Он неспешно кружил рядом с вершителем, стараясь отыскать любой намек на слабость или недостаток в его боевых методах. Однако у некрона не было уязвимых мест. Зазубрины и царапины на его броне говорили о бесчисленном множестве пройденных битв, а блеск его клинков во мраке оказывал чуть ли не гипнотическое действие.
— Сущая правда, — сказал ксенос. Его голос оставался все таким же холодным и размеренным. — Я рассчитывал, что ты скажешь это.
Некрон ринулся на космодесантника, но тот был готов к этому и парировал три стремительных удара, вспоминая старые приемы, которые он освоил до перехода на бой с мечом и щитом. Захирос бы предпочел иметь при себе клинок длиннее и тяжелее, такой, который он смог бы использовать по максимуму при двуручной технике боя, но его силовой меч никогда ранее не подводил и заслуживал того, чтобы верить в него и сейчас.
Обмен ударами происходил с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить, и реакция здесь не спасала — действия нужно было предвидеть. Вершитель не уступал в проворности любому космодесантнику, с налетом грубости и изящества лучших дуэлянтов Обсидии.
Но в свое время Захирос дрался и побеждал их всех и еще до становления Астральным Рыцарем завоевал звание мастера клинка. Он не знал поражений. И не собирался проигрывать сейчас. Каждый выпад противника он встречал контратакой.
Наконец он оттеснил вершителя на шаг назад и ударом плеча отбросил некрона на стену. Посыпались хлопья ржавчины. Захирос врезал противнику коленом в область диафрагмы и ударил рукоятью меча в висок. Любое живое существо от такого бы непременно умерло, вершитель же только закачался и зажал одну руку Захироса в своей.
Чужак швырнул Астрального Рыцаря в стену, но тот выдержал удар, а затем поднырнул под первый выпад и ушел с траектории второго. Капитан нанес рубящий удар, желая рассечь неприятеля от плеча до груди, но вершитель успешно остановил его собственным клинком, и Захиросу пришлось откатиться назад, чтобы избежать последующего выпада другого клинка.
— Я сражался и убивал на протяжении шестидесяти миллионов ваших лет, — механическим голосом произнес вершитель. — Я не отрицаю твоих навыков, но твои братья погибают. Ваша война подошла к концу. Если вы не собираетесь служить нам, умрете быстро, ведь мы милосердные боги. Продолжите сопротивляться, и ваша гибель не усмирит наш гнев.
— Видели мы ваше милосердие! — огрызнулся Захирос. Все тело ныло от боли. Кости были сломаны. Доспех вспрыскивал в кровь болеутоляющее, отчего тело цепенело. И все же он мог продолжать драться. — Рабы, которых разбирают на кости и мясо. Ни один космодесантник не пойдет на такое. Тебе придется прикончить нас всех.
— Так мы и сделаем, — согласился вершитель. — Мы уже начали данный процесс.
Захирос перехватил меч и с яростным рыком прыгнул на некрона. Силовой клинок метнулся вниз, чтобы пронзить грудь противника. Это была дикая, безрассудная атака, на которую мог решиться только сущий варвар, пытающийся выиграть за счет грубой силы и свирепости.
По крайней мере, так это представлялось со стороны. Некрон вознес оба клинка, чтобы зажать меч Захироса, выдернуть его из рук, а его самого швырнуть на пол безоружным. Но вместо этого капитан уклонился, пронес свой меч вне досягаемости вершителя и вогнал локоть ему в лицо. Раздался приятный хруст, и некрон упал на спину с выбитым глазом.
Вершитель имел многотысячелетний опыт, что демонстрировал в каждом ложном движении, но Захирос обладал силой космического десантника и знал, как ею воспользоваться.
Захирос ударил мечом, целясь чуть ниже руки. Это должен был быть смертельный удар, перерубающий одним махом сердце, легкие и позвоночник. Бронированный корпус техноконструкции подразумевал, что внутри есть системы, отвечающие за исправное функционирование, которые надлежало разрушить силовому полю его меча.
Клинок вершителя оказался быстрее, чем Захирос думал, и отбил в сторону меч капитана так, что он всего лишь оставил глубокую борозду в боку нагрудника некрона. Второй же клинок вонзился прямо в грудь космодесантнику.
