Быстроходная и тяжеловооруженная бронетехника Храмовников легко проникла в кратер, где возвышался отрытый зеленокожими «Таптун». «Рино» и «Секачи» сметали ксеносов и их наскоро сляпанные машины, словно сам благословенный Сигизмунд поражал омерзительных ксеносов из своей звездной обители, где он стоял ныне по правую руку примарха Дорна.
Но сейчас первое смятение орков прошло. Они сплотились и повели мощную контратаку против наступающих Черных Храмовников.
Несмотря на искусство крестоносцев в рукопашном бою, даже самым закаленным бойцам, таким как мстители брата Джарольда, приходилось туго в схватке со столь многочисленным противником.
Лучшее, на что они могли надеяться, — это подороже продать свою жизнь. Хотя крестоносцы и не нашли потерянного брата Ансгара или военного вождя Моркрулла Меченого, они могли достойно завершить свой крестовый поход здесь, помешав оркам воспользоваться боевой машиной, которую те столь упорно пытались воскресить.
Мотоциклы, черно-белые — Храмовников и потрепанные красные — орков, с ревом проносились мимо брата Джарольда, шагающего по полю сражения. Он прицелился и выстрелил. Переднее колесо боевого мотоцикла, преследующего трицикл космодесантников — стрелок-орк возбужденно вопил, почти в упор расстреливая Астартес, — исчезло во вспышке взрыва. Сначала мотоцикл зарылся в лед, а потом перевернулся, швырнув стрелка прямо на низко идущий «лендспидер». Мелькнула изумленная рожа зеленокожего, ударившегося о корпус спидера, и раздался треск сломанных костей. Водитель мотоцикла угодил под собственную машину, которая приземлилась ему на спину, переломав позвоночник.
Джарольд навел болтер на свору кинувшихся на него зеленокожих, сжимавших в мускулистых лапах крупнокалиберные «пулялы» и цепное оружие. Залп сокрушительного огня — и все было кончено. Никто больше не стоял между дредноутом и орочьим телепортером.
И он был не единственным, кто добрался до цели. Сержант Беллангир вдохновлял людей своим примером — болтер в одной руке, цепной меч с капающей с него кровью зеленокожих в другой — и не потерял ни одного бойца. Даже сейчас он вместе со своими воинами приканчивал последних орков, которые карабкались по огромным опорам телепортера. Покрытый кибернетическими имплантатами мекбой упал, сраженный цепным мечом Беллангира.
Джарольд оглянулся на дымящиеся воронки и клубки сцепившихся бойцов, усеявшие дно раскопа. Неподалеку виднелся искореженный корпус «Рино», рядом чадили останки мотоцикла. Большая часть бронетехники Храмовников добралась до цели — но не вся. Тут и там среди клубов дыма, поднимавшихся от сожженных машин, Джарольд замечал пятна черной и белой краски и рассыпанные вокруг тела.
При виде павших боевых братьев Джарольд ощутил, как его кровь закипает. Машинный дух, деливший с ним оболочку дредноута, сообщал имена погибших: инициат Гарр и стрелок Хеольстор, брат Дериан, брат Эгхан и брат Класт из отделения Гарронда. Тяжелый болтер Класта, теперь бесполезный, валялся рядом с его изувеченным телом.
Из этого гневного транса брата Джарольда вырвало что-то вроде землетрясения.
Поверхность содрогалась. Куски льда высотой в двадцать метров откалывались от ледника. «Таптун» пришел в движение. Орки наконец-то ухитрились вдохнуть в своего идола новую жизнь.
Подобно брату Родоману, «Таптун» пятьдесят лет провел скованным во льду. Подобно брату Родоману, он получил сейчас второй шанс завершить то, что орды Гхазгкулла Маг Урук Трака начали полвека назад.
Когда моторы идола взревели, из его выхлопных труб повалил грязный дым, затянувший лазорево-синее небо вонючими черными клубами.
Рука-крушила «Таптуна», подвес которой напоминал огромный, изъеденный коррозией валун, прикрепленный к стальному стержню, развернулась и с размаху обрушилась на «Рино». Сила удара не уступала прямому попаданию метеорита. Адамантиевая обшивка бронетранспортера прогнулась, и машина кувырком покатилась по скальному ложу ледника, обнажившемуся после раскопок.
