— Долго мы там задержимся?

— Недолго. Высадите меня там, а потом летите, куда вам заблагорассудится.

Тритч все меньше и меньше верила Планшу. — Больше я вас ни о чем спрашивать не намерена, — буркнула она, сунула бутылку под мышку и ушла. По всей видимости Планш утратил для нее всякую привлекательность, и с этих пор их отношения должны были стать чисто профессиональными. Планш сожалел об этом, но не очень сильно. Доставив Лодовика Трему на Мэддер Лосе, он должен был стать очень богатым человеком и больше не собирался ни на кого работать. Он мечтал о приобретении собственного звездолета — роскошного корабля, который можно довести до великолепного состояния, такого блеска, который и не снился большинству капитанов Имперских судов.

Что же до этого странного человека, который согласен был томиться в гробу несколько дней подряд, ни на что не жалуясь и ничего не прося… Чем меньше Планш будет думать о нем, тем лучше.

Лодовик лежал в темноте неподвижно, но при этом будучи начеку. Как только он услышал пароль, он сразу понял, что к его спасению имеет отношение Дэниел. Теперь он должен был беспрекословно слушаться Морса Планша, и в конце концов его вернут на Трентор.

Что произойдет с ним там — этого Лодовик не знал. Лежа в ящике, похожем на гроб, он выполнил три сеанса самодиагностики подряд и окончательно уверился в том, что его позитронный мозг претерпел какие-то изменения. Однако результаты самопроверки были противоречивы.

Во избежание неполадок, которые могли возникнуть во время вынужденного бездействия, Лодовик включил систему накладки человеческих эмоций и проверил и ее тоже. Система, похоже, не пострадала. Он мог по-прежнему работать под видом человека среди людей, и это немного успокоило его. Однако контакт с Морсом Планшем в командном отсеке «Копья Славы» был слишком коротким для того, чтобы опробовать эти функции. Лучше находиться в изоляции, пока не будет проведено более тщательное обследование.

Самое главное — ему ни в коем случае нельзя было признаваться в том, что он робот. Для всех роботов — подчиненных Дэниела это правило являлось непререкаемым. Крайне важно было, чтобы люди никогда не узнали о том, насколько широко распространено влияние роботов.

Лодовик перевел уровень человеческих проявлений в фоновый режим и приступил к полной проверке памяти. Для этого ему пришлось на двадцать секунд отключить систему контроля за внешними движениями. Только зрение и слух остались включенными.

Именно в это мгновение что-то стукнуло по крышке ящика.

Снаружи донеслись звуки возни, скрежет металла. Тянулись секунды: пять, семь, десять…

Крышка ящика с металлическим стоном открылась. Лодовик лежал, повернув голову вбок, и потому смутно различил очертания двух лиц людей, по очереди заглянувших в ящик. Восемнадцать секунд. Проверка памяти была почти завершена.

— Выглядит он мертвым, — прозвучал женский голос. Проверка памяти завершилась, но Лодовик решил не шевелиться.

— У него глаза открыты, — произнес мужчина. Это был не Морс Планш.

— Переверни его, поищи идентификационную карточку, — сказала женщина.

— Ну уж нет! Сама ищи. Это твое сокровище. Женщина растерялась.

— У него румянец!

— Радиационный ожог.

— Да нет, у него вполне здоровый вид.

— Он мертв, — буркнул мужчина. — Он уже полтора дня в этом ящике валяется. Тут же воздуха нет.

— И все-таки на мертвеца он не похож. — Женщина наклонилась и осторожно прикоснулась к руке Лодовика. — Кожа прохладная, но не холодная.

Лодовик медленно, плавно осветлил кожные покровы, понизил температуру тела, уравняв ее с температурой в грузовом отсеке, и мысленно отчитал себя за то, что не сделал этого раньше.

— Да бледный он, — сказал мужчина и решился прикоснуться к руке Лодовика. — И холодный, как ледышка. Все ты выдумываешь.

— Мертвый он или нет, он стоит кучу денег, — сказала женщина.

— Я Морса Планша по слухам знаю, — проворчал мужчина. — Он тебе его просто так не отдаст, Трин.

Лодовик, когда его переносили на спасательное судно, слышал имя «Трин». Так обращались к женщине, которая, судя по всему, была помощницей капитана. А капитана звали Тритч. Похоже, ситуация складывалась нешуточная.

