Спина Коргона изогнулась, мышцы свело судорогой, а кости затрещали. Технодесантник оскалился, дрожа всем телом, глаза закатились, изо рта пошла пена.
— Технодесантник! — завопил дух машины. — Брат мой!
Судороги свели мышцы Коргона, керамит брони изогнулся. Из трещин хлынула кровь.
В местах разрыва брони выступили покрытые пленкой и жилками безумные глаза. Человек Коргон распался, замененный чем-то ужасным и нечеловеческим.
Дух машины «Непоколебимого бастиона» заревел от боли. Все блоки носителя данных раскололись, кристаллические осколки завывали в буре рассеивающейся информации. Над местом трагедии пронеслась демоническая тень, и источник тьмы ворвался в сердце звездного форта.
Смерть пришла в «Непоколебимый бастион» под покровом тени и плоти.
Кастелян Лепид пережил личный состав командной палубы на несколько секунд. Они задохнулись после того как дух машины уступил управление инфодемону, и тот открыл воздушные шлюзы и двери в переборках. Воздух с пронзительным звуком вырвался из звездного форта, вытянув с собой многих членов экипажа. Те, кто смог удержаться, умерли в следующее мгновение, кровеносные сосуды разорвались, легкие лопнули, кровь вырвалась во внезапно обрушившийся холод замороженным туманом.
Космодесантник недолго продержался в проникшем внутрь вакууме. Не он убил Лепида. Это было лицо, которое выступило из палубы, его линии были вырезаны из стали, огромные безжизненные черные глаза не мигали, когда руки инфотени затянули Лепида в зияющий рот. Кастелян оказался в яме из скрежещущих клинков, глотку стальной змеи усеивали ряды зазубренных зубов. Лепида целиком проглотила мерзость, созданная из материи «Непоколебимого бастиона». Вакуум заглушил вопли отказывающегося проявить покорность Имперского Кулака, а жизнь его погасла, когда тело искромсали и швырнули под палубу.
Картина повторилась по всему звездному форту. Немногочисленные Имперские Кулаки были перемолоты в труху и нанизаны на стальные когти рук, выросших из окружавших их машин. Другие последовали за матросами через воздушные шлюзы, кувыркаясь в космосе. Какое-то время они были живы, пока не закончились запасы воздуха в доспехах. Они в последний раз видели «Непоколебимый бастион», его украшенные своды и контрфорсы, свернувшиеся в себя и превратившиеся в огромные лица, затуманенные глаза, глядевшие из ран, открывшихся на корпусе звездного форта.
Умирая, космодесантники видели, что «Непоколебимый бастион» также гибнет. Вместо него возникло нечто чудовищное.
Иногда мысли капитана Лисандра обращались к значению жертвы.
Это был первый выученный им урок в качестве космодесантника. Человек, начавший обучение под руководством капелланов Имперских Кулаков, давно исчез. Его сменил тот, кто был скорее наследием, олицетворением его ордена, чем человеком. Но Лисандр по-прежнему помнил то, чему научился. Битву нельзя выиграть без жертвы. Будь то единственная выпущенная пуля или смерть целого мира, за победу, так или иначе, надо заплатить.
Жертва была первым, что пришло ему на ум, когда он изучал тактическую карту региона, окружавшего Око Ужаса. В его непосредственной близости серые значки обозначали миры, пожертвованные хлынувшей волне Хаоса. Их усеивали кладбища огромных армий и населения планет, миллиарды убитых поклоняющимися Хаосу еретиками, которые называли себя солдатами Черного крестового похода. Символы крупных битв и боевых операций флота ярко горели на голодисплее, отмечая массовые жертвы, принесенные на алтарь победы. Некоторые были успешными, большинство нет, а боевые действия вокруг Ока превратились в одно сплошное сдерживание врага. Наконечник удара Хаоса должен быть затуплен. Если Хаос крупными силами прорвется сквозь кордоны Имперского Флота, то Черный крестовый поход достигнет самой Терры.
