— Что вы здесь делаете? — спросил я стальным голосом.

К его чести, он даже не вздрогнул. Мужчина задвинул все шкафчики на место, и только после этого обернулся ко мне. Хитрая улыбка уже была натянута на его угловатое лицо. Я поймал его цепкий холодный взгляд, который словно гипнотизировал. На меня вдруг навалилась головная боль. Обмен взглядами проходил какие-то секунды, но я уверен, что заметил, как в конце мужчина напрягся, после чего моя мигрень отступила. Что же это было?

— А, это ты Миша? — как ни в чём не бывало, спросил он. — Твой отец обещал мне одну вещь, перед тем, как всё это случилось. Её-то я и ищу.

— И что это?

— Небольшой топаз круглой формы в оправе из серебра. Не видел такой где-нибудь? Он мне и нужен.

Я тут же вспомнил, что подобную вещь получил в больнице вместе со своими вещами. Чего мне только стоило, чтобы не показать ему это на своём лице.

— Не припомню такого, — соврал я, после чего произнёс. — Я думаю, вам нужно уйти.

Снова искусственная улыбка. Мужчина подошёл ко мне вплотную — он был выше меня на целую голову:

— Ты правда, так считаешь? — спросил Скобелев, больно сжав моё плечо своими костлявыми пальцами.

— И не только он, — послышался знакомый голос у меня за спиной.

Я обернулся и с облегчением увидел суровое лицо Белова, стоявшего на пороге:

— Представляешь Миш, сумку с документами забыл! Без прав ездил всё это время, — обратился он ко мне. — О, какие у нас гости! Здравствуйте, Алексей Владимирович. Что же вы не предупредили о своём визите? Я бы устроил вам тёплый приём…

При последнем слове дворецкий упёр кулак в ладонь и с хрустом сжал. А чего стоил его взгляд… Готов поклясться, радужки глаз Белова засветились пламенем!

— Ничего-ничего, Илья Андреевич! Я здесь проездом. Думал, дай заскочу, проведаю родню в столь грустный час. Но мне уже пора…

Прикрываясь мной, как щитом, притом, не показывая страха на своём лице, Скобелев вышел в коридор и потопал на выход ни с чем.

— Ещё увидимся, дорогие родственнички! — бросил он напоследок, а потом исчез в парадной.

Я был счастлив, что Белов явился вовремя, и даже был готов расцеловать от счастья этого сурового, но теперь такого свойского мне человека.

— Похоже, я никуда не поеду, — произнёс он сквозь зубы. — Помнишь, я говорил про тех людей, которым не буду рад в этом доме? Скобелев один из них.

— Он искал топаз моих родителей.

— Подлый стервятник! Его двоюродный брат погиб три дня назад, а он пришёл в день похорон обокрасть его дом, — выпалил дворецкий, после чего всё-таки взял себя в руки. — Ладно. Скажи, где сейчас амулет?

— У меня в комнате. Отдать его вам?

— Да. Я положу его в сейф. Это фамильная реликвия Юсуповых, и она не должна попасть не в те руки. Мы обязаны сохранить её. Хотя… — он задумался. — Если Скоболев проник в эту комнату, а она была закрыта на два замка, то ему не составит труда вскрыть и сейф. Лучше пусть амулет останется у тебя.

— Но, вы же сами сказали, что это фамильная ценность! — запротестовал я. — А вдруг я потеряю её?

Белов похлопал меня по плечу:

— Единственный, в ком я не сомневаюсь, так это ты. Тем более, топаз — наследие твоего отца, полученное им от деда, прадеда и ваших предков. Кому, как не тебе его хранить?

Вот блин свалилось на меня счастье! Теперь везде ходить с этой бижутерией…

— Как скажете, Илья Андреевич…

— Никому его не показывай, и всегда держи при себе. Хорошо?

Я кивнул. Надо будет найти для него цепочку.

— А теперь давай вернёмся к твоим сёстрам. Думаю, им сейчас как никогда нужна наша поддержка.

Так мы и сделали. Остаток дня провели в тесном семейном кругу. Я слушал забавные истории про наших родителей, которые рассказывал Илья Андреевич. Сёстры понемногу выходили из траурного настроения и даже иногда смеялись над шутками, которыми их развлекал дворецкий. Несмотря на горечь от утраты, этот день мы провели на позитиве. И ровно в девять вечера в хорошем настроении я добрался до своей комнаты и вытащил из кармана джинсов амулет. И ради этой безделушки человек может опуститься до банального воровства…

Сжав её в руке, я двинулся по направлению к компьютеру. Мне ещё многое нужно было разузнать об этом странном, но чертовски интересном мире. Но словно по мановению волшебной палочки, меня вдруг подкосило прямо возле кровати. Ноги вдруг стали ватными, а сознание поплыло. Видно, кофе перестал действовать. Всё, что я смог сделать далее, так это свалиться на застеленную служанкой постель и заснуть беспробудным сном…

Внезапно мои уши чуть не разорвало от децибел!

— РОТА ПОДЪЁМ!!!

Это был тот самый момент, когда засыпая ночью, ты закрываешь глаза, и кажется, проходит секунда, но ты открываешь их, а уже утро. Только кроме досады от того, что я ни капли не выспался, добавилось ещё и шоковое состояние от резкого пробуждения, причиной которого был горланящий в ухо Белов. Я сразу же вылетел с постели и с недоумением уставился на него. На усатом лице дворецкого красовалась довольная ухмылка. Привычный чёрный смокинг сменился на белый спортивный костюм с красной полосой на груди. Я взглянул на часы, плавающие облачком на мониторе компьютера — ровно шесть утра. Вот же угораздило…

— Как я и говорил, с сегодняшнего дня начинаются твои тренировки! — сказал он, и протянул мне комплект такой же одежды, только чёрного цвета.

— На сборы пять минут. Буду ждать тебя на улице, — произнёс Белов, и зашагал на выход.

— А завтрак? — спросил я с надеждой.

— Поедим на полигоне. Я взял термос с чаем и бутерброды.

Илья Андреевич вышел из комнаты, оставив меня одного с кучей вопросов. Что ещё за полигон? Как будут проходить мои тренировки? И к чему мне стоит морально подготовиться?

Спортивная форма села на меня как влитая. Обувшись в кроссовки, я начал спускаться по лестнице, ожидая выхода разгневанных сестёр из своих комнат. Но к моему удивлению, командный крик Белова их не разбудил. Внизу всё так же хлопотали слуги. До меня доносились приятные запахи готовящегося завтрака. Эх, чует моё сердце, начиная с этого утра, моя новая аристократическая жизнь поменяется на армейские будни…

Белов сидел в машине, припаркованной возле крыльца. Не выспавшийся и голодный я забрался в мобиль, развалился на заднем сидении и закрыл глаза. Мы поехали. Как назло, сон ушёл, а разбитость во всём теле осталась. За окном проносились дороги, поля и леса. Прошло как минимум двадцать минут пути, после чего дворецкий свернул с трассы, и мы ещё некоторое время проехали по грунтовке. Наконец, он остановился на заросшем пустыре. Впереди виднелся ржавый забор из сетки-рабицы, а в небольшом отдалении какие-то постройки не выше двух этажей.

Илья Андреевич открыл багажник, вытащил оттуда большую чёрную сумку через плечо и передал её мне. Она оказалась весьма тяжёлой.

— Много бутербродов взяли, — пошутил я, но Белов не оценил юмора, и остался серьёзен.

— Идём. Я тебе всё покажу.

Он повёл меня к забору, в одной из секций которого зияла большая дыра. Перебравшись на ту сторону, мы продолжили путь уже по бетонным плитам. Вскоре я понял, что это была посадочная полоса для легких самолётов.

— Мы на заброшенном аэродроме, — пояснил дворецкий. — Я и мои ребята частенько собираемся здесь и отдыхаем: жарим мясо, стреляем по банкам. А иногда упражняемся в Силе, чтобы держать себя в форме. В городе особо не разгуляешься, а вот в таких местах можно ни в чём себе не отказывать и лупить на всю мощь.

Лупить на всю мощь… Звучит страшновато.

— Вы же служили, да?

Белов вздохнул:

— Да, Миша. И не только. Я был на той самой войне двадцать пять лет назад… И с теми немногими боевыми товарищами, кто остался в живых, поддерживаю связь до сих пор. Некоторые из них, как я, работают телохранителями при знатных родах, а другие ушли в бизнес.

Теперь всё встало на свои места. Его стать и выправка, суровый взгляд — Белов совмещал ведение дел Юсуповых с защитой их семьи. Очень благородно с его стороны, только, наверное, это делается не за бесплатно. Интересно, когда он выставит мне счёт за свои услуги? И как я буду их оплачивать?