Лендпар пал первым, снаряд автопушки попал ему строго промеж глаз, его тело рухнуло на пол еще до того, как он осознал, что уже мертв. Культисты ревели от боли и ярости, пока Мак и двое других катаканцев поливали их струей пламени из огнемета.

— Продолжаем движение. Вперед к рампе, — крикнул Мак, сжигая еще одного фанатика в рясе, пытавшегося потушить огонь, катаясь по полу.

Отделение катаканцев преодолело разрушенный лестничный пролет в одном из подуровней улья Атика и устремились навстречу нескольким дюжинам культистов. Еще большее количество предателей хлынуло из строений подуровня, и Мак нашел странным тот факт, что культисты, захватив этот район, решили расквартироваться в местных домах. Но когда он увидел их в полной экипировке, то понял, что культисты искали людей, проживающих здесь. Это было хорошим знаком. Значит культисты не знают, что население было эвакуировано в под-улей. Он обязательно доложит об этом полковнику, когда снова увидит его. А затем он вспомнил, что уже больше никогда не увидит Страйка. Еще один катаканец упал позади него, выстрел из лазгана попал ей в шею.

— Пошевеливайтесь. Мы почти на месте! — Мак держал огнемет одной рукой, а второй поддерживал Лайела за локоть.

Астропат немного успокоился и перестал обращать внимание на происходящее. Он словно решил сыграть с судьбой по своим правилам. Спалив очередную партию культистов, приблизившихся к рампе, Мак и Лайел проникли на следующий уровень улья. Такие рампы, как эта, вертикально соединяли все уровни улья с их соседями, позволяя передвигаться на мотоцикле и других моторизованных машинах. Катаканцам предстоял нелегкий путь наверх. Но риск был частью их жизни, и ничто не могло заставить их отказаться от этой миссии. Остальные выжившие последовали за Маком, оставляя позади стены огня. Когда пламя уменьшилось, группа культистов, жадно хватая воздух, подобрались к рампе. Первое, что они увидели за стеной огня — были пару выкатившихся им навстречу гранат, оставленных катаканцами.

— Торн? Эти чертовы танки готовы? — рявкнул Страйк, обращаясь к майору по воксу.

Ночь снова окутывала Атику, но набережная была освещена словно днем, настолько плотной была перестрелка между катаканцами и последователями Хаоса.

— Осталось зарядить еще где-то пятьдесят. Мы выкатим их как можно быстрее, — раздался в потрескивающем от помех воксе уставший голос Торна.

С того момента как произошла высадка сил Хаоса, майор полностью отказался от сна, чтобы самому удостовериться в готовности бронетехники сто восемьдесят третьего. Но и этого не было достаточно. Даже поддержка Бриджстоуна не ускоряла процесс.

— Дело дрянь. Я не знаю, сколько мы еще сможем сдерживать их, — произнес Страйк, тон его голоса слегка смягчился. — Я не хочу, чтобы эти танки достались врагу. Сливай их в воду, если возникнет риск захвата транспортных кораблей. Ты слышишь меня Бриджстоун?

Бриджстоун был назначен командующим флотилии кораблей, перевозящих танки из планетарной столицы. Командор не был рад этому назначению, он и так пропустил слишком многое, находясь в джунглях. Но в словах Страйка был смысл. Лучше избавиться от имперской техники, чем оставить ее врагу.

— Понял, полковник, — произнес Бриджстоун. — Я утоплю их и буду ждать Ваших приказов.

Страйк отключил вокс-связь и повернулся к Тзуле, уклонявшейся от сверх-раскаленных лучей лазганов.

— Какого черта Вы тут делаете, по-моему, я отдал приказ эвакуировать раненых на Олимпаксна вашем шатле? — произнес Страйк.

Почти сразу с приземлением десантных капсул на поверхность Атики, полковник приказал убрать шатл Инквизиции с посадочной площадки и выдвигаться к докам. Его первоначальный план состоял в погрузке корабля на один из грузовых судов вместе с танками. Но теперь, когда Тзула вернулась из джунглей, он решил загрузить шатл ранеными.

— Я вернулась за Вами, — произнесла Тзула, ее челюсть была сжата как в тот раз, когда Страйк встречал их по прибытии из джунглей.