Этого не произойдет. Империум пожертвует всем, что у него есть, чтобы помешать этому плану. Имперский гвардеец или матрос Флота могут не понять этого. Для них победа равна выживанию, так же как ограниченному имперскому гражданину достаточно просто сохранить здравый рассудок. Но Лисандр понимал.
Лисандр размышлял об этом в тактическом планетарии ударного крейсера «Осада Малебрука». Корабль был выделен из состава флота Имперских Кулаков Гелиос, который охранял один из выходов из Ока. Это было все, что мог позволить себе флот. В любой момент армады Хаоса могли перейти в наступление и навязать Имперским Кулакам сражение. Сам Лисандр был ценным воином, присутствие которого Кулаки не могли позволить себе нигде, кроме как в пекле битвы, но его задача была важнее даже командования братьями-космодесантниками флота Гелиоса.
Его задача заключалась в том, чтобы подтвердить факт смерти кузнеца войны Шон'ту.
За ухом Лисандра застрекотало вокс-устройство.
— Говори, — произнес он.
— Капитан, — раздался голос командира корабля Христиса. — Мы выходим из варпа. Все приборы в норме.
— Как только мы окажемся в реальном пространстве, свяжись с «Непоколебимым бастионом» и «Усилием воли», — приказал Лисандр. — Объяви боевую готовность. Сражение уже началось и может еще продолжаться. Мы должны быть готовы задействовать наши орудия.
— Да, капитан, — ответил Христис. — Входим в реальное пространство. Император защищает.
Тактический планетарий, обшитый медью и покрытый изображениями шестеренки Адептус Механикус, содрогнулся, когда «Осада» пробила пелену между варпом и реальностью. На долю секунды структура планетария изменилась: в нем проступили невозможные углы, словно сама реальность протестовала против вторжения в ее владения. Затем все прошло, и «Осада» снова оказалась в материальном пространстве.
Гололитическое изображение мигнуло и изменилось, теперь оно показывало космос в непосредственной близости от корабля. «Усилие воли» был окружен мигающими значками, изображающими ограниченный гарнизон Имперских Кулаков. Звезда в нескольких световых часах, мертвые луны и пояс астероидов. Давно мертвые платформы эксплораторов.
«Непоколебимого бастиона» не было.
— Входящие сообщения, — раздался голос Христиса по воксу. — Искаженные. Повсюду аварийные радиобуи с «Усилия».
— Есть данные о «Бастионе»? — спросил Лисандр.
— Ничего. Мы ищем его. От него нет никаких сигналов, даже обычных радиомаяков.
— Найдите его, — приказал Лисандр.
— Так точно, капитан. Нам оставаться на позиции?
— Нет. Направляйся к «Усилию воли».
В последнем сообщении говорилось о демоническом вирусе. Зашифрованное секретным кодом астропата, оно преодолело расстояние от одного звездного форта к другому со скоростью мысли. Колдовство. Моральная угроза. Мы уничтожены.
Слова пронеслись в голове технодесантника Гестиона, когда он протиснулся через дверь в переборке, следуя по техническому коридору, не предназначенному для космодесантника в доспехе. Из глубин двигательного и энергетического отсеков «Усилия воли» трубили ревуны, а синтезированные голоса, бессвязно гомоня, передавали зловещие предостережения.
Гестион пролез сквозь люк в огромное холодное хранилище. Ледяной туман скрывал высокий сводчатый потолок, а полированный металл стен был покрыт льдом. В хранилище находилось почти круглое тело археотека, биомеханическое скопление соединенных друг с другом десятков человеческих тел, окутанных кабелями и заключенных в стальные оболочки. Здесь обитал дух машины «Усилия воли», ритмичные движения сотни тел регулировали его функции, а такое же количество человеческих умов составляли структуру его разума. Так же как сервиторы, которые обслуживали системы звездного форта, были созданы из тел умерших матросов, так и эта машина состояла из тел разных техноадептов и магосов, которые тысячелетия поддерживали ее в рабочем состоянии. Слияние с духом машины стало для них последней почестью, их разумы соединились с его, их собственная мудрость прибавились к тем огромным знаниям, что наполняли его блоки памяти.
