— Я, по-твоему, собака? Или может быть волк?

Он издаёт смешок. И в нем чувствуется напряжение, однако он упрямо пытается это скрыть. В отличие от меня.

— Временами ты на них очень похожа, Роуз.

— Ну довольно, — сердито произношу я и пытаюсь вырваться вперёд. Вот только вместо этого он утягивает меня назад, и я снова оказываюсь рядом с ним.

— Вэйсс…

— Я знаю, что ты злишься. Но напрасно. Я бы не стал её целовать.

Иронично хмыкаю.

— И почему же? Разве она не привлекательна? К тому же твоя бывшая девушка…

Он молчит, что меня изрядно бесит. Но я жду. Жду, словно самый стойкий и преданный пёс. И в конце концов слышу:

— Потому что мне уже давно кое-кто нравится.

Что?..

На этих словах я даже замедляю шаг, а затем и вовсе останавливаюсь. Но парень не даёт мне отстать, поэтому кладёт свою ладонь мне на талию и подталкивает вперёд, заставляя вновь перейти на шаг. Тогда я сердито произношу:

— Но ведь ты уже целовал её, когда вы были вместе.

Он задумчиво кивает, а затем произносит:

— Но сейчас я понял, что больше не могу терпеть это.

— Терпеть что?

Он все больше и больше говорит загадками, заставляя мое сердце биться как ненормальное, сгорать от любопытства и в то же время ненависти к той, что сумела пленить его сердце.

Какого черта?!

Когда он успел?!

Кто ОНА, если это не Айрин?

Однако я так не успеваю что-либо узнать, ведь мы подходим к предполагаемому выходу, и Вэйсс принимается разбирать завал в виде небольшой кучки камней.

После того, как мы оказываемся на окраине леса, нам становится не до разговоров. Мы спешно переодеваемся в более удобные и практичные вещи, а затем к нам присоединяется Ойен, сказав, что он все уладил.

На этом наш путь только начинается…

Одной ногой за гранью

Мы снова здесь, где на большом, возвышающемся холме стоит замок герцога Вуолтомора.

— Просто не верится, — разглядывая острые пики башен и ту самую старую часовню, произносит Лин.

Погода неожиданно испортилась. И теперь все вокруг тонет в слабой туманной дымке. Небо же укрывает серое, тяжелое покрывало. Тучи все больше сгущаются, заслоняя оставшиеся светлые пятна. А значит близится шторм.

— Это похоже на замкнутый круг. Кто бы мог подумать, что мы и впрямь по собственной воле снова окажемся здесь, — добавляет Ойен, в то время как Вэйсс ловко взламывает замок. Кидман лишь изредка добавляет магических искр, чтобы вытягивать наложенное заклинание для закрытия входа.

Я тяжело выдыхаю и продолжаю наблюдать за птицами, одиноко парящими над шпилями. Кажется, с тех пор как мы были здесь, ничего не изменилось. Это место все такое же мрачное, жуткое и ужасно пугающее. Однако у нас нет выбора. Потому что именно сегодня, когда завеса вновь открывается, и души обретают свободу на целые сутки, а грани сливаются воедино, став одним целым, мы должны уничтожить камень.

Там, где все началось, должно и закончиться.

«Под золотой луной — в час единства миров» — гласила одна из фраз, что мы нашли в старых талмудах, упоминающих об артефактах, именуемых проводниками.

Все должно быть идеально. Начало к началу, конец к концу. Где все было начато, там должно быть завершено.

Кто бы мог подумать, что уничтожить камень можно методом «двух концов». Отличие лишь в самих ритуалах и форме заклинаний.

— Готово, — самодовольно вещает Айен, блеснув глазами.

Его голос выводит меня из ступора, и я делаю шаг вперёд к воротам. Парни толкают их, и они легко поддаются, издав жуткий, противный скрип, от которого у меня мурашки пробегают по коже. Лин точно также ёжится, обхватывая себя руками. А затем мы четверо переглядываемся.

— Давайте сделаем это, — устало выдыхаю я, почувствовав груз навалившейся отвественности, а затем первой ступаю вперёд, перешагнув черту ворот.

Ребята молча движутся за мной.

Мы обходим замок с другой стороны и приближаемся к той самой часовне. Подъем наверх занимает не больше десяти минут. Однако стоит оказаться внутри, и легкий холодок пробегает по коже.