Некронское лезвие, тоже имевшее силовое поле, вспыхнуло фиолетовым светом в момент столкновения и отбросило Захироса через весь зал. Он ударился о край арочного прохода, ведущего прочь из помещения и тронного зала. Капитан с трудом вдохнул и почувствовал, как по груди растекается неприятное тепло, сменяющееся болью. Он зацепился за угол прохода и потянулся, чтобы пересечь его.
Он был тяжело ранен. Очень. Меч разрезал керамит и глубоко вошел в грудь. Розовая пленчатая поверхность его легкого проглядывала сквозь дыру в сросшемся реберном каркасе. Оттуда шла кровавая пена.
Захирос изучил свою новую позицию. Он находился в ярко освещенном помещении без признаков разрухи.
Вокруг центральной платформы с постаментом из черного металла, поддерживающим резной куб размером с человеческую голову, проходил ров со ртутью, а от серебряных напольных плит исходило слабое жужжание.
Когда кровь забрызгала серебро, странное чувство, прибывшее из глубин сознания, посетило Захироса. Эмоция, которую он никогда прежде не испытывал. Вместе с ней пришел и вопрос: «Готов ли я умереть?»
Был ли это страх? Тот самый, что испытывали обычные люди, когда находились при смерти? Эта идея вызывала отторжение. Император сотворил первые легионы Космического Десанта, так как нуждался в бесстрашных воинах. Они знали, что такое страх, но умели подавлять и игнорировать его. Захирос множество раз оставлял в стороне этот проблеск слабости. Но что будет, если искре страха дать разгореться? Не она ли сейчас расходилась по венам, грозя парализовать и тело, и разум?
В зал вбежал вершитель. Он мог бы просто пронзить Захироса со спины, и тогда битва закончилась бы прямо здесь. Но вместо этого некрон прошел по ртути и встал между Захиросом и кубом.
Преторианец явно заботился об этом предмете, чем бы он ни был. Пусть до Хекирота было не добраться, Захирос по-прежнему мог попытаться ранить лорда Борсиды. У него все еще оставался шанс изменить ход битвы.
«Но готов ли я умереть?»
Захирос вскочил, и на пол упали кровавые сгустки. Астартес выставил перед собой меч, словно так он поддерживал его.
Вершитель принял оборонительную стойку, и теперь его парные клинки было никак не обойти, учитывая, каким слабым и медлительным стал Захирос.
Он очень хотел развернуться и бежать обратно. Это была недопустимая, богохульная мысль, но она вцепилась в него и угрожала подчинить себе его тело, как кукловод. Любым способом нужно было пересилить этот порыв, ведь другого шанса ему уже не представится. Если это страх, и он на самом деле подчинил Захироса себе, тогда не имело значения, умрет он здесь или нет.
Захирос бросился на вершителя. Некрон снова заблокировал его меч, но Астральный Рыцарь не остановился, а обрушился всей массой на противника. Остановить бегущего на полной скорости космодесантника не смог бы даже некрон, и потому вершитель упал на постамент и сбил куб на пол.
Какое-то мгновение Захирос не мог оторвать взгляда от этого куба. Начертанные на его поверхности узоры образовывали сложный лабиринт и словно принуждали следовать взглядом по бесконечным путям, стремясь найти выход. Но боль затуманила его зрение, и наваждение прекратилось.
Вершитель ударил сверху вниз обоими клинками, и левая рука капитана, угодившая между ними, сократилась точно по локоть. Острая боль сплелась с отвратительным тупым ужасом, когда конечность отвалилась, отрезанная столь аккуратно, что первая капля крови упала только секунду спустя.
Захирос потянулся вперед уцелевшей рукой, выпустив меч. Человек и некрон вцепились друг в друга мертвой хваткой, и потому клинок уже не мог помочь. Капитан коснулся резной поверхности куба и схватил его.
Захирос перекатился на спину как раз в тот момент, когда преторианец, занесший меч для удара, уже собирался погрузить его в горло космодесантника. Капитан внезапно бросился на противника с кубом в руке и врезал им прямо по вражьему черепу. Куб раскололся, и его фрагменты дождем из крошечных серебристых осколков посыпались вниз.
