя было делать. Вся ответственность за случившееся на мне, но я была тогда в очень странном положении. Давай просто останемся друзьями? Пожалуйста, покончим с этим». Но, конечно, я не могу так поступить. С двумя кризисами одновременно мне не справиться.

— Привет, ну как ты? — мягко спрашиваю я.

— Нормально. Думаю о тебе.

— Как приятно.

— Правда? — В его голосе слышится улыбка.

— Конечно.

— Я скучаю, — говорит он.

Бросаю взгляд в кухню, убеждаясь, что с Кэрол ничего не случилось, она не упала, или бог знает что там еще могло произойти. Ее плечи вздрагивают, и мне становится ясно: она по-прежнему плачет.

— Можно к тебе заскочить? — спрашивает Сэм.

— Я тоже по тебе скучаю, — говорю я, игнорируя его последнюю реплику. Потом смеюсь и добавляю: — Правда, скучаю, но у меня тут уже есть компания, боюсь, еще одного гостя мне не потянуть.