— Я из «В»-класса, — признался я, после чего услышал вокруг удивлённые возгласы.

— К нам заслали шпиона! А я знал! Знал! — снова подал голос довольный выскочка. Надо будет потом пообщаться с ним наедине, поговорить о хороших манерах.

— Верно, — подтвердила старшеклассница, отложив журнал и посмотрев на меня вопросительным взглядом. — Ты, наверное, по ошибке к нам попал, да? И… Михаил? А ты вообще не хочешь перейти к нам в класс? С твоими-то задатками…

Я тоже решил, что пора бы уже вставать и, поднявшись, направился к своей парте. Взяв портфель, произнёс:

— Я подумаю об этом. Было приятно познакомиться, Мария. Но вынужден откланяться. Наверное, меня уже заждались в другом классе.

В смешанных чувствах я вышел за дверь, не особо понимая, что делаю. Голова ещё не пришла в порядок, и меня немного шатало. Десять минут назад я слишком сильно рискнул и повёл себя, как глупец, чуть не сдохнув там в кабинете в первый же учебный день. Надо зарубить себе на носу, что здесь вовсе не тепличные условия моего мира, нет. Эти безумные маги только и делают, что меряются Силой друг с другом, что парни, что девушки. Если бы моя жена Вера могла вытворять такое со мной во все те моменты, когда мы ссорились, то надолго меня не хватило бы. А может ну это всё? Лучше не бредить этой девушкой и заняться делом. Прошлого уже не вернуть, как бы мне этого не хотелось. А вот за жизнь своей дочери Алины я ещё могу побороться!

В каком-то пьяном бреду я спустился по лестнице и прошёл коридорами вплоть до парадной с будкой охраны, где стояли двое солдат. Спросив там про свой кабинет, по их наводке я отправился по первому этажу, пока не дошёл до нужной двери. За ней слышался мощный хорошо поставленный голос, из-за которого я моментально пришёл в себя. Судя по отрывистым волевым фразам, наш классный руководитель был тем ещё солдафоном.

Тук-тук!

Плюнув на всё, я настежь отворил дверь и молча зашёл внутрь. Примерно три десятка пар глаз, среди которых были и мои друзья, сразу же обратились на меня. И мужчина, сидевший за столом у доски. Классный руководитель был одет в элегантную приталенную рубашку, тёмные брюки и лакированные ботинки. Гардероб эдакого серьёзного мачо дополняли строгие очки в черной оправе. По возрасту я не дал бы ему больше тридцати пяти, но при моём появлении его благородное лицо в момент ожесточилось и даже будто слегка состарилось.

— Я правильно понимаю, это вы Михаил Юсупов? — отчеканил классный руководитель. — Единственный ученик в классе, кто удосужился опоздать на первый урок в новом учебном году?

— Он самый, — кивнул я, почувствовав себя знаменитостью, продолжая стоять в проходе.

Только благодаря недавно пережитому в первом «А» нечеловеческому стрессу, я сохранял воистину спокойствие удава, что наверное, очень злило преподавателя.

— Скажете что-нибудь в своё оправдание? — с нажимом произнёс он.

Я невольно посмотрел на взволнованное лицо Александра и хмурую физиономию Друцкого, который сидел рядом. Было приятно увидеть такие теперь родные мне лица.

— Мне нечего сказать.

Мой взгляд вернулся к учителю. Наверное секунд десять мы играли в игру, кто кого переглядит, но в конечном итоге мой оппонент сам же нарушил молчание:

— Запомните все, — сурово обратился он к классу. — Это первый и последний раз, когда я даю опоздавшему возможность зайти на урок. В следующий раз всё будет иначе, и это касается каждого. Последствия будут куда серьёзнее, чем публичный выговор. Я понятно выражаюсь? — строго спросил мужчина.

— Понятно! — хором ответил класс.

Наблюдая за всей этой картиной, я вспомнил себя прошлого, когда за какие-то мелочи тоже грозил своим подчинённым карой небесной. Нет, я совсем не был идеальным начальником, который незаметно контролирует рабочий процесс и сотрудников, лишний раз не капая им на мозги. Но всё-таки тоже старался больше вызывать у них уважение, чем стращать. Получалось, правда, не всегда.

— Садитесь уже. Вы тратите моё время и время класса, — махнул рукой классный руководитель, указав на свободную парту.