Все та же угнетающая атмосфера, а ещё… Разбросанные свечи и пергамент, обрушившиеся в некоторых местах стены и засохшие капли крови на полу.

— Мне не по себе, — совершенно не стыдясь своего страха, а, наоборот, открыто принимая его, произносит Сайви, и я согласно киваю, сказав:

— Мне тоже.

— Нам следует все подготовить. Луна вот-вот войдёт в астероидный поток, — поторапливает нас Вэйсс, скинув сумку со всем необходимым на пол.

— Я займусь рунами, — отзывается Ойен. После чего снимает с себя плащ, закатывает рукава чёрной рубашки и, взяв из сумки, каменный уголь, принимается рисовать на стенах.

Сайви с отчаянием выдыхает. Она совершенно не в восторге от того, что мы снова пренебрегаем правилами и лезем на рожон. Но при этом прекрасно понимает, что иного выхода у нас нет. Однажды мы уже влезли в это, хоть и не по своей воли, а значит обратного пути нет. Мы должны закончить это. Только тогда наш мир будет в безопасности. По крайне мере от потусторонних тварей и всемирного разрушения.

— Тогда я займусь подготовкой ритуала.

— Отлично. Тогда мы с Роуз закроем периметр и поставим защитный барьер.

— Было бы прекрасно, — не отрываясь от своей работы, тут же отзывается Ойен, и мы с Айеном переглядываемся.

— Поможешь мне? — Его взгляд открыто спрашивает меня, в попытках понять мой настрой, и я незамедлительно киваю.

Сейчас не время для препирательств, а уж тем более для ссор. Мы должны закончить начатую работу. И только после мы сможем позволить себе все остальное.

Проводник. Вот наша главная задача.

Мы покидаем небольшую комнату в часовне, и спускаемся вниз. Оказавшись вне стена дома, я сгибаюсь пополам, опираясь о колени, и выдыхаю. Как бы здесь ни было ужасно, внутри еще хуже. Будто сам воздух пропитан гнилью и…смрадом умерших душ. Некоторые из них, те, что погибли не своей смертью или же входят в категорию «буйных» всегда источают особый аромат, от которого голова идёт кругом, а легкие так сильно сжимаются, что становится просто невыносимо.

— Ты, как?

Айен едва наклоняется, чтобы заглянуть в мои глаза, и я сглатываю, сказав:

— Я справлюсь.

— Хорошо. — Он выпрямляется, и я делаю то же самое. — Тогда я займусь правой частью периметра, а ты левой. Нам нужна хорошая защита от посторонних глаз и каких-либо вмешательств.

Согласно киваю и, хлопнув в ладоши, приводя себя в чувства, говорю:

— За работу!

Вэйсс улыбается. Мы пересекаемым взглядами, мысленно сказав друг другу все то, что так трудно сказать наяву, материализовав слова вслух. А затем расходимся в разные стороны.

Размяв пальцы рук, я принимаюсь за работу, четко соблюдая границы наших территорий. Во время выстраивания барьера я почти не отвлекаюсь. Лишь изредка выдыхаю, уменьшая напряжение, а затем снова принимаюсь за плетение рисунка, что прорисовывается вокруг замка в огромный светящийся купол, который будет виден только нам. Но, чтобы сделать его сильнее, я применяю главный ингредиент всех заклятий и заклинаний.

Кровь.

Пара капель, повисших в воздухе, и через несколько секунд она испаряется в энергетическом барьере, заставив его слегка окраситься в алый. С противоположной стороны раздаётся похожий отблеск, и, обернувшись, я сталкиваюсь взглядом с Айеном. Кажется, мы мыслим одинаково. Что досказывают улыбки, растянувшиеся на наших губах.

— Ты отлично справилась, — произносит он, взглянув на мою часто барьера, стоит нам лишь оказаться в центре и посмотреть на все это изнутри.

— Мы отлично справились, — повернувшись к нему, тут же произношу я и выдыхаю.

— Надеюсь, он продержится до того, как мы все закончим.

— Эй, ты сомневаешься в нашей командной работе?

Лёгкая ухмылка очерчивает его губы и, взглянув на меня, он произносит:

— В нашей — никогда. А вот в том, что у нас не появится незванных гостей — да.