— Теряете время. Я остаюсь здесь с моими людьми, и когда я прикажу отступать — лично поведу их в Олимпакс.

— И чем Вы будете им полезны, будучи мертвецом? — она дотронулась до золотой эмблемы Инквизиции, висящей на цепочке, на ее шее. — Я могу воспользоваться своим положением и приказать Вам, это ясно?

— Ага, — ответил Страйк, — а я могу пристрелить Вас, это ясно?

Напряжение в воздухе нарастало, подогреваемое снарядами, летевшими с обеих сторон. Тзула фыркнула и покачала головой.

— А теперь — хватит привлекать огонь на себя, забирай моих людей и этот чертов нож, — произнес полковник, поудобнее устраиваясь за баками из-под горючего.

— Император защищает, — холодно произнесла дознаватель.

Пригнувшись, она побежала обратно к шатлу. Через несколько минут ее судно взмыло в воздух и стало удаляться от поля боя. Несколько удачных выстрелов из лазганов попали в корпус, но не нанесли серьезного урона.

Тем временем шум в рядах сил Хаоса утих, и боевые кличи сменились на благоговейный шепот. Хаосисты прекратили огонь, и на какое-то мгновение Страйк подумал, что случилось чудо, и они сложили оружие и сдались. Но он тут же понял, что реальность была далека от чуда. Ряды культистов и Астартес-предателей расступились, и огромная фигура, благодаря хвосту волос на голове превышавшая по росту даже берсеркеров, вышла вперед. Золотая отделка его брони контрастировала с бледным цветом луны Пифоса, и силовой коготь непроизвольно сжимался и разжимался, требуя крови. Перед полковником, в своем брутальном величии, возвышался Абаддон Разоритель, Абаддон Магистр Войны и, как уже понял Страйк, Абаддон Покоритель Пифоса. Кишки Страйка обдало холодом, настолько ужасающим было присутствие Абаддона. Бойцы вокруг него затряслись от страха. Висевший на поясе Стайка вокс ожил.

— Полковник Страйк? Это майор Торн. Враг, сэр. Они прекратили стрельбу, словно сдались. Что мне делать, сэр?

С другой стороны поля битвы сын Гора обнажил зубы в некой пародии улыбки. Звон оружия о броню и выкрики, прославляющие Магистра Войны, заполнили пространство Пифоса.

— Полковник, как слышно? Ваши приказы, сэр? — в этот раз слова Торна дошли до Страйка.

— Убирайтесь оттуда, — выдавил Страйк.

— Все вы, бегом оттуда, сейчас же, — добавил он и последовал за убегающими катаканцами.

Очередная струя пламени поглотила группу культистов, не успевшими уклониться или отойти в сторону. Потные одежды из грубой ткани превратились в факелы, обезумевшие от боли хаосисты кидались на своих собратьев, распространяя пламя все дальше в ряды своих единомышленников. Но за каждым сожженным культистом приходили новые, пытаясь достать катаканцев оружием ближнего боя и вопя богохульные литании.

— Еще один уровень, Лайел, — мягко произнес Мак. — Еще один уровень, и мы будем в Зале астропатов.

Катаканец ни на секунду не отпускал астропата, координируя его движения и одновременно поливая культистов из огнемета. Теперь их осталось четверо. Двадцать семь этажей интенсивного боя и жизни катаканцев — такова была цена за выживание целой планеты. Окруженный со всех сторон, Олевски, широкоплечий боец с острова недалеко от места, где родился сам Мак, нажал на курок огнемета, но ничего не произошло. Катаканец потряс оружие, опасаясь, что бак опустел, но тот был еще наполовину полон. И в этот момент боец заметил, что механизм зажигания сдох. Чувствуя, как множество рук тянется к нему, Олевски выхватил нож и вонзил его в бак с горючим. Взрыв был коротким, но разрушительным, уничтожая все в радиусе десяти метров. Взрывная волна отбросила и тех, кто был за пределами области поражения. Мак сохранил равновесие и удержал Лайела от падения. Янакзек, еще один выживший катаканец, прижался спиной к последней рампе и стал прикрывать Мака и Лайела стрельбой из лазгана.