Успокоившись Шара вытерла слезы и спросила:

— И как мы это делать будем? Мы ведь всего ничего по уровням. Нас же любой паладин в капусту порубит.

— Никогда не думал, что скажу это, но нам придётся грабить караваны. И желательно караваны светлых, — Верша вытащил из костра веточку и задумчиво взглянул на красный уголек. — Нам нужны статы, нам нужны уровни и нам нужно оружие, которое мы притащим к тёмным.

— Зачем оружие? — нахмурилась Гара.

— Гоблины тупые, но их тьма. Они с палками на паладинов прыгают, так? — хмыкнул Верша. — А если этот же гоблин бросится на паладина с ножом? Если он бросится с копьем, у которого будет стальной наконечник? А если на нём будет хотя бы кожаный нагрудник? Ты вообще представляешь, что будет, если троллю дать в руки двуручник и заковать в стальные латы?

Убийца сглотнула, а берсерк хмыкнул.

— А теперь давайте думать, где нам подрезать оружия и как можно больше светлых.

— Мы... мы вчетвером... — задумчиво произнесла Мара. — Что мы вчетвером вообще можем сделать?

— Вчетвером — немного, — кивнул Верша. — Есть мысль, где найти ещё помощников.

Огромный черный тролль крутанулся и с размаху влепил бревном по воину в латах.

БУДУМ!

ХРУСТЬ!

Противник улетел в сторону, а дубина, являвшаяся обычным бревном, разлетелась в труху.

ФЬЮТЬ!

ФЬЮТЬ!

Еще две стрелы с красным росчерком от примененного умения вонзились в грудь гиганта.

— ЗАК! Я ПУСТОЙ! — заорал во всю глотку лучник.

Тролль развернулся к телеге, с которой стрелял лучник, и сделал пару шагов.

— Блять, блять, блять! — закричал мужчина в кожаных доспехах и рванул к лучнику.

Шаг, ещё один.

Тролль был ранен. На ногах было две глубоких раны, в которых виднелось красное мясо исполина. Спина была усеяно десятком стрел, пяток торчал в груди. На лице было два мощных шрама. Огромная туша сплошь была покрыта кровью, но тролль все ещё держался и шёл к телеге.

В ней связанные по рукам и ногам лежало трое детенышей. Один из них был уже без дыхания. Судя по исполосованной ножами коже, он пытался сопротивляться и хотел вырваться, но обильное кровотечение сделало своё дело, и детеныш погиб. Остальные, видя судьбу своего собрата, сидели смирно.

— Стой, сука! — взревел Зак, вскочив на телегу и схватив детеныша за волосы.

Он приподнял его так, чтобы тролль видел и поднёс нож к шее пищавшего ребенка.

— Стой, или он умрёт!

Гигант остановился.

Из шрама на лице всё ещё сочилась кровь. Она струйками стекала по морщинистому лицу, сбегала по губам и торчащим клыкам, опускалась на подбородок и каплей за каплей падала на землю.

— Иришь... — пробасил чёрный тролль.

Воин мельком глянул на лучника. Тот быстро нагнулся и достал сверток ткани, в котором была завернута одна единственная белоснежная стрела.

— На колени! — рыкнул Зак и указал ножом на землю. — На колени, тварь, или я прирежу его!

Исполин медленно разжал лапу, из которой на землю упали остатки бревна. Затем его колени подогнулись, и он встал на колени.

— Фред, если ты промажешь — я прирежу тебя, — тихо произнёс воин.

Лучник натянул стрелу и выстрелил.

ФЬЮТЬ!

Белоснежная стрела ударила в грудь тролля, но не остановилась, а пробила его насквозь.

Детеныши тут же подняли визг, а воин отпустил своего заложника и выдал пару пинков.

— Заткнулись! Заткнулись, суки, кому сказано!

Гигант не шевелился. Он так же продолжал стоять на коленях, лишь опустил голову. Из приоткрытого рта потянулась струйка тонкой кровавой слюны. Руки повисли плетьми.

— Фред, зубы! Бегом рви его клыки и валим нахер отсюда!

Лучник бросил лук и рванул к поверженному гиганту. Выхватив нож, он потянулся к его голове.

ФОХ-ФОХ-ФОХ...

Из кустов вылетел топорик, который пролетел у самой морды поверженного исполина и отрубил руку лучника. Тот секунду смотрел на обрубленную культю недоумевающим взглядом, а затем заорал во все горло.