Вывалившийся из десантного люка послушник Феран попал под струю орочьего огнемета. Джарольд видел, как гранаты на поясе его боевого брата сдетонировали и останки десантника взлетели в воздух в пламени взрыва.
Разъяренный гибелью еще одного товарища, которому судьба даже не отпустила шанса проявить себя в битве, дредноут направил оружие на его убийцу.
Стволы его штурмовой пушки раскалились докрасна. Машинный дух, подключенный к мозгу брата Джарольда, сообщил, что боеприпасы на исходе. Но если сегодня дредноуту суждено было умереть второй смертью, он собирался прихватить с собой как можно больше орков Кровавого Шрама.
Джарольд оглядел опаленную поверхность ледника. Выжившие Черные Храмовники образовали кордон вокруг телепортера. Все стволы орудий крестоносцев были нацелены на врагов, которые осаждали их позиции. Ярость, охватившая орков при виде захваченного космодесантниками телепортера, подхлестывала наступающих. Зверообразные ублюдки рычали и завывали в предвкушении резни.
— Братья! — вскричал Джарольд. Его голос отразился от многочисленных кранов и подъемников сооружения, охваченного зловещим зеленым сиянием. — Сегодня мы покажем грязным ксеносам, что Армагеддон им не достанется! Сегодня орки узнают, что ни одно злодеяние не останется неотмщенным и ни одна подлость не пройдет безнаказанной. Сегодня мы обрушим божественное возмездие Императора на головы зеленокожих осквернителей этого мира, во имя примарха Дорна и его верного слуги лорда Сигизмунда!
Джарольд взял на прицел очередного орка и снес ему голову массореактивным снарядом.
— Братья! Сегодня нам придется пожертвовать жизнью, чтобы помешать оркам одержать еще одну победу здесь, на Армагеддоне. У нас новая цель. Мы не покинем эту планету, пока не убедимся, что зеленокожим никогда больше не удастся использовать телепортер или их военного идола. Сегодня хороший день для того, чтобы встретить смерть!
Со скрежетом разрываемого металла окутанные электрическим сиянием клешни пробили пыхтящий двигатель орочьего полугусеничного вездехода, бронепластины которого расплавились от теплового выстрела мультимелты.
Когда дым и пламя рассеялись, дредноут Черных Храмовников с мрачным удовлетворением увидел, как еще более внушительный и причудливо украшенный почтенный Родоман шагает через обломки, стремясь достичь кордона крестоносцев. По пути он раздавил извивающегося орка своей огромной ногой, а второго — раненого водителя вездехода — вытащил из кабины и, сомкнув багровые когти огромного силового кулака, оторвал ксеносу голову.
— Нет, брат, — прогремел древний. — Прошу прощения за то, что возражаю тебе, но сегодня вы не умрете.
Поравнявшись с Храмовниками, Родоман обратил свою мультимелту против орочьего мотоцикла и поджег его топливный бак. Машина и наездник исчезли в облаке ослепительного пламени.
— Отдать свою жизнь за то, чтобы остановить это богохульство, — не ваш жребий, — решительно продолжил почтенный Родоман. — Ваша задача еще не выполнена. Вы должны выжить, чтобы сражаться дальше.
Джарольд слушал Багрового Кулака, не перебивая, и одновременно выцеливал орка с огнеметом, сидящего в кузове еще одного полугусеничного вездехода.
— Это мой бой, брат, — твердо сказал Родоман. — Я должен завершить то, что начал с моими братьями-Кулаками пятьдесят лет назад.
Древний был прав. Это не их битва. Уничтожение военного идола орков никогда не являлось их целью. Их все еще ждал где-то брат Ансгар. Долг Джарольда и остальных крестоносцев состоял в том, чтобы найти чемпиона. Они дали клятву.
Однако все это не отменяло того факта, что крестоносцы были окружены превосходящими силами врага; надежды повернуть ход сражения в их пользу почти не оставалось, и даже флот не мог их отсюда вытащить.
Невероятное сооружение, в тени которого укрылись космодесантники, гудело и звенело, когда пули орков и энергетические лучи рикошетили от его столбов и опор.
— Как по-твоему, ты сможешь вычислить принцип его работы? — спросил Джарольд у технодесантника.