— Сделай снимок, — распорядилась Трин. — Отправлю сообщение, вот и узнаем, тот ли это, кто им нужен.

Над ящиком зависла голографическая камера и бесшумно сделала снимок. Лодовик пытался вычислить причины такого поведения этих людей, провести экстраполяцию, представить возможный исход развития событий.

— И потом, Тритч связана с Планшем уговором, — продолжал напирать мужчина. — А она — честная женщина.

— Если нам удастся все провернуть, мы получим в десять раз больше того, что Планш отвалил Тритч, — процедила сквозь зубы Трин. — Сможем купить собственный корабль и станем свободными торговцами на Периферии. Тогда мы забудем о том, что такое имперские налоги и инспекции. Может быть, вообще найдем работу в свободной звездной системе.

— Говорят, там чертовски опасно, — сказал мужчина. — Свобода — это всегда опасно, — огрызнулась Трин. — Ладно. Мы пришли сюда. Взломали пломбы на крышке. Считай, уже преступили закон. Сделай надрез на его макушке и давай заберем то, ради чего пришли.

Мужчина что-то вытащил из кармана — скорее всего скальпель. Лодовик активировал зрение, чтобы лучше разглядеть людей в полумраке. Мужчина еле слышно выругался и опустил руку со скальпелем в ящик.

Лодовик не мог допустить, чтобы его резали. Любое поверхностное повреждение кожи вызвало бы у него вполне натуральное кровотечение, но стоило кому-то сделать более глубокий надрез, и сразу выяснилось бы, что Лодовик — не человек. Лодовик быстро оценил все плюсы и минусы возможных вариантов своего поведения и принял оптимальное решение, основанное на имевшихся у него сведениях.

Он сделал резкое движение и крепко сжал запястье мужчины со скальпелем.

— Привет, — сказал Лодовик и сел.

Мужчину словно громом поразило. Он дернулся, взвизгнул, попытался вырвать руку, снова взвизгнул. Глаза его закатились, на губах появилась пена.

Он продолжал вырываться, а Лодовик получил возможность лучше разглядеть, что происходит рядом.

Трин пятилась к люку выхода. Вид у нее был напуганный, но не такой, как у мужчины, которого не отпускал Лодовик. Лодовик оценил состояние злоумышленника и осторожно забрал скальпель, после чего отпустил чужую руку. Мужчина охнул. Лицо его стало бледно-зеленым.

— Три-ин… — простонал мужчина и с трудом повернулся в сторону люка.

В следующее мгновение он рухнул на пол. Лодовик выбрался из ящика и наклонился к нему. Женщина возле люка словно окаменела.

— У вашего друга сердечный приступ, — сказал Лодовик, посмотрев на нее. — У вас на корабле есть врач или медицинское оборудование?

Первая помощница пискливо, по-птичьи, вскрикнула и выбежала из отсека.

Клия Азгар направлялась на встречу с клиентом во Флешплее — дешевой, но довольно популярной семейной зоне отдыха на окраине Дали, неподалеку от развлекательного сектора Малый Калган. Здесь проходили испытания всевозможные аттракционы, которые привозили с Малого Калгана. На них экспериментировали смельчаки, и только потом аттракционы закупали и ставили в других секторах Трентора.

Повсюду во Флешплее горели яркие вывески. Они взбирались по стенам зданий чуть ли не до самого купола и оповещали о новых шоу и выступлениях гастролеров, о старых любимых спектаклях, воскрешенных в театре «Звездная Пыль», рекламировали излюбленные спиртные напитки, стимуляторы — в том числе и запрещенные, привозимые с других планет. Клия смотрела на неоновые струи лившихся из неоновых бутылок напитков, и ей страшно захотелось пить.

Двадцать минут она простояла в нише возле магазина в ожидании клиента, боясь отойти даже для того, чтобы купить стакан воды в ближайшем уличном киоске.

Клия наблюдала за толпами прохожих не только зрением и видела не только то, что лежало на поверхности. Внешне все выглядело симпатично. Мужчины, женщины, дети проходили мимо, одетые так, как было принято одеваться в Дали на время отдыха. Женщины носили белые блузы, подпоясанные красными лентами, и черные брюки. Маленькие ребятишки ходили в розовых комбинезончиках. Мужчины были одеты в черные комбинезоны более вольного покроя, чем повседневные. И внимательное наблюдение показывало, что во всех чувствуется странное напряжение.