— Твою мать! — соскочил с телеги воин и выхватил клинок и небольшой кинжал во вторую руку.

Из кустов вышел Верша, за ним вышла лучница и магесса. Позади шёл Бэк.

— Вы кто такие? Вы хоть понимаете, на кого лезете? Мы отряд загонщиков при шахтах его сиятельства епископа Шеридана! — рыкнул воин. — Вы с церковью решили пободаться?

Верша молча достал второй топорик из-за пояса и продолжал приближаться к противнику.

— Вы, суки, решили на костер отправиться? Или вам интересны подвалы инквизиции?!! — продолжал орать воин, изображая гнев.

На самом деле Зак прекрасно понимал, что происходит. Все прекрасно знали, что детенышей ловит церковь. И неизвестные, помешавшие ему уйти с добычей, вполне осознают, на кого нападают.

— Думаете, никто не узнает? — хмыкнул Зак и сделал пару шагов. — Вас найдут, ублюдки. Найдут и спустят шкуру...

— Бэк — тролль на тебе, — произнес Верша и перешёл на легкий бег.

Зак, сначала принявший боевую стойку, тут же развернулся и рванул в противоположную сторону, надеясь скрыться в густом кустарнике. Использовав умения, он ускорил свой бег до максимума.

ФОХ-ФОХ-ФОХ...

Среагировав на звук летящего в спину топора, воин рванул в сторону, пропуская смертоносный снаряд в сторону. Зак бросил оружие, стараясь уйти на максимальной скорости — единственном преимуществе, которое у него осталось.

Секунда, вторая, и он влетает в кустарник.

Ветки в лицо, в глазах темнеет от перенапряжения, но тут у оврага в грудь бьет что-то с безумной силой. Воин падает и катится по крутому склону, а когда наконец останавливается, то с удивлением обнаруживает у себя в груди рукоятку короткого кинжала.

— Что... — хрипит он и с удивлением оглядывается.

По склону к нему спускается молодая симпатичная девушка. Она подходит к нему и нагибается к оружию. На глаза опускается темная пелена, в груди чудовищно сжимается, дышать становится невозможно, а она просто молча вытаскивает клинок.

Вдалеке, на краю сознания, обрывается истошный вой лучника.

Бэк упёрся ногой в грудь гиганта и, поднатужившись, смог выдернуть последнюю стрелу из груди.

— Пап? Он не дышит, — обернулся к отцу сын.

— Тролли живучие, — вздохнул Верша. — Не тяни. Может, ещё успеешь.

Бек кивнул и активировал навык лечения. Прикоснувшись к животу исполина, он поднял взгляд на его лицо. Ничего не происходило, и секунда тянулась за секундой.

Треть силы мальчишки, за ней еще одна. Раны от стрел начали затягиваться, дыра от белоснежной стрелы тоже сузилась и медленно затянулась. Когда у мальчишки остались крохи сил, огромный гигант с натугой и бульканьем вздохнул.

— Пустой? — спросил отец, когда Бэк убрал руку.

— Да, — кивнул мальчишка.

— Вот тебе и прокачка исцеления, — хмыкнул Верша и обернулся к телеге, на которой притихли детеныши.

— Пап... Зачем? Зачем они это делали?

— Деньги, — вздохнул Верша. — В шахтах работать тяжело, а тролли очень выносливые. Детенышей отлавливают и растят, постоянно избивая. Превращая их в трясущихся от страха тварей.

— Зачем?

— Чтобы те работали в шахтах и не думали бунтовать, — вздохнул берсерк. — Детеныши, выращенные под постоянными избиениями, превращаются в послушных рабов. Они даже вякнуть ничего не могут. Так и пашут в тех шахтах, пока не сдохнут.

Берсерк подошёл к телеге, запрыгнул на неё и принялся развязывать перепуганных детенышей.

— Так нельзя, — тихо произнёс мальчишка, смотря на детей, сползающих с телеги.

Один ребенок сразу рванул к едва дышащему гиганту с криком «Анэ!» и принялся его теребить.

— Анэ!... Анэ!...

Верша тем временем тоже спустился с телеги и взглянул на Мару, которая стояла над лучником с перерезанным горлом. В руках у неё был нож, а сама она выглядела угрюмо.

— Дали? — спросил берсерк.

— Дали. К меткости и ловкости, — кивнула она, нагнулась к лучнику и вытерла об его одежду нож.