Бэк насупился и недовольно глянул на отца.

— Я тебе обещаю. Пара дней.

— Верша, — подошла к ним Гара. — Мы не можем просто ждать пару дней. Нам надо как-то начать готовить войско.

— И как, ты думаешь, мы этим должны заниматься? — возмутилась убийца.

— Посмотри на меня, — вздохнул Верша. — Я похож на полководца? Да я, дерьмо мне в кашу, берсерк.

— Эй! Верша! Если ты не поторопишься, то скоро эти мелкие утырки нас по болтикам разберут! — крикнул гном.

— Всё, мне пора, — потрепал по голове сына берсерк и, притянув к себе Гару, чмокнул ее в губы. — Я постараюсь побыстрее.

Девушка от неожиданности отшатнулась, но не успел Верша отвернуться, как рядом возникла разъяренная Мара.

— А ну стой, засранец! — возмущенно крикнула она, подскочила к воину и впилась губами в него.

— Ну, не сказать, что неожиданно, — хмыкнул Верша, когда девушка его отпустила, но тут же перевёл взгляд на стоявшую неподалеку Шару.

Девушка сжала губы в тонкую полоску и с прищуром посматривала на Вершу. По взгляду, Верша быстро понял, что если и ей не уделит внимания, то закончится это скорее всего летальным исходом.

— Шара, — подошел он к ней. — Я всегда считал тебя адекватной...

Магесса повернулась к берсерку, оглядела его с ног до головы, а затем, глядя в глаза, ответила:

— Ты ошибался.

Не успел Верша ответить, как девушка впилась в его губы.

— Верша! — снова заорал гном. — Верша, твою мать!

Берсерк отпрянул, горько вздохнул и не прощаясь бегом направился к летающей лодке, где гоблины уже пытались оторвать доску от днища.

— Дерьмодвигаетль — это по моей части, — громко крикнул Блот, пытаясь перекричать фырканье двигателя и гул с лязгом от пропеллеров. — Я раньше брагу варил. Мои «Слезы гор» были самые крепкие.

Верша с огромными перепуганными глазами взглянул на гнома и снова перевёл взгляд на простирающуюся за бортом степь. Берсерк стоял у края лодки,держась за перила до белизны костяшек от напряжения.

— Как-то Скрю припёрся ко мне в цех. Я тогда партию свежую отгрузил и осталось всего одна бутылка. Но что такое одна бутылка для двух старых друзей? Так, размяться. Ты, кстати, «Слезы гор» пробовал?

Верша никак не отреагировал, продолжая стоять и тупо пялиться в степь.

— Так вот, вылакали мы ту бутылку, сидим трещим о всяком. Скрю мне про двигатели чешет. У нас были, конечно, паровики, но там все сложно. В смысле, двигатель-то простой, но вот магией топить не вариант. Тепло нужно. Под это дело мы огляделись и до хвостов добрались. Пара угольных фильтров и пить можно, — усмехнулся гном и погладил свою бороду. — Не фонтан, конечно, но мы там за огненную плесень заговорили. Страшная хрень, если честно, но вот спорить мы начали: можно ли ею воду вскипятить? Слово за слово, обдумали мы, прикинули и выходит, что нет. Не потянет она. Свариться должна прежде, чем вода закипит.

Верша перевёл перепуганный взгляд на гнома и, не отпуская перил, присел на корточки. Он прижался лбом к столбику, держащему ограждение, и с ужасом взглянул вниз.

— Так вот, когда кончились хвосты, нам не пришло в голову ничего лучше, чем взяться за головы, — отчего гном радостно расхохотался. — Ты бы видел, как мы заблевали цех! Что б мне кирку в задницу! Но через три дня, когда мы отлежались, то нашли в цеху расчеты. Мы по пьяни умудрились посчитать силу этого движка!

Гном с довольной мордой хлопнул по кожуху их двигателя.

— Надо еще что-то придумать с заправкой. Каждый раз раскручивать его долго и неудобно, но эта собака работает.

— Чтоб мне в кашу насрали... — прошептал Верша, глядя вниз.

— А Скрю, когда старые трактаты про пропеллеры нашел, так и вовсе обезумел. Все мне про полет мозг проедал... Знаешь, если бы мы тогда с пьяну головы не выпили, может, ничего и не получилось бы...

Ноги берсерка подкосились, и он осел на пол, упершись лбом в столбики, поддерживающие перила, он снова скосил взгляд вниз.

— Мы когда с нашей «Малюткой» к старейшинам приперлись, их чуть удар не хватил, — с усмешкой продолжал рассказывать Блот. — Ты бы видел, как они друг другу бороды рвали, когда паровики двести лет назад пара гномов показала. Как это так, что не гномы ослов с водой водить будут, а хреновина стальная воду качает. А тут мы... с летающей лодкой.

Верша, не отпуская столбиков перил, медленно обернулся и взглянул на гнома. За его спиной, держась за обрубок мачты, который гномы просто спилили, стоял гоблин. Причем гоблин песчаный с светло-серым оттенком кожи сейчас сменил его на зеленоватый. Пол вокруг гоблина был заляпан скудным содержимым его желудка.

— Вот и получилось, вместо того, чтобы мозгами пораскинуть от перспектив, они нас изгнали, хрычи старые, — вздохнул гном, не обращая внимания на состояние берсеркера.

— Когда... — проблеял Верша с ужасом взглянув на гнома.

— Так недели две недели, как мы с родных гор свинтили...

— Когда прилетим?

— Так... — Блот почесал бороду и взглянул на степь по курсу движения. — Так, почти прилетели, нет?

Верша оглянулся на нос лодки и заметил контуры трех скал, стоявших вместе.

— Держи веревку, — протянул ему гном.

— З-зачем?

— Садиться будем, — утер кулаком Блот. — Взлетаем мы без проблем... А вот с посадкой у нас пока проблемы.

Верша тут же схватил веревку и принялся обматывать себя за пояс дрожащими от страха руками.

Верша ошалело взглянул на скалу, утёр кровавую каплю с носа и обернулся на летающую лодку, которая лежала на боку, а парочка гномов суетилась вокруг нее.

— Чтобы я еще раз на это корыто сел, — проворчал он и перевёл взгляд на гоблина, у которого под глазом наливался синяк. — Тебя как звать?

— Магаба, — отозвался тот и потер ушибленную скулу.

— Как в гробницу пройти знаешь?

— Моя знает. Моя с шамана ходить. Моя проведет, — закивал коротышка.

— Пошли тогда, — кивнул берсерк и подхватил сумку с припасами. — Там замок или какие-нибудь стражи есть?

— Дверь большой. Надо ключ знать, — закивал гоблин. — Моя у шамана учить язык гоблин. Моя знать ответ.

Верша нахмурился.

— В смысле, учить язык? Вы его разве не знаете?

— Мы говорить на язык племя. В гробнице язык гоблина и тролля, — покачал головой Магаба.

Верша кивнул в сторону входа в пещеру и направился к нему, а по пути начал расспрашивать своего проводника:

— И чё? Раньше другой язык был?

— Раньше — да. Раньше гоблина жить с тролля. Тролля не есть гоблин. Мы быть друзья. Мы сильные быть, — закивал мелкий.

— Что-то с трудом верится, — хмыкнул берсерк.

— Ты видеть сам. Мы быть сильный. Тролль большой и сильный, но...

— Глупый?

— Тролля не глупый. Тролля медленный. А еще тролля плоха видеть. Гоблина видеть сильней и лучше. Мы жить вместе. Вместе строить, вместе думать. Гоблина и тролля быть дружный народ.

— Да? И че же с вашей дружбой пошло не так? — хмыкнул Верша, когда они уже зашли в пещеру. — Что случилось?

— Человек случилось, — буркнул Магаба. — Человек рассорить гоблин и тролль. Человек убить нас, человек отобрать землю. Человек превратить наш город, наш лес и наши реки в степь.

Магуба указал за спину Верши.

— Тут быть река. Тута быть город, а тама быть лес. Мы растить еда, пасти добыча в ограда. Много мяса. Еды много.

Верша оглянулся и, нахмурившись, почесал лоб.

— Человека не любить, когда кто-то жить хорошо, а он плохо. Человек не уметь жить спакойна...

Верша вздохнул, а затем, прикинув что-то в голове, кивнул:

— Люди — самые ушлые ушлёпки...

Гоблин тем временем подошёл к огромной двери в конце пещеры и, оглядев её, принялся что-то шептать себе под нос. Обратив на него внимание, берсерк понял, что тот не просто шепчет заклинание, а разгадывает какую-то загадку. Огромная дверь перед ним была покрыта стальными квадратами, которые передвигались по сложной системе пазов.