Когда я занял своё место, он продолжил уже в менее враждебном тоне:

— Для новоприбывшего — мое имя Анатолий Долин. Я ваш классный руководитель. И я буду с вами работать во время всего учебного года. Это касается как успеваемости, так и дисциплины в классе. Если вас что-то не устраивает, или вам не нравится моя персона в качестве вашего классрука, то милости прошу на выход из стен нашего учебного заведения.

Повисла мрачная тишина. Смерив учеников суровым взглядом он продолжил:

— Надеюсь, мы друг друга поняли. Итак! Сегодня, как вы уже знаете, теоретических занятий не будет — они начнутся завтра. Однако кое-что познавательное впереди вас всё-таки ожидает…

Наконец-то преподаватель улыбнулся, заставив львиную женскую половину класса зардеться и тоже примерить улыбки на лица. Было видно, что брутальный педагог очень понравился девчонкам.

— Сегодня мы посетим тренировочный блок.

Ученики заликовали, захлопав в ладоши. Похоже многим не терпелось высвободить свою магическую мощь в спаррингах и доказать оппонентам своё превосходство.

— Там выступит директор, после чего будет проведена демонстрационная дуэль. Вы увидите тот уровень боя, на который как минимум стоит равняться. После чего мы все дружно пойдём в библиотеку и наберём учебники по списку, который я вам озвучил ранее…

У него вдруг зазвонил телефон. Весь класс слушал незатейливую мелодию, которая, казалось, никак не волновала Долина.

— Ещё одно правило. Во время урока в классе может звонить только мой телефон. Выключайте звук на своих игрушках. Понятно?

— Понятно!

— Хорошо, — наконец мужчина поднял трубку и коротко пообщался с собеседником, после чего вернул мобильник в карман. — Мне нужно выйти. Староста — обеспечьте порядок в классе, — обратился он к девушке на передней парте. — Никакой беготни по коридорам и шума. Если не успею вернуться, ровно через час проводите учеников в тренировочный блок. Там я вас и найду.

Кудрявая девушка активно закивала и преподаватель быстро вышел из класса, после чего начался обычный в таких случаях галдёж. Меня окружали самые настоящие дети шестнадцати-семнадцати лет, правда, обладающие смертоносной силой. И как этот мир до сих пор не развалился на куски, если здесь практически каждый может творить устрашающие чудеса?

Наконец я смог присоединиться к своим друзьям и ответить на их многочисленные вопросы:

— Ты где был?! Мы тебя везде искали! — спросил возбуждённый Александр.

— Ага. С этим типом шутки плохи. Хоть и нарцисс, но суровый, как бойцовский пёс, — произнёс Сергей. — Теперь ты у него на примете! Имей в виду!

— Ну так что, тебя украли? Пытали?

Я не выдержал и звонко рассмеялся:

— Да нет! Хотя и да… Наверное.

На лицах парней прошла буря эмоций, которую я постарался сразу же погасить:

— Просто сходил на экскурсию в первый «А». Познакомился с девушкой. Познал её Силу…

— Звучит многообещающе, — усмехнулся Друцкий. — Теперь понятно. Надеюсь, это того стоило!

— Я тоже.

— В следующий раз так не подставляйся. Здесь порядки строгие, — предупредил Бельский. — Чуть что, сразу расстрел.

Теперь уже мы все смеялись во всё горло, и как нас не уговаривала староста успокоиться, у неё ничего не выходило. Суровый Долин так и не вернулся к назначенному часу, поэтому, кое-как организовавшись, наш класс двинулся на выход, ведомый пухлощёкой девушкой с забавными кудряшками. Мы вышли из учебного корпуса, обогнули его и направились к монструозному зданию, которое было чуть ли не больше, чем вся остальная Царская школа. Здесь смешался милитари-стиль военных построек и чёрные конструкции, напоминающие декорации для рок-сцены. В общем было странно увидеть такое рядом с аналогом Эрмитажа, коим являлась школа.

У входа в ангар, который сторожили солдаты, было столпотворение народа. Несмотря на несколько двустворчатых дверей, которые были открыты настежь, люди продвигались медленно. Прошло минут десять, когда мы наконец оказались в ангаре, который поражал размерами не только снаружи, но и внутри: чего только стоил высоченный потолок, поддерживаемый монументальными железобетонными конструкциями. Где-то наверху чирикали и летали птицы, пробравшиеся под крышу. Впереди простирался вид на десятки боевых арен разных размеров и трибуны для зрителей. Постепенно трибуны заполнялись, и мы как, и остальные, заняли свои места. Вскоре на центральную арену вышел директор со своей свитой. В его руках был микрофон, и когда он заговорил, в каждом уголке ангара зазвучал его голос: